Читать онлайн «Асфиксия»

Надо мною кроме твоего взгляда

Не властно лезвие ни одного ножа (Маяковский)

Я не помнил, когда точно захотел её в первый раз. Не мог воспроизвести до доли секунды этот момент. Просто почувствовал вдруг острую потребность разложить где и как угодно и оттрахать. Чтобы орала подо мной от боли и удовольствия. Это было настолько нетипично для меня, что я охренел, но жажда поиметь подругу моей жены от этого не уменьшилась.

Я и приехал сюда совершенно с иной целью. Напугать, показать, что я думаю о её последней выходке. И она поняла всё, мне даже не нужно было произносить ни слова. Вскочила со своего места, попятилась назад. В глазах – такой страх, будто перед ней разверзлась земля и появился сам дьявол.

И именно в тот момент я почувствовал, как меня прошила, будто электрическим разрядом в триста восемьдесят, такая похоть, что член мгновенно встал, и стояк стал причинять физическую боль. Двинувшись в её сторону, я наслаждался каждым мановением. Тем, как она пятилась назад, тем как бурно вздымалась её грудь под безразмерным пиджаком. Последний, кстати, выбешивал меня настолько, что приходилось удерживать контроль на тоненькой ниточке. Хотелось порвать эту нелепую ткань ко всем чертям, увидеть, что она скрывает. После впиться в пересохшие от страха губы, причинить боль, кусать их до крови.

Я никогда не был зверем в постели. Напротив, старался быть нежным, даже с теми, кого не хотел настолько сильно. А может, причина и была именно в этом? Может, мне нужно было хотеть кого-то до сносящей тормоза потребности, чтобы представлять такие картины, которых не ожидал даже от самого себя?

Я постоял так несколько минут, развернулся и ушел. Она не произнесла ни слова, просто смотрела на меня, а в потемневших зрачках плескался такой ужас, что любой другой ситуации мне наверное стало бы стыдно. Но не сейчас.

Выходя из небольшого салона красоты, где работала подруга Лены, я лишний раз напомнил себе, что должен ненавидеть эту суку. Что должен был разорвать её на месте голыми руками, заставить пожалеть о том, что она вмешивается в нашу с Леной жизнь. И ненависть действительно появилась, только совсем не та, которой ожидал. Она была смешана со все той же похотью, и совсем не давала мне удовлетворения, на которое я рассчитывал.

Сев за руль, я жадно, с хрипом втянул воздух сквозь стиснутые зубы. Мою голову разрывало на части. Сука! Я не ожидал, что со мной произойдёт такое. Как в нелепых смешных женских романах, которые иногда мне читала вслух жена, хохоча на всю квартиру. Здоровые мужики вдруг ни с того ни с сего начинали желать бабу настолько, что превращались в коврики под их ногами. Я же всегда умел держать под контролем эмоции. И теперь не узнавал сам себя.

Сорвав машину с места, рванул в сторону дома, чтобы только не передумать и не вернуться обратно. Ибо чем это могло закончиться в итоге, не мог предугадать даже я. Хотя, нет… Мог. Просто бы изнасиловал эту суку во все места, и может, тогда бы на смену похоти пришло удовлетворение. Впрочем, я очень сильно в этом сомневался.

Антонина. Бесцветная, как моль. Тихая, как мышь. Именно такой я знал её последние два года, с тех пор, как моя жена выбрала её своим мастером маникюра. Антонина не вызывала у меня интереса, я даже мог пересчитать по пальцам одной руки те взгляды, которыми её удостоил. Не вызывала интереса ровно до тех пор, пока я не вернулся с работы чуть раньше обычного и невольно не стал свидетелем разговора, который происходил у неё с Леной. Это был даже не разговор. Тоня, вещающая с таким пылом, что ей бы позавидовал даже Ленин на броневике, пыталась убедить мою жену, что если ей достался такой муж, как я, самое меньшее, что она может сделать, – бежать без оглядки. Во мне вскипела настолько чёрная злоба, что она едва не разворотила нутро. Я мог бы сказать этой суке всё, что думаю, но я сдержался. У меня в голове возникли мысли о том, что я хочу морально раздавить эту тварь. Заставить её мучиться, пожалеть о сказанном.

Наши отношения с Леной нельзя было назвать идеальными. Она была для меня скорее хорошим другом, чем женой, и я искренне считал, что это гораздо больше, чем я мог бы дать любой другой женщине. Потому что не верил ни в какую одну-единственную, в которую бы влюбился раз и навсегда.

Я менял женщин как перчатки до того как мы с Леной поженились, не оставил своих привычек и после свадьбы. И вот теперь узнал, что какая-то бесцветная моль поучает мою жену тому, за что ей захотелось сразу же открутить бошку.

А теперь выходило, что она меня уделала, не приложив к этому усилий. Уделала одним взглядом, одним своим беззащитным видом.

Я усмехнулся, растирая шею ладонью. Стащил в прихожей обувь, прошёл в кухню, где плеснул себе вискаря.

– Кирилл, это ты? – послышалось приглушённое из душа.

А кто это ещё, б*я, может быть? Любовник, которому выдали ключи?

– Я, – ответил кратко, залпом закидывая в рот порцию алкоголя. Хотелось, чтобы этот ужасный привкус, который появился во рту, когда вышел от Тони, наконец исчез.

Я был зол ещё и на Ленку. Не понимал, какого хрена она позволяла этому недо-психологу лезть туда, где можно отхватить порцию дерьма. Я не был белым и пушистым и Лена, чёрт бы её подрал, это знала. Знала и жила со мной, не устраивала истерик, не била посуду, наверняка находила следы моих приключений, но всегда молчала. Такая честность имени Кирилла Горского, и я не просил верности взамен. Зато просил честности, и Лена прекрасно об этом знала.

– Мур-мур.

Она вышла, завёрнутая в полотенце, которое открывало почти всю задницу. Шагнула ко мне, обняла и принялась тереться всем телом.

– Лен, я не в духе, – отодвинул от себя жену и, отвернувшись, налил себе ещё виски.

– Случилось что?

Дважды намекать ей было не нужно, она послушно отошла, уселась на стул, вытянула из пачки сигарету и прикурила. За это я её всегда ценил – всё понимает, никуда не лезет, чувствует, когда нужно стать незаметной.

– У кого?

– У тебя.

– Неа. А у тебя?

Я забрал сигарету, уселся напротив. Затянулся до боли в горле, выпустил дым, прищурился, глядя на Лену. Смотрит в ответ спокойно, значит или слова Тони для неё ничего не значат, или же она там что-то себе в хорошенькой головке решила, и будет вести со мной двойную игру. Что ж, это даже интересно.

– Горский, ты чего вокруг да около ходишь? Говори уже.

– Да нечего говорить, Лен. Нормально всё у меня.

– Ну, окей. Трахаться не хочешь?

– Неа.

– Ладно.

Она поднялась, потянулась всем телом, понуждая полотенце задраться, обнажая всё снизу до пупка. Я затушил сигарету. Перед глазами снова всплыло лицо Тони, такое испуганное, беззащитное. В штанах сразу стало тесно, будто похоть питалась этим страхом.

– Иди в койку и жди меня, ополоснусь быстро и приду трахну.

– Да, мой господин.

Лена насмешливо поклонилась мне, развернулась и вышла из кухни. Если так будет продолжаться, если от каждого воспоминания того, как Тоня дрожала передо мной от страха, я буду заводиться, как будто мне пятнадцать, у жены скоро ноги сдвигаться перестанут.

На следующий день я делаю то, чего делать совершенно не собирался – еду к грёбаному салону, где работает Тоня. Снова почти ночью, зная, что с работы она уйдёт последней. Паркуюсь неподалёку, закуриваю и жду. Даже пальцы дрожать начинают, что заставляет выругаться сквозь стиснутые крепко зубы. Весь день себе места не находил, метался по офису из угла в угол, ни черта не видя, не слыша. Думал утром, что отпустит, а по факту – ещё больше заело.

Ждать приходится долго, успеваю уничтожить половину пачки, когда наконец дверь салона открывается и выходит Тоня. Всё такая же закутанная в какие-то безразмерные вещи, которые бесят даже отсюда, с расстояния взгляда. Пока возится с замком, выхожу из машины и подхожу ближе, и она замирает, как будто чувствует меня. Чёрт, а это ведь снова заводит, да так, что крышу рвать начинает.

Оборачивается, глаза опять распахиваются так, что в них отражение своё вижу. Перехватить получается быстро – грубо хватаю поперёк талии и прижимаю к себе. С силой такой, что слышится, как кости её хрустят. Член стоит как каменный, когда трусь о её попу. Тоня начинает царапаться и высвобождаться. Чем больше сопротивляется, тем больше я близок к тому, чтобы спустить себе в штаны.

– Отпустите! – наконец выдыхает испуганно, замерев, когда понимает, что всё бесполезно.

– Нет. В машину сядешь ко мне. Поговорим.

– Пожалуйста…

Я не знаю, о чём она просит, да мне это и неважно. Хочу, чтобы повторила снова это «пожалуйста». Чтобы его же выкрикивала подо мной, когда я буду вбиваться глубоко во все отверстия её тела. Просто хочу эту суку до боли.

– Сядешь в машину и поговорим, – выдыхаю я ей в ухо, чуть ослабляя хватку. – Бежать не советую, всё равно поймаю.

Разжав руки, отступаю, и Тоня застывает в полуметре от меня. Вижу, как её колотит от страха, но мне нравится и это. Вот так смотреть на её неестественно выпрямленную спину, голову, которую она так и не опустила, будто королева, которая снизошла к своим подданным, это такой кайф, что его даже не облечь в слова.

– Садись. Я тебя не съем. По крайней мере, пока.

---