Ведущий программы, с иголочки одетый молодой человек, вымеривал шагами площадку и нервно учил текст. На ярусах расположились усталые статисты. Для многих из них эта программа была сегодня не первой и не последней.
В студии прозвучал невидимый голос:
– Приготовиться! Начинаем!
Молодой человек выдохнул и вышел на исходную точку между диванами:
– Добрый вечер! Мы – в прямом эфире. Сегодняшний выпуск посвящен выходу нового детективного сериала…
Дайнека покосилась на Азалию. Дождавшись демонстрации трейлера, она чуть слышно спросила:
– Нас транслируют?
– Это запись… – неподвижными губами прошептала Азалия.
– Тогда зачем он соврал?
– Заткнись.
По ходу программы в студии один за другим появлялись главные гости, которые отсиживались в другой, отдельной гостиной. Они садились на особый поперечный диван, рассказывали о своем участии в сериале или о своем к нему отношении. Со второстепенных диванов наперебой вступали менее важные гости из их гостиной. Повторяя друг друга, они отчаянно пытались запомниться, как будто прыгали на результат в высоту. Наконец в эфир прорвался писатель Романов и бодро, с огоньком съехал на любимую тему непростого выбора человека в сложных жизненных обстоятельствах.
Поискав кого-то глазами, ведущий программы остановил свой взгляд на Дайнеке. Она догадалась, что про нее ведущему в наушник сказал редактор, и представила надпись: «Людмила Дайнека, фотомодель».
Ей тут же был задан вопрос:
– Как вы, человек творческой профессии, относитесь к современным экранизациям детективов?
Дайнека дернулась, и новое платье проехалось по дивану, издав надтреснутый провокационный звук. После этого осталось только сказать, что к экранизациям она относится положительно.
Всю дорогу домой Азалия Волкова подшучивала над Дайнекой, пока не заметила, что та упорно молчит.
– Обиделась? Я же любя… – сказала Азалия и снова прыснула в кулачок. – Но как же это было смешно! Похоже на пердеж…
– Хватит! – Дайнека покраснела от злости. – Ты сама выбрала это платье. Я не виновата, что оно прилипло к дивану.
– Ну хорошо. – Азалия обняла ее свободной рукой. – Сейчас я тебя порадую. Знаешь, кто просил у меня твой телефон?
– Кто?
– Писатель Остап Романов.
– Зачем?
– Неужели не понимаешь?
– И ты дала?
– Конечно. Такими, как он, не бросаются.
– И он будет звонить?
– По крайней мере, я на это надеюсь. – Азалия резко свернула с дороги и въехала на заправку. – Чуть не проворонила… – Она остановилась у колонки, вышла из машины и отправилась в кассу.
Услышав металлический стук, Дайнека повернула голову и опустила стекло. Согнувшись в три погибели, перед ней стоял худой горбоносый старик.
– Чего вам? – спросила она, не убирая пальца с кнопки стеклоподъемника.
– Монетку старинную купите, пожалуйста.
– Мне не нужна монетка.
– Недорого, девушка…
– Повторяю, она мне не нужна. – Дайнека нажала на кнопку, и стекло поехало вверх.
– Стойте!
Повинуясь приказу, она снова опустила стекло и посмотрела в худое лицо старика.
Он тихо сказал:
– Я Галю свою похоронил…
В воображении Дайнеки нарисовалась картина: у него был дом, семья, нормальная жизнь, но после смерти жены все пропало. Несчастье иссушило его тело, лишило здоровья, завладело плотью и пошло в атаку на совесть.
Дайнека схватилась за сумку:
– Сколько стоит ваша монета?
– Она серебряная, старинная…
– Да-да! Разумеется. – Дайнека не поверила ни одному его слову. Московские жулики не раз пытались всучить ей «старинные» кольца или монеты. И случалось это, как правило, на заправках.
Она протянула деньги.
– Тысячи хватит? – Потом попросила: – Только, пожалуйста, водку не покупайте.
Старик взял деньги, вытер о рубашку монетку и, словно стесняясь, отдал ее Дайнеке.
– Вы не пожалеете об этом. Владейте.
Хлопнула дверца, и в салон «впорхнула» Азалия.
– Что нужно этому бедолаге?
– Ничего, – сказала Дайнека. По опыту она знала – в такие моменты ее мало кто понимал.
Когда машина тронулась, горбоносого старика поблизости уже не было.
Глава 2
После всего, что было
Дайнека вошла в квартиру и увидела в прихожей отцовские башмаки. Она сбросила свои туфли и крикнула:
– Папа, ты здесь?
Из комнаты выбежал Тишотка и, радостно взвизгнув, встал на задние лапы. Вячеслав Алексеевич вышел из ванной, вытирая полотенцем лицо:
– Здравствуй, милая. На улице душно. Решил умыться.
– Хорошо, что приехал. – Она подошла ближе и уткнулась носом в отцовское плечо. – Я очень соскучилась.
– Как у тебя дела? – Отец обнял ее, поцеловал в темя и повел в гостиную. Там усадил рядом с собой на диван. – Чем занимаешься?
За ними в комнату прицокал Тишотка и, удовлетворенно вздохнув, рухнул на коврик.
– Да как тебе сказать… – Дайнека потрепала псину по холке. – Валяю дурака. По сути – бездельничаю.
– Ну, что же… Иногда и это полезно.
– А ты? Как себя чувствуешь? Как твое сердце?
– Нормально… – Вячеслав Алексеевич непроизвольно потер грудь ладонью.
– Болит? – Дайнека вскочила с дивана.
Тишотка мгновенно отреагировал и тоже вскочил.
Отец замахал рукой:
– Успокойся, я – в норме. Скажу больше, мы с Еленой Петровной решили отправиться в отпуск. Поедешь с нами?
Дайнека покачала головой:
– У меня Тишотка. Он как ребенок, одного не оставишь.
– А мы и Тишотку с собой возьмем. Сядем в машину, и айда по Европам!
Представив это путешествие, Дайнека прикрыла глаза и впала в состояние дремотного блаженства.
– Едем или нет? – напомнил отец.
Она закивала головой:
– Да! Да! Едем!
– Прививки у зверя есть? – Вячеслав Алексеевич взыскательно посмотрел на Тишотку, тот вскочил и вытянулся в струнку, как будто собрался паковать чемоданы.
– Есть! – ответила за него Дайнека.
– Паспорт собачий имеется?
– Все как положено.
– Нужно взять справку для ветеринарного контроля на таможне, – сказал отец. – Знаешь где?
– В ветлечебнице.
– Вот и хорошо. – Вячеслав Алексеевич хлопнул себя по коленям и встал с дивана: – Недели через полторы двинем в дорогу.
– Так быстро уходишь? – расстроилась Дайнека.
– Есть одно дело…
– Что-нибудь случилось?
– Не хотел тебя расстраивать, но уж если зашла речь…
– Говори.
Вячеслав Алексеевич склонился к Тишотке и, поглаживая пса по спине, размеренно произнес:
– У Насти дом отбирают.
– Нашу дачу? – вскинулась Дайнека.
– Она давно не наша, а Настина.
– Но почему? При разводе ты оформил на нее все документы 1.
– Я-то оформил. Настя взяла под залог дачи два миллиона рублей в какой-то мутной конторе. Теперь разбираемся.
– Сергей Вешкин знает?
– Начальник службы безопасности, куда без него? Через пятнадцать минут встречаемся.
– Тогда я спокойна.
– Все не так просто… – Вячеслав Алексеевич выпрямился и сунул руки в карманы брюк. – При передаче денег Настя подписала бумаги, по которым земля под домом переходит к кредитору независимо от того, вернет она деньги или нет.
– Какая глупость!
– Вероятно, так она решила обезопасить себя. Не подумала о том, что теперь дом стоит на чужой земле.
– Получается, ее обманули?
– Ты же знаешь – ее обмануть не сложно.
– Умом и сообразительностью Настя не отличалась, – не без сарказма подтвердила Дайнека. – Но куда же смотрела Серафима Петровна?!
– Так или иначе придется им помогать.
– После всего, что было?2 – сдавленно проговорила Дайнека.
Отец обнял ее за плечи и назидательно произнес:
– Теперь не время сводить счеты. Если землю и дом отберут – им негде будет жить. Я в ответе за Настю.
– Вот и нет! – воскликнула Дайнека.
– Прости, дочь, но это мое дело! – сказал Вячеслав Алексеевич и, словно повинуясь какому-то импульсу, вышел из комнаты.
Дайнека догнала его в коридоре и обхватила руками:
– Прости, папа! Прости! Ты благородный человек! Я это знаю… Но мне обидно, что Настя тобой пользуется.
– В свое время я использовал Настю, – тихо сказал отец.
– Неправда! Она сама на тебе повисла.
Дайнека была права, но только отчасти. Настя с первой встречи подкупила Вячеслава Алексеевича выражением беспомощности на детском лице. Наблюдая за ее ужимками и беспробудной умственной ленью, он снисходительно улыбался, скрывая боль и сожаление, как будто дело касалось близкого родственника, пораженного смертельной болезнью. Чувство ответственности за судьбу Насти не оставляло его, как и чувство вины – за то, что он использовал ее молодость, не имея на то бесспорного права.
Вячеслав Алексеевич покачал головой:
– Она отдала мне часть своей жизни и в результате осталась одна.
– С нашей дачей…
– Что?
– Она осталась с нашей дачей… – проговорила Дайнека, подняла голову и залюбовалась отцом.
Густые с проседью волосы, четкий профиль, умные проницательные глаза. Несмотря на возраст и солидную внешность, в нем по-прежнему бурлила молодая энергия. При большом росте и крепком телосложении Вячеслав Алексеевич был легок на подъем. Ему часто говорили, что он напоминает военного в штатском. И это было похоже на правду, с той только разницей, что Вячеслав Алексеевич умел носить деловой костюм и выглядел в нем достаточно импозантно.