Охотник кивнул головой и молча опустился на второй стул. Он наблюдал, как Эфрикс мечется по комнате, доставая все необходимое для ритуала. Колода потрёпанных карт из бересты легла рядом с большим ритуальным ножом. Женщина разрезала ладонь и оставила отпечаток на столешнице, затем взяла в целую руку карты и рассыпала по столу. На красный отпечаток ладони легло пять из пятидесяти. Зажав раненую руку в кулак, Эфрикс перевернула первую из карт и заговорила:

– Вестник перемен говорит о том, что первые мои прогнозы были верными. Но что-то помешало им воплотиться. Ты должен был получить наследника.

– Что говорит вторая карта? – Хельмунд заёрзал на стуле, как нетерпеливый мальчишка.

Сморщенные старостью пальцы перевернули второй кусок бересты. На них смотрела красивая высокая женщина в белых одеждах.

– Богиня судьбы. Неужели сами боги вмешались в беременность?

Третья карта показала нож с каплями крови.

– Смерть, только не вижу чья.

Четвёртая карта изображала небольшой домик и человека.

– Ты зря расстраиваешься, охотник, будет у тебя наследник. Эта карта говорит о том, что твоё копьё и твой дом перейдут по наследству.

Пятая карта оказалась пуста.

– Что это значит? – Хельмунд непонимающе посмотрел на ведунью, пустая карта выпала впервые за все время, что она ему гадала.

– Человека на которого разложены карты – нет. Это значит, что ребёнка не существует.

Глава 2. О чём говорят звезды

Из хижины ведуньи Хельмунд вышел через час. Плечи поникли, он еле переставлял ноги. Слова Эфрикс снова и снова звучали в его голове:

– Малышка не существует. Её не видят карты.

Охотник даже не знал, что и думать. Если человека не видят карты он или мёртв, или отвергнут богами. Ведунья говорит, что на её памяти пустая карта выпадала всего раз, когда она делала расклад, на будущее погибшего человека. Сейчас же его ребёнок был жив и здоров. Неужели боги отвернулись от дочери?

Утром Фрида странно посматривала на мужа. Охотник нянчился с малышкой, помогал по дому. Все бы ничего, но женщина ловила его взгляды, кинутые на дочь. Так смотрят на нечто пугающее, отталкивающее. Фрида не отличалась выдержкой, потому уже через полчаса таких взглядов заговорила:

– Хел, что происходит?

– Ты о чём?

– Что не так в нашей дочери, почему ты так странно на неё смотришь?

– Я пытаюсь привыкнуть к мысли, что у меня родился не наследник, – Хельмунд пожал плечами. Ему не хотелось обманывать жену, но и правду сказать не мог.

Фрида опустила глаза, виня себя в том, что не смогла оправдать ожиданий любимого мужчины:

– Через год мы снова можем попробовать…

Она не знала, что меньше чем через год Хельмунда не станет. Он уйдёт охотиться на оуксюков, которые погрызут два дома у леса.

До этого случая существа считались нейтральными и не нападали первыми на людей. Были медлительны и неповоротливы. Питались деревом, а не мясом. Но, собираясь в стаи, могли противостоять многим быстрым и опасным тварям. Трёх охотников, выделенных старейшиной на устранение вредителей, не хватило. Выжил только один, он сбежал сразу после того, как оуксюки напали первыми. Но и беглец прожил недолго – один из оуксюков, по всей видимости, самый быстрый, прокусил мужчине вену на ноге. Кровь вскипела от яда, и охотник в ужасных муках скончался через неделю уже в деревне.

Но тогда они об этом ещё не подозревали.

Хельмунд приобнял жену за плечи и неловко чмокнул в губы:

– Конечно, попробуем. Я никуда от тебя не денусь.

Но у судьбы были другие планы.

Смерть главного охотника изменила намного больше, чем казалось с первого взгляда. Группа охотников потеряла своего лидера и начались долгие и нудные состязания. Никто не ходил в лес, не добывал пищу, мужчины сражались друг с другом. Овощи, собранные с огородов и полей, заканчивались. Это было время голода для деревни Гудрас.

Жители селения взывали к старейшине, но тот разводил руками:

– Таковы обычаи. Всегда так было. И если мы не хотим рассердить богов, терпите.

Наступили тяжёлые времена и для семьи Хельмунда. Фриде пришлось оставлять маленькую дочь дома саму. Вдова уходила почти на весь день. Она и ещё десяток женщин собирались в доме у старейшины и плели нити из шерсти, что приносили охотники; занимались выделкой шкур и шили одежды. Это был тяжёлый и изнурительный труд. Но тот серебряный шурль, что получала женщина за две недели работы, кормил её дочь и саму Фриду.

Ещё не получившая своего имени малышка была предоставлена сама себе. Только в обед мать прибегала домой, чтобы накормить дочь и вновь возвращалась к работе. Несколько раз жена Хельмунда просила Орцеда позволить ей забирать шкуры домой и обрабатывать их там. Но старейшина был непреклонен, а после, в очередной раз, поднятой темы намекнул на то, что многие хотели бы получать такие деньги, как она.

Малышке было всего три года, когда она познакомилась со своим первым другом. Он был чуть выше её и чуть старше. Парнишкой оказался сын кузнеца. Как и у всех детей до семи лет, у него не было имени.

Имя даровали на ритуале, что проводился в первый весенний звездопад. Этот день символизировал начало новой жизни. А ещё говорили, что ведуньи и жрецы богини Сэлис, именно со звёзд собирали имена и награждали ими детей. Ребёнок, получивший имя, считался взрослым и способным принимать решения. Он уже сам выбирал, чем займётся в жизни и кем станет в будущем. Пойдёт ли по выбранному пути или изберёт свой. Боги закрепляли решение на звёздах, и никто не мог оспорить сказанное на ритуале принятия имени.

Ведуньей, дававшей имена в этой деревне, была Эфрикс. Женщина очень нервничала, ожидая год взросления дочери Хельмунда. Она помнила о том гадании, будто оно было вчера. В кошмарных снах видела она ту пустую карту в женской ладони. Просыпаясь в холодном поту, Эфрикс обещала себе и Роще, что постарается изменить судьбу девочки, найдя ей стоящее имя, которое вернёт ребёнку благосклонность богов. Невдомёк ещё было старой ведунье, что оно уже выбрано, осталось только произнести. Но до нужного весеннего звездопада было ещё очень много времени.

Малышка после знакомства с мальчишкой, часто заглядывала в дом к кузнецу Тэйну. Дети много времени проводили вместе: воровали яблоки из чужих садов, бегали купаться в мелкой речушке, что несла свои воды через деревню Гудрас и, конечно же, спорили, ссорились и мутузили друг друга в придорожной пыли. Это было то самое счастливое детство, которое девочка сохранит в своём сердце на всю жизнь.

В один из самых обычных осенних дней, когда девчонка с каштановыми волосами зашла во двор и ждала своего друга, судьба подарила ей мечту. Кузнец опередил сына и встретил гостью сам:

– Здравствуй, цветочек, – улыбка утонула в чёрной бороде. – Не хочешь сегодня пропустить купание и остаться у нас? Я хочу вас двоих чему-то научить. Эти навыки передал мне мой отец, теперь моя очередь. Сын, иди сюда!

Мальчишка высунул нос из-за двери и медленно вышел на улицу. В руках Тэйн держал нечто деревянное. Дочь Фриды с интересом изучала странные, но такие знакомые ей предметы.

Тэйн улыбнулся и присел перед детьми на корточки:

– Я хочу, передать вам свои знания. Не смотри так на меня, цветочек, я не наковальню вам подарить хочу и не молот. А это, – он протянул по предмету каждому ребёнку. Мальчик, не раздумывая, схватился левой рукой за деревянную рукоять вырезанного из красного дуба меча. Дочь Фриды долго сверлила взглядом кузнеца, потом подарок, и, наконец, произнесла:

– Это ведь оружие, да? Похожее было у моего отца, – маленькая ладошка обхватила деревянный эфес, она попробовала пальчиком тупой наконечник. – Оно прекрасно. Ты научишь меня им пользоваться?

Тэйн утвердительно кивнул, чувствуя, что не ошибся в выборе подарка. Хотя знал, что в доме Хельмунда водились только копья и небольшие метательные ножи. А в фиалковых глазках уже вспыхнуло пламя интереса.

Седьмая весна для дочери Хельмунда и Фриды наступила слишком быстро. Девочка все ещё чувствовала себя неготовой к принятию одного из самых важных решений в её жизни. После получения имени она должна будет выбрать кем хочет стать. Малышка не представляла, что скажет ведунье. Ей нужно определиться заранее? Или звезды, правда, покажут её будущее?

Задумавшись, она пропустила выпад и деревянный меч был выбит из девичьей руки.

– Ну ты чего? – мальчишка почесал затылок. – Не спи, я же пытаюсь отработать тот приём, что отец показывал!

– Ты его уже неделю отрабатываешь. Сколько можно? Пора уже принять мой вызов на дуэль. А отрабатывать приёмы ты можешь и на дереве.

– Потом как-нибудь, – он отбросил меч в сторону и присел на молодую траву. – Ты уже знаешь, кем хочешь стать?

Девчонка не ожидала такого вопроса и не сразу нашла что ответить:

– Мама хочет, чтобы я была как она: пряла, ткала, шила. Но это же так скучно. Ты только представь! Каждый день одно и то же! Изо дня в день! Каждый год – всю жизнь. Или заниматься хозяйством. Мыть, стирать и готовить. Мне это и сейчас не по душе.

– Зато у тебя всегда будет дело. Пока будут охотники – будут материалы. Мне это отец говорит. Он ведь у них скупает множество необходимых ему вещей. Ты вот знала, что когти и зубы некоторых животных можно переплавить, как металл. Представляешь, меч из железа, а не из дерева. Как бы я хотел добыть какой-нибудь материал для нормального оружия.

– Мама что-то говорила про когти и зубы гридней.

---