Он слишком хорошо знал Карину и понял, что она мысленно ругает себя за некстати оброненное слово. Но правды не скажет.

– Такие… дополнительные… родители заявили, что институт у меня не простой, обычного уровня знаний недостаточно, поэтому…

Карина отвернулась.

– Не хочешь говорить – не надо. Зачем из меня дурака делать?

– Кроха, милый, ну какой же ты дурак? Я ведь…

– Дэвушка танцуэт? – Один из кавказцев все-таки подошел к их столику и буквально навис над Кариной, пожирая взглядом стройную фигурку девушки. – Очэнь хороший музыка тут. Будэм танцэвать?

«Очэнь хороший музыка тут» хрипела из подержанных колонок – обычная радиостанция, на которой попсовые мелодии периодически разбавляются рекламой и новостями. Звучала она фоном, как и в любой уличной кафешке, и устраивать под нее дискотеку было бы верхом нелепости.

– Будэм танцэвать красыво, – пообещал незваный кавалер. – Прижэматься будэм, если захочэшь.

Его приятели заржали.

Побледневший Крохин быстро и, как ему хотелось верить, незаметно огляделся. Мамаша с двумя детьми, пара старичков за шахматной доской – вот и вся публика. Щуплый бармен за стойкой прекрасно понимает, что происходит, но смотрит безразлично. Вызовет ли он полицию? Конечно, вызовет. Если начнется драка. Но драться Виктору ой как не хотелось.

– Я вчера ногу подвернула и танцевать не могу, – решительно заявила Карина и поднялась. – И вообще меня мама ждет.

«Чертов амулет!»

Девушка прекрасно поняла, что спровоцировали южан не только ее молодые прелести, но и «Дразнилка».

«С Крохой оговорилась! Артефакт дурацкий нацепила!»

Главное правило, которое преподаватели вдалбливали студентам школы Солнечного Озера с первого же занятия, гласило: соблюдать режим секретности. А она…

– Мы уходим!

– А прижэматься?

Договорить кавказец не успел, замолчал удивленно – слишком уж бесцеремонно прошагала мимо него Карина. Бледный Виктор шмыгнул следом.

– Ты точно прижэматься нэ хочэшь?

– А ко мнэ? – поинтересовался другой джигит.

– Или ко мнэ?

Четверо возбужденных мужчин выбрали Карину объектом своего интереса. Пока, к счастью, они ограничивались только словами.

«Надеюсь, они не слишком пьяны», – тоскливо подумал Крохин.

«Надо поскорее добраться до метро! Или выйти на оживленную улицу!»

Карина разобралась в ситуации не хуже Виктора. Понимала, что они влипли, что посетители кафешки им не помощники, и чувствовала подступающий страх.

«Что делать?»

Ребята шли очень быстро, однако кафешка находилась отнюдь не на окраине парка, и прежде, чем оказаться на спасительной улице, им предстояло пройти по вьющейся меж густых деревьев дорожке.

«Надеюсь, действие артефакта ослабеет и у этих придурков хватит мозгов не идти за мной!»

– Давай полицию вызовем? – предложил семенящий за девушкой Виктор.

– И что скажем? – зло поинтересовалась Карина.

– Ну… – Крохин сбился. – Не знаю.

– А я знаю, что они нам скажут!

– Что?

– Ничэго нэ скажут!

То ли ребята были слишком напуганы, то ли слишком поглощены переживаниями, то ли слишком вглядывались вперед, в надежде разглядеть шумную толпу молодежи или полицейский патруль, но факт остается фактом – приближения четверых джигитов они не услышали.

– Витя!

– Что вам нужно? – срывающимся голосом спросил Крохин.

Но внимания на него не обратили.

– Зачэм танцэвать нэ стала, а? – «Кавалер» схватил девушку за плечо. – Ушла зачэм?

– Отпусти!

Они не собирались продолжать «разговор», стоя на дорожке: сейчас аллея пустынна, но в любой момент могут появиться люди. Двое схватили Карину, девушка закричала, но ей зажали рот, двое – Виктора, и потащили в заросли.

– Гордая, да?

– Ничэго, сэйчас повэртит задницей…

– Не трогайте нас!

– А ты, щенок, лучше заткнись!

– Тогда мы тэбя просто побьем! – Это пошутил самый толстый джигит, от которого терпко пахло потом. – А будэшь вопить, мы и тэбя трахнэм.

У Крохина подкосились ноги.

Тем временем двое, которые тащили Карину, решили, что забрались достаточно далеко от дорожки, и остановились. Один из них держал девушку, одной рукой стиснув тоненькое тело, а второй зажимая Карине рот. Получалось не очень, и до Виктора периодически долетали обрывки криков. К несчастью, слишком слабые, чтобы привлечь внимание гуляющих по дорожке людей… Если по ней кто-нибудь гуляет… Второй насильник стаскивал с извивающейся девушки брючки, но не справлялся и зло потребовал помощи у «танцора». Тот не отказал.

Надежды не было. И трясущийся Крохин мог только умолять:

– Пожалуйста, не надо. Пожалуйста, не трогайте нас…

Он попытался прикоснуться к стоящему рядом толстяку, чем окончательно вывел жирного джигита из себя.

Брюки Карины спущены до колен, еще несколько мгновений – и девчонку разложат на траве. У толстяка оттопыриваются штаны, ему не терпится присоединиться к приятелям, а тут этот сопляк! Взбесившись, жирный со всей силы ударил Виктора по лицу.

Под кулаком что-то хрустнуло, рот наполнился кровью, в голове зашумело. Крохин мешком рухнул на землю, но нашел в себе силы отчаянно взвизгнуть:

– Карина!

– Витя!

Ее тоже бросили на землю. Не ударом, конечно, просто повалили. Блузка расстегнута, лифчик задран вверх, обнажив розовые соски небольших грудей, бедра разведены в стороны, двое смеются, что-то обсуждая на своем языке, «танцор» торопливо расстегивает ширинку, ему выпало быть первым.

– Витя!!!

А Крохин…

Внутри ничего нет, лишь горсть снега. Холодно до тошноты. Руки и ноги не слушаются, отказали, пошевелить пальцем, да что там пальцем – вздрогнуть и то невозможно. Удается только дрожать. Мелко-мелко, как вечно трясущаяся карманная собачка. И слезы на глазах. Не злые, а приторные, умоляющие:

«Не трогайте, пожалуйста, меня не надо трогать, пожалуйста, прошу вас, пожалуйста…»

И никаких мыслей в голове. Только эти.

Только эти.

Толстяк ударил Виктора ногой, хотел отвернуться, посмотреть, как там девочка, а потом увидел покорное, расплывшееся от ужаса лицо Крохина, помертвевшие, влажные глаза, приоткрытый рот, из уголка которого стекала слюна, и понял, что может сделать с этим заморышем все, что захочет. Абсолютно все. На земле лежал не мужчина, даже не юноша, а забитый, повизгивающий от ужаса раб, готовый на все, чтобы избежать боли.

Умоляющий о пощаде.

На мгновение толстяка охватило омерзение: «Мужчина не должен быть настолько слабым!», а затем оно резко сменилось чувством превосходства.

На земле распласталась жертва, и инстинкт хищника, инстинкт победителя требовал: «Добей! Насладись победой в полной мере. Растопчи это животное!»

Жирный бросил быстрый взгляд на приятелей: девчонка извивалась змеей, «танцору» никак не удавалось войти в нее, и толстяк расстегнул ремень.

– Снымай штаны, сука! Ну!

Страх накрыл Крохина с головой.

Оранжевую ленту «Проход закрыт! Проводится полицейское расследование!» нацепили прямо на деревья. Собственно, можно было не напрягаться – любопытных в глухом уголке парка оказалось катастрофически мало, и они, обескураженные обилием полицейских, к месту преступления не приближались, но порядок есть порядок. По измятой траве осторожно ползали эксперты, брали образцы, фотографировали следы. Носилки и пустые пластиковые мешки лежали поодаль, за ограждением. Приказ увозить тела не поступил, и ребята из муниципальной «труповозки» перекуривали.

– Ждал тебя, – объяснил капитан Рыжков, за руку здороваясь с подошедшим к ограждению Корниловым. – Хотел, чтобы ты увидел картину.

– Спасибо, конечно, – улыбнулся майор. – Но…

Возглавляемый им отдел специальных расследований занимался исключительно крупной рыбой – организованными преступными группировками, иногда – резонансными делами, каким в свое время стало расследование преступлений маньяка Вивисектора, и редко снисходил до поиска обычных убийц. В Битцевский парк Корнилов приехал только потому, что учился с Рыжковым в Академии и не смог отказать старому приятелю.

– Андрей, в деле есть два нюанса, которые наверняка тебя заинтересуют. Первый: убито четверо южан, у одного из них нашли пистолет, у другого – поддельные документы. Вероятность того, что они члены какой-нибудь ОПГ, – процентов восемьдесят.

– Девяносто девять, – усмехнулся Корнилов. – А второй нюанс?

– Способ убийства.

– Преступник выпил их кровь?

– Вроде того. – Рыжков усмехнулся и жестом пригласил майора за ограждение. – Сам увидишь.

Корнилов медленно сделал пару шагов и вновь остановился, разглядывая окровавленную траву.

– Как давно произошло убийство?

– Примерно два с половиной часа назад. Патрульные полицейские зашли в кафешку неподалеку отсюда, и бармен сказал им, что несколько южан направились по аллее следом за парнем с девчонкой. А ребята как раз пришли по этой дорожке и сообразили, что никого не видели. Вернулись, стали искать и набрели на это…

– Парень с девушкой?

– Бармен дал описание, но оно довольно расплывчатое. Обычная парочка.

– Понятно.

Корнилов аккуратно обошел окровавленный участок и приблизился к первому телу.

– Так что там за второй нюанс?

– Как думаешь, сколько весит этот бугай? – вопросом на вопрос ответил Рыжков.

Майор оглядел лежащего в кустах толстяка.

---