К ним через узкий проход в завалах шла Ирка Сорокина из параллельного класса. Вроде бы и симпатичная бабеха, но чересчур уж накрашенная, и прическа у нее бомбовская, в смысле «Взрыв на макаронной фабрике». Типа, стиль такой. В теле она, грудь, бедра – в ассортименте, ноги мощные, длинные. Неплохо было бы ее на парту завалить… Но уж лучше с ее подружкой. Катька не в пример стройная, и «станок» у нее что надо. А еще Катьку хорошо было бы наказать. На той же парте, чтоб аж дым коромыслом! Это ведь из-за Катьки все. Она первая с концерта ушла, подав дурной пример остальным.

– Кто дверь не закрыл? – недовольно буркнул Паша.

– Зачем дверь закрывать? – с натуральным возмущением в голосе спросила Ирка. – От поклонниц прятаться?

– Давай отсюда! – Вася вытянул руку и палочками показал ей на дверь.

– Да нужен ты мне! – фыркнула Ирка. – Я от Паши фанатею, а не от тебя! Паш, а можно мне автограф?

Она влюбленно смотрела на Пашу. И ведь не издевалась, а реально хотела броситься ему на шею. И не только.

– На чем? – хмыкнул он.

У Ирки не было ничего такого, на чем можно было расписаться. А у них не было диска со своими песнями, на обложке которого «звезды» обычно ставят свои закорючки. И не будет.

– Как на чем? – опешила Ирка.

Вид у нее был такой, что, казалось, она вот-вот зальется краской. Но не покраснела. Да, она совсем не прочь, если бы он расписался на ее голых полузадиях. Но в интимной обстановке. При свечах…

– Ты не такая? – усмехнулся он.

– Я не такая, – совершенно серьезно сказала она.

– А зачем тогда пришла?

– Я же сказала…

Паше уже семнадцать, в прошлом году он познал вкус первой женщины, с тех пор народная тропа к нему не зарастает. Ирка далеко не первая, кто напрашивается на огонек с его свечи. Но лучше бы она просто в любви призналась, чем фанаткой тут прикидывалась.

– Ну и что тебе нравится в нашем творчестве? – спросил Паша.

– Да, между прочим, – кивнул Яша.

Левую руку он прижал к животу, локтем правой оперся о запястье и приложил пальцы к подбородку. И в этой глубокомысленной позе чуть ли не вплотную приблизился к Ирке сзади.

– Все нравится! – кинула она, не обращая на него внимания.

– Всё или все? – усмехнулся Паша.

Яша пристроился к Ирке сзади, задвигал бедрами, не касаясь ее.

– Все нравится. И ты нравишься.

– Яша тебе что-то сказать хочет, – хмыкнул Паша.

– Да?

Ирка резко повернулась к Яше и толкнула его рукой в грудь. Движение мощное, толчок сильный – пацан не устоял на ногах и плюхнулся на мягкое место.

– Придурок! – гаркнула на него Ирка.

Яша порывисто вскочил, даже замахнулся, но ударить ее не смог. Все-таки баба. Да и сам виноват.

– Я тут вам помочь хотела!

– Что-то я не понял, ты меня любишь или всех? – удивленно и с наигранной ревностью спросил Паша.

– Я могла бы с отцом поговорить.

– Ну, Паша, ты влетел! – засмеялся Вася. – Тебя с родителями будут знакомить!

– На всех фанатках не женишься, – качнул головой Рома.

– А если фанатка одна-единственная? – хмыкнул Яша.

– У тебя и одной нет! – едко глянула на него Ирка. – А у Паши их уже много!.. А будет еще больше!.. Если аппаратуру заменить.

– Да! И эту бандуру! – Вася раскидал удары по всем барабанам и тарелкам.

Вышло громко, но бестолково.

– Вместе с прокладкой, – кивнула Ирка.

– С какой прокладкой? – не понял Пушнов.

– Между стулом и барабанами! – сказала она.

Паша хохотнул так, что шатнулась стоящая над ним парта. Он почувствовал это и на всякий случай поднялся – от греха подальше. А Васю действительно не мешало бы заменить.

– Ну, с прокладкой мы разберемся… – Паша вплотную подошел к Ирке. – А как нам нашу лабуду обновить?

– Отец у меня замдиректора комбината.

– Бумажного?

– А какого еще?

– Та-ак!

Паша всего-навсего обнял ее за плечи, а она вдруг стала тонуть в его объятиях. Он даже почувствовал, как под ее третьим размером стучит сердце, хоть на «бочку» его клади, чтобы барабанило. Но такое счастье Паше не очень-то улыбалось, поэтому он отстранился. А то правда придется с отцом знакомиться, а оно ему надо?

– Они в прошлом году в двадцать седьмой школе весь инструмент обновили.

– А нас почему обошли? – разволновался Паша.

Целлюлозно-бумажный комбинат мог позволить себе многое, даже директриса намекала на шефскую помощь, но Паша как-то не догадался обратиться к Ирке. Потому что не знал, кем работает ее отец. А ведь можно было узнать…

– Так заявки не было.

– Будет заявка.

В школе когда-то был вокально-инструментальный ансамбль, потом это дело похоронили в каморке за кулисами актового зала. Паша воскресил идею, нашел людей, но на выходе пока – один сплошной тухляк.

– Давай список, я покажу отцу.

– Будет список, – снова кивнул Паша. И внимательно посмотрел на Ирку. – Если это не шутка.

– Разве такими вещами шутят? – возмутилась она.

– А какими шутят? – Паша обволок ее взглядом, как он умел это делать.

Безотказное оружие против женщин. Неудивительно, что Ирка поплыла.

– Не надо на меня так смотреть, – попросила она.

– А как надо?

– Не надо! – Она резко мотнула головой.

– А если надо? – Он обнял ее за талию, прижал к себе.

Может, она и не в его вкусе, но ему нужны были гитары, микшерный пульт, синтезатор надо бы обновить, а если еще и колонки заменить… Да и не так уж плоха Ирка, чтобы отказаться от удовольствия задобрить ее.

– Тогда пусть они выйдут, – она беспомощно глянула на Васю, который скалился во все тридцать два зуба.

– Тогда можно смотреть? Или не только?

Ирка не выдержала напряжения, оттолкнулась от Паши.

– Да пошли вы!

Заливаясь краской, она рванула на выход. По пути зацепилась плечом за обломок гимнастической скамьи, это вызвало лавинообразный эффект, и в проход за ее спиной посыпались стулья. Но Ирка даже не обернулась.

– И что это было? – спросил Вася.

– Еще не было, – мотнул головой Паша. – Но будет.

Никуда эта дура от него не денется. И если не врет, у них будет все, что нужно.

Глава 2

Ирка сияла изнутри, в глазах у нее восторг, в голосовых связках напряжение. Пела она не очень хорошо, но в ноты попадала. Двигалась тяжело, но в такт. Из кожи вон лезла, чтобы произвести впечатление, и, надо сказать, это у нее хоть и плохо, но получалось.

              Желтые тюльпаны, о-о-о! Вестники разлуки о-о-о!.. Цвета запоздалой о-о-о! Утренней звезды, утренней звезды!..

Новенькие колонки не ругались в ответ на ее пение, звук выдавали громкий, но достаточно четкий. И гитары звучали как надо. Оказывается, Паша Маслов умел играть. Он ловко перебирал пальцами струны, и Катя вдруг поймала себя на мысли, что ей нравится наблюдать за ним.

Сам Паша ей не нравился. Все тот же самовлюбленный болван с одной извилиной. Ну красивый, ну смотрится на сцене более чем, и что в этом такого?

Ирка отработала свой номер, исчезла, ее место занял Паша. И снова его пальцы забегали по струнам. На этот раз был «Scorpions» с его «Ветром перемен». Медленный танец не объявляли, все произошло само по себе. К Кате подошел Аркаша, что-то сказал, робко протянув руку.

Отказывать она ему не стала, но в глаза не посмотрела. Все внимание на Пашу. Играл он хорошо, но смотрелся еще лучше. И когда он вдруг запел на языке Шекспира, Катя даже не улыбнулась. Хотя, если честно, вокал у него слабый, а владение английским просто ужасное. Но выглядел он при этом серьезно, уверенно, может потому и не возникло желания поднять его на смех.

Паша на нее не смотрел, да ему и незачем. Катя для него – одна из толпы, ну так на большее она и не претендовала. Паша и сам один из многих, это сейчас он произвел на нее впечатление, но через час-другой после дискотеки она и думать о нем забудет. Ей нужен совсем другой мужчина…

Да, ей действительно нужен другой мужчина, такой, который будет носить ее на руках, дарить не только цветы, но и прекрасное будущее. За которым она будет – как за каменной стеной…

Она вдруг поняла, что прижимается к Аркаше. Сам бы он не посмел привлечь ее к себе, неужели сама прильнула? А зачем? И почему она не отталкивается от Аркаши? Может, он тот самый мужчина, о котором она думает? Этот очкарик?!

Медленная музыка вливалась в душу медовыми потоками, в теле образовалась непонятная щекотная тяжесть, чувства подернулись томительной негой. Аркаша будто почувствовал это, прижался к ней, Катя ощутила пульсацию, исходящую от его дрожащего тела. Она вдруг захотела оттолкнуть его, но так, чтобы не выскользнуть из объятий. Она так и сделала, но тут же поняла, что это был не толчок, а трение. Причем такое приятное, такое волнующее. Захотелось еще и еще… Аркаша вдруг с силой прижал ее к себе, его тело напряглось, дернулось. А она ощутила прилив дикого, но пугающего восторга.

– Баран!

Катя в панике оттолкнула Аркашу, глянула на Пашу, который продолжал петь, не обращая на нее ни малейшего внимания. Точно болван! И Аркаша полный придурок!..

Она вышла из актового зала. Баста, карапузики – кончилися танцы! Пора домой!

Катя забрала плащ из гардеробной, но надевать его не стала. Весна цвела белым цветом, на улице не очень тепло, но и не холодно. А ей жарко – легкая прохлада не помешает.

– Катя!

Аркаша догнал ее. Она и опомниться не успела, как он, забрав плащ, набросил его ей на плечи.

– В рукава надень, простудишься!

---