Суккуб в квадрате

Галина Чередий

Глава 1

Юлия

Музыка в клубе оглушала, до предела напрягая мои и так натянутые, как струны, нервы. Голод. Опять я довела его до крайности, ненавидя саму необходимость делать это снова. Кормиться. Мерзкое слово, не имеющее ничего общего с тем, что вкладывают в понятие питания люди, окружающие меня. Именно потому, что они люди, а я выродок. Дрянная полукровка, которой для выживания требуется нечто, что я должна отнять у кого-нибудь из них.

– Привет, детка! Скучаешь? – прямо передо мной встал высокий широкоплечий парень, манера одеваться которого явно указывала на то, что он байкер. – Могу я составить компанию такой красавице?

О, нет, дорогой, только не ты. Байкеры почти все смертники. А у меня не было никакого желания видеть чье-то разбитое тело в луже крови. Хотя я понимала, что от зрелища смерти в любом ее проявлении мне нынче никуда не деться. Потому что я была голодна. Доведена до предела. По собственной воле. Я покачала головой и обошла симпатичного парня и его дружков, стараясь их не коснуться. Они проводили меня алчными взглядами и, источая запах похоти, даже не имели представления, насколько дразнят меня, испытывая свою судьбу. Конечно, потому что это тоже часть моего мерзкого естества.

Когда я голодна, мое проклятое тело начинает излучать энергию призыва к немедленному сексу, делающую меня неотразимой для любой особи противоположного пола. Заставляя хотеть меня больше, чем кого бы то ни было в жизни. Лишая основного инстинкта – самосохранения. Ни одна чертова шлюха, носившая на себе плакат: «Доступна для всех в любую дырку!», не может быть настолько привлекательна, как я сейчас – мучимая этим сверхъестественным истощением. Желание трахнуть меня становится для любого мужчины важнее следующего вдоха, если я позволяю себе задержаться около него чуть подольше, когда так голодна. Ненавижу это! Ненавижу себя! Хотя, видимо, недостаточно, чтобы все это прекратить. По крайней мере, еще не сейчас.

Я скользнула между танцующими людьми, стараясь ни до кого не дотрагиваться, впитывая вспышки вожделения провожающих меня взглядов, дразнящих мою и так истончившуюся до невидимости выдержку. Они словно снэки, еще больше растравляющие аппетит, вместо того чтобы насытить. Господи боже, они и не представляют, как быстро расстанутся с жизнью, если я не выдержу и сорвусь!

Неподалеку от бара стояли два парня, явно некомфортно чувствовавших себя в атмосфере клуба. Видимо, впервые здесь. Оба были очень молоды, практически подростки. Аура указывала на отсутствие серьезных болезней и вредных пристрастий, что делало их вполне съедобными. Если молоды и здоровы, то, вероятно, восстановятся достаточно быстро, и я не должна была нанести им особого вреда. Не должна. Это, конечно, просто отговорка, которой я пользуюсь для оправдания себя самой. Но та степень голода, до которой я себя довожу каждый раз, оттягивая кормление, делает меня не столь щепетильной и не располагает к пустым моральным терзаниям.

Приблизилась, соблазнительно покачивая бедрами, хотя это совершенно лишнее. Парни и так уже не могли оторвать от меня загоревшихся похотью взглядов. Улыбнулась обоим. Настал момент выбора. Одному из них сегодня предстояло накормить меня. Медленно сняла перчатки и без лишних разговоров коснулась щеки первого. Секундная вспышка, и я увидела его уже морщинистым и старым, испускающим последний вздох в собственной постели, через много-много лет. Этот подойдет. У парня стремительно расширились зрачки, и он непроизвольно издал глухой протяжный стон. Но я решила проверить и второго. Опять уже знакомая вспышка, и тут же тошнота накатила мерзкой волной, вынуждая почти согнуться пополам. Его я увидела страшно худым, с обтянувшей лицо сухой, как пергамент, желтой кожей. Кислородная маска накрывает его лицо, и последняя искра жизни медленно гаснет в провалившихся глазах. Рак. Очень скоро. Десять, может, пятнадцать лет. Нет, этот не подходит. Реакция на мое прикосновение точно такая же, как и у первого, он подался ко мне, глаза смотрели с жадной мольбой. Но я отстранилась так резко, как могла, обрывая контакт. Нет, малыш, я не отниму у тебя часть того, чего тебе отпущено так мало.

Обернулась к первому. Его глаза уже не видели никого, кроме меня. Как знакомо, привычно, по ненавистному заученному сценарию. Мне не нужно слов, глупых игр в поддразнивание, томных взглядов и флирта. Романтика, даже намек на нее – это не для меня. Ни сейчас и, наверное, никогда. Сюда пришла не для этого, и моя жертва уже полностью готова для меня. Я чувствовала волны запредельной похоти, исходившей от парня, и мерзкая часть моей натуры многоголосно отозвалась на нее, отнимая у меня еще изрядный кусок адекватности. Не могла больше терпеть, огонь пожирал меня изнутри. Взяла парня за руку и повела в сторону туалета. Да, малыш, не будет никаких охов-вздохов, соблазнения и чувственного шепота в темноте, прости. И красивых ухаживаний, и стихов под луной тоже. Только не со мной. Я просто поимею тебя, удовлетворяя свой извращенный аппетит, пока он не стал таким всепоглощающим, что сможет убить мою случайную жертву.

Мы были уже на полпути, как вдруг в самой атмосфере, наполняющей окружающее пространство что-то резко изменилось. И без того наполненный запахом всеобщей похоти воздух клуба вдруг стремительно загустел. Отметка трахометра вдруг резко подскочила с «просто высоко» до «охрененно запредельно». Я обернулась и увидела у входа ИХ. Гребаные ублюдки. Мерзкие паразиты. Инкубы. Гадские сексососы! Ненависть накрыла меня тяжелым покрывалом, заставив ненадолго забыть даже о терзающем голоде и оскалиться в почти зверином рычании, рвущемся их глубина моей натуры.

Их было пятеро, и они стояли там, словно долбаные короли мира. Они не скрывали свои потребности, в отличие от меня, и в этом грохочущем полутемном зале светились для моих глаз так, словно были натерты фосфором. Не слишком ярко, но ведь они не позволяли себе, истощаясь, доходить до той грани, что я. О нет, эти ребята утоляли свой голод регулярно.

Весь воздух вокруг них просто искрил от направленного на них со всех сторон неприкрытого желания окружающих. Похоже, их охота стартовала. Они вдруг стали чертовым магнитом, стягивающим к себе каждую желающую потрахаться особь противоположного пола. Женщины, будто завороженные, сами того не замечая, стали двигаться в их сторону, и от запаха вожделения стало трудно дышать. И это плохо для меня. Это просто охрененно плохо, потому что сжигающий нутро огонь вернулся, став в сотни раз сильнее. Он меня буквально скручивал узлом, отнимал способность двигаться и соображать адекватно. Я понимала, что мне нужно бежать отсюда как можно быстрее. Но слабость от истощения била наотмашь в голову и делала мышцы бесполезной ватой. Нет, только не это! Господи, если ты все же есть, пожалуйста, только не сейчас. Не позволь этому случиться, дай мне уйти отсюда.

Я, превозмогая невыносимую голодную боль, заставила себя переставлять ноги. Но тут передо мной возник парнишка, что должен был стать моей жертвой сегодня. Он, не в силах сдержаться, обнял меня и, прежде чем я успела его оттолкнуть, прижал к себе, дав ощутить свою эрекцию. И да, это оказалось последней каплей. Зажженной спичкой, брошенной в лужу бензина. С рычанием я вспыхнула, теряясь в собственном инстинкте выживания. Теперь я была по уши в дерьме. Отпихнув от себя парня, я обернулась только для того, чтобы понять, как попала. Глаза всех пятерых инкубов были направлены строго на меня. Ну да, для них я была сейчас как стоваттная лампочка в полной темноте. Они начали неумолимое движение через толпу, не сводя с меня горящих взглядов. Впереди всех, точно локомотив, шел высокий инкуб с хищным лицом. Мощное тело пробивало путь в толпе, расшвыривая людей, как кегли. Остальные рассредоточились, желая меня окружить, подобно стае волков, загоняющих выбранную жертву. Глаза первого и, видимо, главного светились неприкрытой угрозой и просто пригвождали к месту, требуя подчинения. А хрен тебе! Собрав последние силы, я сбросила с себя оковы этого яростного взгляда и, развернувшись, кинулась со всех ног в противоположную сторону.

Я никогда не прихожу в клуб, не изучив путей отступления. Улыбнувшись на подлете охраннику у служебного выхода, я резко отпихнула зависшего парня и нырнула в полутемные коридоры подсобных помещений. Бесцеремонно отталкивая с дороги попавшихся людей, я выскочила через черный ход. Дальше, запрыгнув на мусорный контейнер, перемахнула через забор и оказалась в примыкающем парке. Бежала, сколько было сил и дыхания, одновременно гася долбаное свечение. Где-то сзади раздался яростный разочарованный рык, сотрясающий впустую воздух, и вопль:

– Я найду тебя!

Голос низкий, наполненный чисто мужскими вибрациями, заставлявшими сжиматься мое естество, отвечая его ярости желанием. И это тоже способность инкубов. Обломайся, сука! Не поймал в прошлый раз и не поймаешь вообще! Лучше с голоду сдохну, чем сдамся.

Я упорно брела по парку, хотя сил оставалось все меньше. Этот отчаянный рывок отнял у меня последние. Теперь мое положение было хуже некуда. Если не отыщу срочно возможность покормиться – просто умру. В прямом, а не переносном смысле слова. Но если найду – это может стоить жизни тому, кто мне попадется, если не смогу вовремя остановиться. А я и не смогу, абсолютно точно. Дотерпелась, млять!