Ну, разумеется. Я вообще от озвученной цифры ошалела. Я даже с дипломом и по специальности столько получать не буду. В голове уже плыли фантазии – это ж я сколько скопить смогу! Если не стану увеличивать расходы, то родителям не придется платить за аренду квартиры полгода. Они и так едва тянули. Вот ведь повезло… Но приходилось отвлекаться на назойливое:

– В пятнадцать ноль-ноль приходит повар. Желательно, чтобы вы ему не мешали. Потому уборку кухни заканчивайте до этого времени. Он у нас целый месяц уже держится, такого еще не случалось, потому если вы станете мешать этому бесценному кадру, то вы с работы и вылетите. Конечно, трудоустройство официальное. Вот трудовой договор. Подписывайте уже, там ничего особенного.

Но я все же вчиталась, чем вызвала ее брезгливое недоумение. Вероника Ивановна даже замолчала. Я читала долго, наслаждаясь тишиной. В принципе, ничего неординарного, никаких обязательств о сдаче органов или подобной жуткой чуши. Мои обязанности прописаны досконально, но и их тоже. Вот только параграф о причинах расторжения договора оказался невероятных размеров. Чего там только не было! Меня могли уволить даже за то, что я просто попадусь владельцу на глаза, то есть приеду на минуту раньше или уйду на минуту позже! Он, кажется, полный психопат.

Секретарь увидела, над каким пунктом я зависла:

– Да, это очень важно, Карина. Потому я и обозначаю четко время вашей работы. Александр Дмитриевич не выносит чужих людей в собственном доме, потому вы, как и повар, обязаны исчезнуть до его прихода и не появляться в выходные. Собственно, незаметность – лучшее качество обслуги.

Мне очень не понравилось последнее слово, но я промолчала. Есть гордость, а есть двадцать тысяч в неделю и облегчение ноши родителей. Жаль, конечно, ведь я подработку не только для этого искала – хотела еще и в коллективе себя попытаться проявить. А тут устраиваюсь в полное безлюдье. Но двадцать тысяч в неделю… да пусть эта стерва называет как угодно, лишь бы ядом не захлебнулась, так как я ее откачивать не собираюсь.

О том, что мы прибываем, я догадалась по изменению звука. Шины теперь шуршали, съехав с асфальта на какое-то другое покрытие. Ни фига ж себе у них тут масштабы. Мы минут пять ехали от ворот до входа! Хотя сам дом оказался не так велик, как я боялась, исходя из территории. Похоже, хозяину просто гулять нравится, а вот люди – не очень. Вот он и организовал себе и парк, и водоем под боком. Сам же особняк на фоне этой неприличной роскоши показался довольно скромным: всего-то пара этажей. Красивый, конечно, современный. Вся передняя часть застеклена. Но тут стесняться невольных зрителей невозможно – из-за ворот, с огромного расстояния, да за горами, за лесами этих самых окон не разглядеть. Прошли мимо узкого бассейна с ненормально голубой водой. М-да, надеюсь, бассейны чистить в мои обязанности не входит? Что там в договоре было? Но вырвать у бестии бумагу обратно я не смогла, она ее надежно в папочку спрятала и под мышку затолкала. Мне вроде бы дубликат положен, надо дождаться паузы и уточнить. Да какие там паузы:

– Пыль и полы ежедневно, Карина. Раз в неделю вы меняете шторы и постельное белье – даже в гостевых спальнях. Самое главное – никакие вещи не перемещать. Вытираете и ставите точно на то место, где они находились.

– Да, это я прочитала. Вероника Ивановна…

– Подождите, договорю. Лучше пять раз сказать, чем ни разу не быть услышанной. Поливаете цветы точно по графику, в вашем договоре он расписан. Моете окна раз в две недели. Моющие средства используете только наши, никакой экономии или своего. Это ясно? Ясно, спрашиваю?

– Я… ясно, – я уже чувствовала себя трактором раздавленной.

– Превосходно! Как мне кажется, ничего особенно сложного. Да, Александр Дмитриевич придирчив, но здесь просто рай…

– Да что вы говорите, – не выдержала я.

– Рай! – она все-таки расслышала. – Если, например, с моей должностью сравнивать, так вообще полное ничегонеделание. Итак, продолжаем. Стирка…

Я запереживала, что у меня голова лопнет. В принципе, за такую зарплату они могли требовать точного исполнения. Ну а закидоны у всех бывают. А я ведь еще по его виду сразу поняла, что у настолько шикарного мужчины закидонов выше крыши.

– Вероника Ивановна, – я все же поймала паузу, когда она переводила дыхание. – В договоре же все это прописано. Выдайте мне дубликат – наизусть заучу, честное слово!

– О! – она вдруг остановилась и вскинула брови. – Мне нравится ваше рвение.

Не знаю, комплимент это был или издевательство, но выдавила:

– Спасибо.

И она в кои-то веки улыбнулась и заговорила чуть тише:

– Карина, я очень надеюсь на продуктивное сотрудничество. Мягко говоря, я вообще не вижу ничего невыполнимого. Ума не приложу, почему многих приходится увольнять. Ну вот что сложного – явиться вовремя? В чем проблема – редкое растение правильно полить, точно вымерив дозировку? Ведь и мензурки, и часы в помощь!

– Действительно, – согласилась я, до сих пор не понимая, издевается ли она.

Изнутри дом потрясал своим… нет, не комфортом. Как-то даже сложно сразу сформулировать. Дизайном, что ли? Все выдержано в одном стиле, все цвета подобраны, ни одной вещи не попалось на глаза, которая придавала бы помещению… жизненности. Это был не дом, а фото с дизайнерских сайтов, как рекламный плакат. Очень красиво, залюбуешься, но живые люди в таких условиях не живут. Они в них не выживают. Любая деталь что-то изменила бы, например небрежно брошенный на полку блокнот или лампа с вязаным абажуром. Я не специалист, конечно, но мне очень не хватало здесь абажура или блокнота, любой небрежности. Хоть какого-то дисбаланса, намекающего на то, что тут живет человек. Вот, я поняла главную несостыковку – дом оказался настолько идеальным, что не выглядел домом в самом теплом значении этого слова. Конечно, вслух я ничего не сказала.

А Вероника Ивановна все не унималась:

– Выходите с завтрашнего дня. Карина, по любым проблемам и вопросам вы звоните мне. Никогда и ни при каких обстоятельствах не связывайтесь с Александром Дмитриевичем. Ну и про материальную ответственность не забывайте. Нет, не надо хмуриться, я это в общем контексте сказала. Уверена, что Галина Васнецова не порекомендовала бы нам человека, способного на воровство или что-то подобное.

Про материальную ответственность я видела в договоре, этот пункт немного напрягал. Но ведь он был логичным. Разобью, к примеру, эту шикарную стеклину во всю стену – с меня и спросят по ее стоимости. Но безрукостью я не страдала, вряд ли начну тут что-то ломать и крушить. Да и конечно, к воровству не склонна. А вот все же немного напрягалась, потому и осмелилась уточнить:

– Вероника Ивановна, а если что-то пропадет, то меня обвините?

– Конечно! Если вы возьмете. И не обвиним, если не вы, – она оценила мои скептически прищуренные глаза и объяснила: – На входе камера видеонаблюдения, Карина. И такие же на двух пожарных выходах. Все окна на сигнализации. Уж поверьте, что у нас нет никакой нужды обвинять в воровстве того, кто не крал. А у Александра Дмитриевича пунктик на любом порядке. Если уж кто его обворует, то он точно все силы положит на то, чтобы найти настоящего виновника и всю душу из него вытрясти, – она вдруг сильно сбавила тон и наклонилась ко мне, словно тут еще кто-то присутствовал: – Это его главный и самый важный пунктик – стремление к безупречному порядку во всем. За это кто-то считает его маньяком, но именно по той же причине вам не стоит опасаться ложных обвинений.

Я судорожно выдохнула. Уф. Мне вдруг стало жаль эту женщину. Ей вроде бы не больше тридцати, очень красивая брюнетка. Но такой ненормальной она не просто так стала, а от работы с настоящим маньяком. И она искренне недоумевает, как люди не могут запомнить каких-то пару сотен правил. Ей явно приходится учитывать намного, намного больше. Ха, а я еще Серёжку слишком правильным считала. Тут такие экземпляры, на правилах помешанные, что хоть в зоопарк их или на выставку.

Она тщательно переписала мои паспортные данные, адрес, номер телефона и зачем-то еще номера телефонов моих родителей. Объяснила, что на случай, если я потеряюсь вместе со всеми ценными вещами. Только в контексте договора, ничего личного! А потом выгнала восвояси. Проходя мимо ворот, я помахала охраннику в будке – тот никак не отреагировал. Похоже, маньяк на работу принимает только таких же маньяков.

Страшно мне было недолго. В конце концов, в договоре предусмотрена возможность мгновенного увольнения – в этом случае я не получу оплату только за текущую неделю. А если за три дня об уходе предупрежу, то и ее выдадут. Договор не выглядел кабальным, все пункты подробно прописаны: хочешь – выполняй, не хочешь – ищи другое место. Намного выше вероятность, что уволят меня. Я была уверена, что за такие деньги очень даже хочу хотя бы попытаться.

Глава 3

И все равно на следующий день очень волновалась. Приехала в одну минуту десятого – хотелось иметь в запасе побольше времени. Но вся уборка заняла не больше трех часов. И это при том, что я постоянно в договор заглядывала и сверялась. Не настолько уж много обязанностей, чтобы не справиться. В четверг, когда еще стирку устраивать, выйдет чуть побольше – часа на два максимум. Ну и что так не работать?

На второй день дышалось легче. Веронике Ивановне позвонила только один раз:

– Здесь рубашка на кровати. Ее в шкаф или в стирку?

– В стирку, Карина, которая будет… – она замолчала, как учитель, дающий паузу для ответа ученику.

И я оправдала ее ожидания:

– В четверг!

---