Прийти в себя. Вторая жизнь сержанта Зверева

Александр Воронцов

«Война – это грязь, война – это мерзость. Какая бы она ни была.

Приходится иногда брать в руки оружие и защищаться от нашествия…»

Булат Окуджава

Глава первая. На войне как на войне…

Авдеевка. Год 2016

Через блокпост группа проходила поздно вечером.

В принципе, до вражеской батареи можно было добраться и по «зеленке»¹

Но это было бы гораздо дольше – все посадки вдоль трассы давно были нашпигованы минами и неразорвавшимися боеприпасами, идти в час по чайной ложке, всю дорогу шаря миноискателями – себе дороже. И долго, и риск засветиться, да и нарваться на шальную растяжку как-то не улыбалось. А по полям, где человека или группу издалека видать, да с такими же «сюрпризами» – эффект примерно тот же. Вот и пошли «в наглую», через блокпост – вначале, как всегда, Зверь и Стерва, а потом – вся остальная команда.

План был прост, как пять копеек – Зверь примерил на себя свою излюбленную роль простачка, эдакого мелкого коммерсанта-недотепы, всем своим видом давая понять украинской солдатне, что у них есть счастливая возможность сейчас «раздеть» этого лоха по полной программе, а заодно и бабу его оприходовать. Кто увидит? Время позднее, машин почти нет, да и кто в такую темень попрется по шоссе? И вообще, после шести вечера редко какой водила отваживался проехать по «серой зоне» через блокпосты украинской армии или, что еще хуже, через блокпосты, контролируемые добробатами²

Тем более, везти через них товар…

Старенький «Рено-кенго», «кенгуру», или как его еще в народе называют, «пирожок», был набит коробками. И на первый взгляд могло показаться, что там товара просто немеряно. На это и был расчет – вызвать приступ жадности у вечерней смены, которой не достались все дневные «сливки». В зоне АТО³ действовало неписанное правило – любой блокпост являлся своеобразным способом легально грабить всех проезжающих через него. Поэтому любые пункты пропуска на дорогах охваченного войной Донбасса, которые контролировали и вооруженные силы Украины, и так называемые «добровольческие батальоны», имели не только твердую таксу за пропуск груза в ту или иную сторону, но и снимали «пенки» с этих грузов. Размер «дани» зависел от наглости постовых и покорности тех, кто вынужден был «делиться».

Расчет оказался точен – уже при проверке документов, когда Зверь, убедительно игравший свою роль, показал все накладные, где числилась и сгущенка, и шоколад, и еще много всяких «ништяков», которые обязательно должны были заинтересовать украинских «хероев», сержант по имени Мыкола сразу же обернулся, показав старшему блокпоста большой палец. И дурак бы «вкурил», что сейчас его будут грабить. Зверь, игравший роль дурака, «не вкурил». Поэтому покорно пошел за сержантом в бетонное сооружение, почему-то называемое ВСУшникамих⁴ бункером. Перед тем, как зайти, Макс, обернувшись, увидел, что Стерва уже готова действовать – с ней оставалось всего трое солдат. И, ни о чем не беспокоясь, он спокойно вошел в «бункер».

Как и ожидалось, внутри было пятеро. Бодрствующая смена. Снаружи метрах в 15 стояла армейская палатка, там, по-видимому, находилась отдыхающая смена и резерв, 10–12 человек.

«Это – если эти гниды устав читали», – подумал про себя Макс.

Но зарубку в уме поставил.

Отдыхающих можно было пока не опасаться, скорее всего, плотно поужинав и приняв «на грудь» солидную дозу самогонки, все эти вояки дрыхли без задних ног.

«Как еще эти на ногах стоят? Перегаром прет за версту, рожи красные, глаза мутные. Ну, прекрасно, задача облегчается», – Зверь мысленно поздравил себя с правильностью выбранного способа действия.

Он уже распределил последовательность отправки укроповских вояк к их «небесным сотням»⁵, как внезапно намеченный план начал на ходу меняться.

Старший блокпоста, одутловатый старлей в довольно грязном камуфляже, видимо, решил особо не церемониться с недалеким барыгой, поэтому, даже не проведя стандартную процедуру допроса и досмотра, просто ударил посетителя ногой в живот. Вернее, ударить-то ударил, но в том месте, где только что стояла мишень для удара его ноги, внезапно оказался сержант Мыкола, который заранее приготовился добавить недотепе прикладом сверху. Но, неожиданно поймав «с ноги» от своего командира, влетел в бетонную стену бункера. Да так неудачно, что стволом АКМа заехал себе же в глаз.

За эти несколько секунд Зверь успел перейти в режим быстродействия, поэтому, когда раздался визг и мат раненного своим же автоматом Мыколы, двое укровояк с перерезанным горлом уже оседали на бетонный пол. Никто из солдат даже не успел увидеть, как и когда предполагаемая «жертва» успела достать острый, как бритва, нож, а главное – никто из них даже ничего не понял – настолько быстрыми были движения только что такого медлительного и даже сонного «предпринимателя». Собственно, движений было всего два – уход с линии атаки с выносом руки, вооруженной ножом, снизу-вверх и поворот на 360 градусов с одновременным горизонтальным проносом ножа через тела двоих ближайших противников. Классика ножевого боя в ограниченном пространстве.

Сам старлей ничего не успел понять – что-то внезапно хлестнуло его в глаз, и свет для него моментально выключился. Навсегда. А Зверь, воткнув левой рукой в глаз старшому обыкновенный гвоздь, который заранее припас в рукаве, правой продолжил круговое движение с ножом, на этот раз немного изменив траекторию. И, полосонув четвертого военного по сонной артерии, левым локтем, завершая круг, ударил пятого в висок. Предвкушавший легкую добычу воин с большой дороги гэпнулся вниз, как мешок с удобрениями, даже не пикнув. А Макс уже прыгнул к валявшемуся на полу Мыколе, который в голос матерился, но почему-то по-русски.

«Вот ведь нехорошо – ты ж украинский патриот, а ругаешься по-москальски», – успел подумать Зверь, прекращая поток мата незадачливого воина простым и незатейливым способом – ударом ноги в челюсть. Судя по хрипу, вместе с челюстью он перебил вояке и гортань. Окинув взором неподвижные тела, сержант армии Донецкой народной республики Максим Зверев, по прозвищу «Зверь», выскочил наружу.

Как всегда, боец армии ДНР Анастасия Кротова с позывным Стерва сработала четко и быстро – возле «пирожка» валялись тела трех остальных украинских солдат из дневной смены. Настя спокойно собирала их оружие.

«Даже не звякнуло ничего», – удовлетворенно отметил Зверь.

– Палатка. От 8 до 12. Без шума. Я – основа, ты подчищаешь. Пошли. – Зверь на ходу вытащил из-за спины второй нож и так, с двумя лезвиями, выставленными в стороны, пошел своей знаменитой танцующей походкой в сторону большой армейской палатки, стоящей метрах в двадцати от блокпоста на обочине. За ним тенью двинулась Стерва, машинально вытерев об один из трупов свой здоровенный мачете.

Про этот клинок ходили легенды еще в донецком ополчении. Никто не мог понять, где может прятать хрупкая Настя этот здоровенный тесак. Однако же доставала она его моментально, причем, в самых непредсказуемых ситуациях. А уж как она управлялась с этим клинком… От лицезрения процесса появления холодного оружия становилось горячо любому, кто это мог наблюдать. Правда, многим удавалось это видеть лишь один раз в своей жизни – первый и последний. Своих младший сержант этим зрелищем баловала нечасто – такое позволялось видеть только самым доверенным людям. То есть, членам диверсионно-разведовательной группы «Стикс», прикомандированной к батальону «Спарта».

…Храп из палатки был слышен даже на блокпосту.

«Неудивительно», что вопли Мыколы никого не разбудили – они сами себя не разбудят таким храпом, перепились, как всегда», – подумал Макс, откидывая полог палатки.

В нос ударила густая вонь от немытого человеческого тела, грязных носков, перегара, селедки с луком и еще Бог знает, чего. Непривычного человека, наверное, сразу бы стошнило, но диверсанты были привычны ко всему. Тем более что этот блокпост был далеко не первым в их послужном списке. Ведь до сих пор украинские военнослужащие ни разу не были замечены в стремлении к чистоте и воинской дисциплине, то есть, в добросовестном отношении к своим служебным обязанностям. Впрочем, что касается службы в понимании украинских вояк – то есть, умения грабить, убивать, насиловать и разрушать – здесь украинская армия могла поспорить с любой армией мира. Здесь им равных, наверное, не было и, скорее всего, не будет.

Резать спящих людей – задача довольно простая. Резать спящих нелюдей еще проще. Не было ни жалости, ни страха, только брезгливость – от вони, которая стояла в палатке, от внешнего вида этого подобия людей, от ощущения не человеческого жилья, пусть и временного, а свиного хлева. А резать свиней…