Часто бывает так, что лишь демонстрация силы позволяет точно выразить свою позицию по тому или иному вопросу

– Ты – легенда! – жарко произнес Восемьдесят Три.

«Я знаю…»

– Люди прислушиваются к тебе, – поведал Шестьдесят Девять. – Разные люди с разных континентов.

«Это называется уважением».

– Тебя любят во всем мире, – поддержал коллег Тринадцать.

Льстивые слова с неестественным грохотом отскакивали от высокого потолка конференц-зала, от гладких стен недоразвитого голубого цвета, от прилепленного на высоте человеческого роста коммуникатора. Отскакивали и ядовитыми шариками летели в сидящего во главе стола мужчину.

– Ты – воплощение неукротимого духа Поэтессы, воплощение нового мира…

– Черт побери, Сорок Два, ты и есть новый мир!

Последнюю реплику, «не сдержавшись», бросил Двадцать Пять. Вежливый и хитрый китаец, обычно – самый молчаливый из лидеров dd.

«Кажется, ребята, я вас здорово достал!»

Сорок Два пристроился на краешке удобнейшего кресла, разработанного самыми дорогими дизайнерскими головами планеты для самых дорогих задниц планеты: массаж, подогрев, любая форма, настоящая кожа, настоящее, нейрошланг ему в корни, дерево и хромированные железяки наилучшей пробы. Возможно, если нажать кнопку, кресло сварит кофе или споет колыбельную. Возможно, кресло умеет что-то еще, но Сорок Два плевать хотел на работящую мебель. Он сидел на краешке, прижимаясь грудью к столу и сложив перед собой руки. Голова опущена. Взгляд упирается в пальцы. Удобная поза для отталкивания ядовитых шариков проникновенных слов.

– Двадцать Пять правильно сказал: Сорок Два и есть новый мир! Он сотворил настоящее чудо!

«Это наука, придурок, просто наука! Я не занимаюсь чудесами».

А еще Сорок Два совсем не походил на сытого и важного верхолаза, для задницы которого разрабатывалось великолепное кресло. Непримечательный, усталый на вид мужчина лет сорока, одетый в дешевую синтетическую рубашку, мятые штаны и грубые армейские ботинки. Голова гладко выбрита. Заурядное лицо лавочника или мелкого служащего, обремененного детьми и кредитами. Мешки под усталыми, слегка воспаленными глазами. Бледная кожа. На вид – типичный неудачник.

– Ты – наше знамя.

«Не знамя, а щит! За мной вы прячетесь, когда вас называют так, как должны».

– Я пересек половину Земли, чтобы увидеть тебя.

– Братья, давайте не будем хвастаться стоимостью билетов, – предложил Тринадцать. – Сорок Два прекрасно осведомлен, откуда прибыл каждый из нас.

Последняя реплика прозвучала полушутливо. Но именно – полу-. Доля раздражения, хорошо различимого в голосе Тринадцать, отразила настроение всех метателей ядовитых шариков: выбранная Сорок Два манера поведения сбивала с толку. Лидеры всемирной организации наемников ждали, что «их знамя» хоть как-то отреагирует на лесть, были уверены, что слова не пропадут, что заполнят липкой гадостью душу, однако Сорок Два отмалчивался.

«Мучайтесь, нейрошланги вам в задницу, мучайтесь!»

– Надеюсь, ты понимаешь, для чего мы собрались? – деликатно поинтересовался Двадцать Пять. Вежливый китаец руководил дальнеазиатским кустом dd, объединяющим Китай, Юго-Восточную Азию, Австралию с Новой Зеландией, и считался самым осторожным лидером сообщества.

– С удовольствием послушаю, – не поднимая головы, ответил Сорок Два. – Мне же просто приятно вас видеть.

Это были первые слова, произнесенные им с начала встречи.

– Необходимо обсудить твою тактику, – хмуро произнес контролирующий европейский куст Шестьдесят Девять. – Она кажется непродуманной.

Резкая смена тональности, от цветастой лести к мрачной деловитости, на Сорок Два не подействовала – он просчитал все варианты развития разговора.

– Твои действия опасны, – грубовато уточнил представляющий Северную Америку Тринадцать.

– Много вреда, – кивнул Пятьдесят Семь, в зоне ответственности которого находились Индия и Средняя Азия.

– Много шума, – добавил Девяносто Один, куратор Ближнего Востока и Африки.

– Ненужного шума, – пояснил Тринадцать. – В результате к нам проявляют гораздо больше внимания, чем хотелось бы. Трудно договариваться с нужными людьми. Страдает дело.

«Какие обтекаемые фразы!»

– Бизнес, – поправил американца Сорок Два. – Страдает бизнес.

Он оторвал взгляд от пальцев и медленно, задерживаясь на каждом лице, оглядел собеседников. Никто не отвернулся. Никто не отвел взгляд. Лидеры dd смотрели на Сорок Два уверенно и спокойно. Они считали себя правыми.

«Да как же так, братья? Мы ведь вместе начинали!»

– Хорошо, – согласился Тринадцать. – Называй это бизнесом. Хотя я не понимаю разницы.

– Хвост вертит собакой, – едва слышно объяснил Сорок Два, вновь опуская голову. – Вот в чем разница.

– Нет, – не согласился Двадцать Пять. – Просто собака попробовала мясо, и оно ей понравилось.

– Получается, вы и есть знаменитые подруги Сорок Два? – поинтересовался Фрэнк Дьюки, пристально изучая девушек.

– Ага, – невозмутимо ответила Ева Пума.

– Они самые, – подтвердила Красная Роза, не открывая глаз.

Рыжая девушка утонула в большом кресле и, казалось, спала, однако указательный палец ее правой руки елозил по подлокотнику, терзая вживленную в подушечку «мышку» – Красная пребывала в сети. А вот Пума была не прочь побеседовать.

– Нравимся? – И кашлянула, вежливо прикрыв рот тонкими пальчиками с идеально ухоженными ногтями.

Дьюки хмыкнул:

– Типа того.

В Марсель руководители dd явились в сопровождении многочисленных помощников, телохранителей и секретарей. Некоторые прихватили даже личных поваров – все они не так давно были нищими машинистами, но ведь к роскоши быстро привыкаешь? Однако непосредственно на встречу руководители сообщества договорились взять не более двух сопровождающих, поэтому в большой комнате, вплотную примыкающей к конференц-залу, коротало время четырнадцать человек: двенадцать мужчин и две женщины. Травили анекдоты, лениво обсуждали новости, пили кофе, периодически выдавливая пластиковые стаканчики с черным из примостившегося в углу пузатого автомата. Оружие на вид не выставляли, все-таки все свои, – однако «дыроделы» нет-нет да мелькали из-под полы пиджака или задравшейся ветровки, напоминая, что ребята на службе.

– Вы не выглядите опасными, – заметил Фрэнк, откровенно разглядывая длинные ноги Евы. – Скорее сексуальными.

Прислушивающиеся к разговору качки весело переглянулись.

– Мы с Красной много чего умеем, – спокойно ответила Пума. – Можем трахаться, а можем и трахать. По обстоятельствам.

– Всегда на пару работаете?

– Частенько.

– Нам покажете?

– Мы не по вызову, парень. – На губах Евы заиграла легкая улыбка. – Обслуживаем только владельцев сезонных абонементов.

– И сколько их?

– Один.

– Не скучно?

– Нам хватает.

Фрэнк держался, не переходил грань, отделяющую неприятные уколы от прямого оскорбления, но и не отдалялся от нее. Готовит скандал или демонстрирует дурной характер?

– Не хочешь поискать кого-нибудь получше?

– Времени жалко. – Пума подалась вперед, снова кашлянула и едва слышно прошептала: – Не обломится, Дьюки, даже не рассчитывай.

От нее пахло «Сладким миражом» – восемьсот пятьдесят динаров за двадцать пять миллиграммов, – духами, которыми баловались только жены верхолазов.

– Не нравлюсь?

– Не заводишь.

Красная усмехнулась. И вновь – не открывая глаз. Все ее внимание было сосредоточено на работе в сети.

Здание, в котором совещались лидеры dd, прикрывали отличные машинисты, работающие на отличном «железе». Они контролировали все входы и выходы, управляли каждой лампочкой и розеткой, всей аппаратурой, включая грузики для раздвигания штор. Они видели все помещения (за исключением конференц-зала), однако не разглядели несколько программ, которые Красная отправила во внутреннюю сеть дома. Программ, написанных настоящим гением.

– Тебя называют террористом!

– Я беру только то, что мне нужно!

– Все, что тебе нужно, ты должен брать у нас!

– Вы отрезали меня от ресурсов!

– Слишком много смертей, брат!

– И много полиции на хвосте?

– Да, слишком много.

– Мешает бизнесу?

– Из-за тебя нейкистов считают убийцами!

– А из-за вас – бандитами!

– Тебе придется ответить.

– Я пришел не на суд!

– Ты пришел, потому что мы потребовали!

Ядовитые шарики не поразили Сорок Два, зато отравили атмосферу. От благодушного настроения, которое лидеры dd изображали в начале совещания, не осталось и следа. Сорок Два стоит, опираясь руками о стол, напротив – взъерошенный Тринадцать, красный и потный. Шестьдесят Девять на стороне американца, застыл рядом и яростно таращится на неуступчивого Сорок Два. Восемьдесят Три и Двадцать Пять вяло пытаются вернуть разговор в конструктивное русло, но получается не очень. Девяносто Один нервно расхаживает за спинами ругающихся коллег. Спокойствие сохраняет лишь Пятьдесят Семь: сидит в кресле, едва заметно постукивая пальцами по столешнице, то ли не знает, чью сторону принять, то ли наоборот: все давно решил и не хочет тратить время на бессмысленные вопли.

– Мы не хотим никого обвинять, – примирительно произнес Двадцать Пять, мягко оттирая взбешенного Тринадцать в сторону. – Мы хотим обсудить ту непростую ситуацию, что сложилась…

– Из-за него! Сорок Два пошел против всех!

---