Только теперь, когда чародей остался цедить пиво с незнакомым хозяином «Счастливого колеса», а Петер был предоставлен сам себе – только теперь парень огляделся, узнавая и не узнавая знакомые улицы. Вроде бы все по-прежнему, но что-то не так, как в детстве… что-то совсем не так… Вывески? Над многими лавками появились новые вывески, яркие краски выделяются на темных обшарпанных стенах. Вот и постоялый двор обзавелся изображением тележного колеса, на котором стоит – нет, не стоит, катится, перебирая ногами – веселый мальчик. Петер чуть приподнял капюшон и посмотрел внимательней – хорошо нарисовано! И дитя как живое, улыбается, лукаво глядит, чуть склонив голову, на путников. Жест маленькой руки приглашает зайти. Красивая картина. Петер зашагал по узкой улице, приглядываясь к новым вывескам. На лавке мясника прежде были намалеваны неопрятные багровые колбасы, маленький Петер боялся мясниковой вывески – теперь над дверью красовался веселый пастух, окруженный овцами. Кудрявый юноша играл на свирели, а овцы слушали, тянули морды, на секунду ученику мага почудилось, что он слышит звуки свирели – нет, только почудилось. А художник хорош, ничего не скажешь… такие чудные вывески!

Тем более мрачными казались Петеру полузабытые лица горожан. Его-то в ученическом наряде, конечно, никто не узнавал, но все, до единого, встречные отводили глаза, едва завидев чародейский плащ с капюшоном, и торопливо уступали дорогу. Петеру это было в диковинку. Ему случалось попадать с Ригиртом в края, где колдунов не любили или презирали… но чтобы боялись? Очень, очень странно…

Петер прошел центральную часть небольшого городка, оставил в стороне грохочущие кварталы мастерских – вот и знакомые узенькие улочки. Здесь располагались жилые дома старой постройки, и почти не встречалось вывесок. Да и прохожих немного… В этих кварталах, примыкающих к городской стене, вовсе ничего не изменилось – кажется, даже сорная трава растет точно так же, как в детстве – каждый пучок на прежнем месте.

Ученик чародея свернул в сырую полутьму переулка, остановился перед знакомой дверью… Дом выглядел так, словно давным-давно заброшен – окна затянуты паутиной, заметной даже сквозь тусклые дешевые стекла, дверь, кажется, намертво вросла в косяки, щели оплетены клочьями рыжего мха, у порога – кустики бурьяна, которые не тревожит ничья нога… Петер отступил на шаг. Как же так? Где тетка? Почему дом пуст и неухожен? Парень в волнении стянул капюшон и провел ладонью по лицу…

– Петер! Парень, ты вернулся? Здорово, Петер!

Скрипнула, приоткрываясь, дверь – на пороге соседнего дома возник сосед.

– Дяденька Керт? А что здесь?.. Почему дом заброшен? Где тетя Эгата?

– Петер, вот здорово! – Керт, ухмыляясь в бороду, оттолкнул дверь и шагнул к парню. – Не волнуйся, жива твоя тетка! Жива и здорова! Замуж вышла и уехала в Генету, а то и в Энмар. Как ты ушел с этим прохвостом, как его, с колдуном этим, так она сразу продала все, что можно, да и уехала с хахалем.

– С хахалем?

– Э, да ты же ничего по малолетству не понял, верно? Хахаль у нее имелся, давно уж Эгатку обхаживал. Приказчиком служил у купца из Генеты, частенько к нам наведывался по торговым делам. Все говорил, что соберет денег и свое дело заведет. Торговое. Так Эгатка-то распродала, что можно, с ним обвенчалась и тут же – фьюить! Мы, говорит, с мужем в Энмар подадимся, город торговый, богатый…

– В Энмар? Так далеко?

Петер никак не мог собраться с мыслями. Не вязалась суетливая, немного шебутная тетка с образом почтенной купеческой жены. Теперь-то он понимал многие странности в ее поведении – и слишком частые отлучки на рынок, и поздние возвращения, когда Эгата приходила затемно – румяная, с блестящими глазами и, если Петер просыпался при ее появлении, все никак не могла привести в порядок растрепавшиеся кудрявые волосы…

– Я так мыслю, что до Энмара они не доехали, а вот в Генете лавку открыть – милое дело! – рассуждал тем временем сосед. – Да я этого купчика, как будто, у нас на рынке встречал, покупал он что-то в кожевенном ряду. Расспросишь там, так узнаешь… Петер! Так ты вернулся, значит! А я гляжу – вроде, чародей какой-то здесь крутится! Ну, думаю… А это Петер наш! Вовсе и не чародей!

– А что – чародей?.. – рассеянно спросил парень.

– Ну, плащ же у тебя этот, и вообще… Будто, гляжу, колдун у твоего дома… – Керт осекся и заговорил медленней. – А ты это где сейчас? Кем?

Петер догадался, что сосед припомнил, как прощались три года назад, провожали в ученики.

– Так я и есть ученик чародея, – почему-то смущенно подсказал он, нахлобучивая капюшон. – Все так же, учусь, значит.

– Ага, ага… Да, да… – закивал Керт, пятясь к своей двери. – Точно, да. Верно. Помню. А теперь ты чего, домой?

– Да нет же, я с наставником. На денек-другой. А что, дядя Керт, у вас…

– Извини, парень, – сосед теперь отводил глаза, избегая петерова взгляда из-под капюшона, точь-в-точь, как прочие земляки. От прежней сердечности не осталось и следа. – Мне пора. Дела, то-се… собираться надо, вот…

Дверь за Кертом захлопнулась, Петеру показалось, что он различает соседа, пристально наблюдающего за улицей из-за занавески.

Глава 2

Чем хорошо положение ученика – тебе не нужно самому ни о чем заботиться. Потому и скрывается ученик под капюшоном, что не имеет собственного лица, не может принимать решений, не отвечает ни за что и, фактически, не является никем. Вот пройдет обучение, постигнет науку волшебства, овладеет магией и привыкнет правильно пользоваться Даром – тогда назовется чародеем и снимет капюшон. Кто знает, какое лицо откроется тогда Миру? Говорят, случалось всякое…

Странное поведение земляков Петеру не понравилось, но он, как и подобает ученику чародея, решил пересказать все наставнику, а там уж пусть мастер Ригирт решает, как поступить. Следует ли задерживаться в негостеприимном Пинеде, или подобру-поздорову убраться отсюда. С тем парень и поспешил обратно – в «Счастливое колесо».

Там Ригирт заканчивал обед. В трапезной было тихо и пусто. Кроме колдуна, обедали еще двое приезжих, по виду – небогатые купцы.

– А, ученик! – приветствовал Петера маг. – Что так рано? Я думал, ты с родней до вечера останешься.

– Никого не встретил, тетка уехала. С соседом вот поговорил.

– Значит, ты не ел, – сделал вывод чародей, – эй, хозяин! Поди-ка к нам, изволь заказ принять!

Хозяин подошел и остановился в двух шагах от стола, сложив руки под фартуком.

– Чего подать прикажете?

– Похлебку волоки… – задумчиво начал Ригирт. К трапезе он относился очень серьезно и разборчиво.

– Мяса еще изволите?

– Мясо у тебя пересоленное, – отрезал маг. – Думаешь, пива постояльцы больше закажут, чтобы соленое мясо запить? Правильно рассуждаешь, но я ученику пить запрещаю. Сыра подай, фруктов, хлеба. И мне пива кувшинчик.

Пока кабатчик собирал съестное, Петер вполголоса рассказал наставнику о разговоре с соседом.

– Странно как-то. Не замечал, чтобы прежде у нас так к магам относились. Помните, как меня провожали?

– Нет, парень, не помню… – маг покачал головой. – Ну, тетка радовалась, это понятно. Она бы за купчишку давно выскочила, да не хотела, чтоб шептались, мол, парнишку на ноги не поставила, а сама… Но глядят на меня здесь и впрямь странно. Вон, видишь?

Чародей указал взглядом на двоих мужчин, заказавших по кружке пива. Парочка двинулась было в сторону стола, за которым расположились маг с учеником, но потом, приглядевшись, резко свернула в сторону и выбрала место подальше.

– Видишь? – чародей в задумчивости потер лицо ладонью. – Не хотят рядом с нами сидеть. Знаешь их? Местные? Я по одежке вижу, что мастеровые. А эти, погляди, сели рядом, так они приезжие. То есть только местные нас избегают… Потолковать бы с хозяином, да он боится, что ли. В зале пусто, а мне говорит, занят, некогда болтать.

Тут появился кабатчик с подносом.

– Эй, любезный! – позвал маг. – Присядь-ка с нами, кое-что хочу спросить…

– Прошу простить, не могу. На кухне котел вот-вот закипит, – и кабатчик стремительно удалился.

– Ничего, – решил чародей. – Посидим здесь подольше. Скоро люди начнут собираться, цеховые подойдут, выпьют пива, разговорятся… А ты слушай, слушай!

– Да, мастер.

– В этом городишке… то есть, я хочу сказать, в твоем родном городе что-то не так. А это означает, что для нас есть возможность подзаработать. – Ригирт самодовольно ухмыльнулся. – Запомни, Петер, там, где «что-то не так», всегда есть недовольные, заинтересованные в изменении ситуации. И если кто-то из недовольных кредитоспособен – это наш заказчик.

– Да, мастер.

– Рыбу ловят в мутной воде, ученик! Нужно только разобраться, кто здесь заказчик.

– Да, мастер.

Ученик выслушивал эти наставления едва ли не в сотый раз. Мастер Ригирт любил порассуждать на подобные темы, но Петер уже успел убедиться – маг знает, что говорит, и совершенно искренне хочет передать ученику богатый опыт. Мастер Ригирт – очень знающий чародей, и если не обосновался в каком-нибудь замке или городе, то вовсе не из-за недостатка таланта. Просто он наловчился хорошо зарабатывать в странствиях и умел заполучить выгодный заказ даже там, где спасовали местные маги. Весьма достойный наставник, только нынче Петеру эти рассуждения не по душе. Вот родной город, дом пустует… хорошо бы вернуться сюда навсегда…

Мало-помалу трапезная «Счастливого колеса» стала наполняться посетителями. Сперва явились купцы и приказчики, окончившие свои дела на рынке, затем начали подходить мастеровые – у этих работа продолжалась дольше.

Петер, как было велено, смотрел и слушал. Ничего интересного он в разговорах не уловил, но терпеливо ждал. Терпение – первая добродетель ученика чародея. За соседними столиками торговцы обсуждали сезонные колебания цен на овощи и перспективы, открывающиеся в связи с приездом его светлости герцога. Уже было доподлинно известно, что его императорское величество пожаловал наследнику престола Алекиану Гонзорское герцогство, дабы юный принц на практике постиг искусство управления. Спорили, много ли народу приедет с его светлостью из столицы, и насколько при этом вырастут цены на вино и пиво.

---