– …Панибратство с волками почти всегда заканчивается плачевно, – расслышала я окончание фразы. Не нужно было быть семи пядей во любу, чтобы догадаться о смысле всей тирады.

– Я просто увлеклась, вот и все, – как можно спокойнее произнесла, пытаясь освободиться от его рук, что продолжали сдавливать мои плечи. Он, по-видимому, этого не замечал, а мне уже становилось больно.

– Простите, – опомнился парень, отпустил меня и отошел на шаг. – Я просто испугался за вас. И, кажется, волчица порвала ваш пуховик.

– Не страшно, – отмахнулась я. – Починю.

– В ее жилах играет кровь предков.

Парень смотрел на вмиг присмиревшую самку, словно она могла понимать, о чем мы говорим. Я же наблюдала за ним тайком, отмечая все: какой он высокий и симпатичный. Немного диковатый, но ему это даже идет. Глаза непривычного янтарного оттенка, редко когда можно встретить такие. Фигура спортивная, сильная. Рядом с ним я чувствовала себя крошечной и ущербной. Хоть от последнего и успела отвыкнуть, годами приучая себя к мысли, что ничем не хуже всех остальных. А тут вдруг такое… Даже писать дальше расхотелось. Одно желание осталось – сбежать отсюда восвояси.

– Почему вы так смотрите? – повернулся ко мне парень.

Только тут сообразила, что стою и беззастенчиво пялюсь на него.

– Извините, – спохватилась я, отворачиваясь и переключаясь на этюдник.

Руки сами делали привычную работу – складывали пастель, снимали набросок. Мозг же в это время фиксировал, что парень не торопится уходить, стоит рядом и наблюдает. Интересно, почему?

Когда я принялась отвинчивать ножки, он произнес:

– Давайте я…

Даже если бы хотела возразить, сделать мне этого не позволили. Он просто-напросто забрал у меня этюдник, быстро отвинтил ножки и спрятал их в футляр.

– По-моему, вы замерзли. На территории зоопарка есть кафе. Пойдемте, погреемся?

Про кафе я знала, но никогда там не была. Как-то привыкла уже заканчивать работу и бежать домой, чтобы наносить завершающие штрихи. Но сегодня все пошло не так. Даже набросок я не доделала. И он прав, я прилично подмерзла, особенно ноги и уши.

– Предлагаю поторопиться с решением, – улыбнулся парень, и улыбка его мне очень понравилась, – пока не замерзли окончательно.

– Антон, – представился парень, когда мы разместились за круглым столиком, пристроив на подоконнике мои художественные причиндалы.

– Инга, – отчего-то смутилась я.

Вдруг стало стыдно своих наушников, прилизанных от шапки волос, полного отсутствия макияжа… Да и одета я была по-спортивному. Он же без куртки, в темно-синем джемпере выглядел еще симпатичнее. И волосы, оказывается, у него черные, как смоль, как поняла, когда он снял шапку. А лицо смуглое, словно только что вернулся с югов. Хотя, скорее всего, он от природы такой.

– Ты красиво рисуешь, – как-то вдруг перешел он на «ты».

– Спасибо! – ответила я, хоть и не понимала, когда он успел рассмотреть. И разве что ту мазню, которую и наброском-то не назовешь.

– Я наблюдал несколько раз, как ты работаешь.

Вот теперь понятно. Не известно почему, но его похвала и то, что наблюдал, мне были приятны.

– А ты здесь работаешь?

– Нет, – тряхнул он головой. – Здесь работает моя тетя, а я ее навещаю.

– А я люблю волков, – зачем-то решила уточнить, чувствуя себя все глупее, понимая, что разговор выходит каким-то натянутым.

– За что? – тут же спросил он, внимательно меня разглядывая. – Почему ты их любишь?

– Сама не знаю, – пожала я плечами. – Нравится наблюдать за ними. Может, в прошлой жизни я была волчицей? – усмехнулась.

– Это вряд ли, – странно отреагировал он. В его голосе слышалась уверенность, которая удивляла.

– Ну значит, мне просто нравится, какие они. А ты любишь волков?

– Скорее нет, чем да, – подумав, ответил Антом. – Я наблюдал за их повадками и понял, что это одни из самых опасных и мстительных хищников.

– И кому же они мстят?

– Людям. Особенно, если те убивают волчат, не оставляя ни одного. Тогда этот зверь становится поистине страшным. Он начинает мстить, и никто уже не в силах его остановить. Он будет убивать до последнего вздоха.

Почему в его словах мне слышится угроза, словно я собралась на охоту, чтобы отстреливать волчат? Я и сама считаю это недопустимым. Как вообще у кого-то может подняться рука на ребенка?

– Что? Нагнал на тебя жути? – рассмеялся Антом, и снова мне смех его показался неестественным. – Ты приходишь сюда каждый вторник? – сменил он тему.

– Стараюсь. Если погода позволяет.

Он продолжал расспрашивать меня. Интересовался всем – семьей, работой… А я не могла отделаться от мысли, что все это не касается совершенно постороннего человека, и упорно продолжала отвечать, стараясь делать это честно. А еще росла неловкость, словно меня тут вовсе не должно быть, как будто делаю что-то запретное. И наряду со всеми этими чувствами, мне нравилось смотреть на его лицо, как оно меняет выражение во власти мыслей, как загораются его глаза интересом к чему-то.

Кофе уже давно был выпит, да и с пирожным я расправилась шустро. Пора было собираться домой, но робость мешала заговорить об этом.

– Где ты живешь? – поинтересовался Антон.

– Далеко, – ограничилась я и сочла нужным вежливо улыбнуться.

– Я на машине. Давай отвезу…

– Нет, спасибо! Я на автобусе лучше.

Не знаю, почему, но мне поскорее хотелось остаться одной.

– А позвонить тебе можно?

– Зачем? – выпалила, не подумав.

– А зачем парни звонят девушкам? – рассмеялся Антон совершенно беззлобно. – Чтобы пригласить на свидание.

– Нет, спасибо! – опять ляпнула я и почувствовала, как густо краснею. Ну вот, теперь он подумает, что на свидания меня не приглашают, и окажется прав. Только вот, чтобы он так думал мне совершенно не хотелось. – Давай, лучше, встретимся тут в следующий вторник.

– Как скажешь, – тряхнул он головой.

С чего я взяла, что он захочет тащиться сюда снова? Только потому, что тут работает его тетя? Или я предложила это, наоборот, чтобы больше не встречаться с ним?

Одеваясь и собирая вещи, я старалась не смотреть на Антона, чувствуя его взгляд на себе.

– Пока, – бросила через плечо и поспешила на выход.

Даже обрадовалась колючему снегу, полетевшему в лицо под порывом ветра. А еще захотела поскорее домой и подальше от нового знакомого.

Глава 2

Неделя выдалась напряженной. Приходилось трудиться днями напролет, чтобы закончить три картины, которые обещала хозяину художественного магазина. Особенно хлопотными и утомительными выдались выходные. В краеведческом музее мэрия города организовала выставку местных художников. Меня тоже пригласили поучаствовать, на что я с радостью согласилась. Устроители выставки настояли на присутствии авторов для «живого» общения с посетителями. Вот так и получилось, что с десяти утра и до девяти вечера я вынуждена была отвечать на бесконечные вопросы.

Особое внимание посетителей выставки привлекла моя картина под названием «Жертва». Я и сама к ней относилась неоднозначно из-за сложного и даже немного щекотливого сюжета. На ней у меня изображен волк, за которым прячется волчица. Он спасает самку от смерти, чтобы избежать вечного одиночества. Предпочитает умереть сам, нежели лишиться ее.

Конечно же про эту особенность волков я слышала из рассказов охотников, читала в книгах. Воочию не видела никогда. Лишь ярко все себе представляла. И неважно, какое место в стае занимает самец. Даже если это вожак, он, не раздумывая, пожертвует собой, ради своей пары, даст возможность самке спрятаться, а то и вовсе убежать. Именно его я изобразила на полотне, не ее. Мне важен был взгляд волка. Как может смотреть существо, сознательно идущее на смерть, что выражают его глаза, когда он готовится к последнему прыжку в своей жизни. Охотники говорят, кому хоть однажды пришлось увидеть предсмертный взгляд волка, тот забыть его уже не сможет никогда.

Отвечая на многочисленные вопросы, я так и не могла определить, как сама отношусь к подобному самопожертвованию. Склонялась лишь к мысли, что волки в этом плане гораздо сильнее нас, людей. И еще больше восхищалась этими животными.

В воскресенье вечером я чувствовала себя совершенно разбитой, вернувшись с выставки и отмокая в ванне. Как и периодически, невзирая на занятость на неделе, мысли мои сейчас были о новом знакомом – Антоне. Интересно, придет ли он в зоопарк во вторник? Или наша прошлая встреча так и останется единственной? И чем он меня так зацепил, что не могу выкинуть его из головы?

Ко вторнику распогодилось. Несмотря на мороз, светило яркое солнце и весело щебетали птицы. Волков опять было восемь. Сегодня они показались мне все, кроме одного. Черный опять предпочел отсидеться в скале. Как в прошлый и позапрошлый разы. Непримиримый одиночка, гордый самец, вынужденный жить в неволе. Я по нему скучала. Именно его хотелось запечатлеть на полотне. Только не здесь, а на воле, хоть в мыслях освободить его из клетки.

На этот раз я была во всеоружии – слуховой аппарат доставать не стала. И все равно вздрогнула от неожиданности, услышав за спиной короткое «Привет».

Антон стоял рядом и рассматривал набросок.

– Ты видела его? – кивнул он на силуэт черного волка, которого я писала по памяти, наблюдая за остальными.

---