Доктор Кто против Криккитян

Дуглас Адамс

Copyright © The Completely Unexpected Productions Limited

This novelisation copyright © James Goss 2018

BBC, DOCTORWHO and TARDIS (word marks, logos and devices) are trademarks of the British Broadcasting Corporation and are used under licence.

Doctor Who is a BBC Wales production for BBC One.

Executive producers: Steven Moffat and Brian Minchin

© Г. Шокин, перевод на русский язык, 2019

© ООО «Издательство АСТ», 2019

Предисловие Дугласа Адамса

Там, где нет логики, нет и шанса удивиться или повеселиться.

Из презентации для фильма «Криккитцы»

Пункт первый: научная фантастика в фильмах

Очень тонкий вопрос, зависит во многом от чувства такта. Экранная научная фантастика ведает множество провалов – лишь потому, что концептуально все равно остается так или иначе привязанной к планете Земля и паразитирует на видении будущего в духе «1984». Очевиднейшие примеры – «Бегство Логана», «Зеленый сойлент»^[1], и так далее.

А все это потому, что среднестатистический зритель, не читающий фантастику, возможно, воспринимает сам жанр как набор мрачных экстраполяций на тему «все мы медленно, но верно катимся к тоталитаризму».

Вердикт: скука смертная. Даже я, фанат научной фантастики, на это кино не ходил.

Пункт второй. Космическая программа «Союз-Аполлон»

Замечательное мероприятие, выбившее почву из-под ног «космических опер» старого образца, где, по сути, всем было наплевать на то, что есть космос и каким образом по нему вообще путешествовать.

Научная фантастика не должна игнорировать уже имеющиеся у нас знания. Всегда можно нафантазировать черт знает что, но я считаю, что в самой структуре своей фантастика должна быть логична. В этом и кроется изрядная доля ее прелести – основываясь на чем-то уже известном и более-менее проверенном, создавать абсолютно необыкновенные, но в то же время весьма логичные сюжеты.

Например, в современной научной фантастике не должно быть кораблей, что движутся быстрее скорости света, ибо следует брать в расчет дедушку Эйнштейна. Однако теории о гиперпространстве, позволяющем совершать мгновенные сверхдальние перелеты, вполне допустимы. Другими словами, с нашим насущным научным знанием можно спорить – без проблем; но вот забивать на него явно не следует.

Взять те же самые черные дыры – замечательная область для фантастики, но фантаст, что собирается писать о них, должен предварительно ознакомиться с тем, что о черных дырах говорят ученые, иначе у него выйдет не научная фантастика.

Фанаты научной фантастики – это люди, верящие в чудо, но это отнюдь не значит, что их можно считать за наивных глупцов. При этом я нисколько не выступаю против «Доктора Кто», творчества Гарри Гаррисона и других замечательных образцов приключенческой фантастики, где буйство яркой фантазии правит бал – но прошу заметить: вся их прелесть в том, что они четко следуют выработанной внутренней логике.

Все лучшие образцы сюрреалистической комедии, фантастики, шпионского триллера, да чего угодно, придерживаются строгой внутренней логики. Там, где нет логики, нет и шанса удивиться или повеселиться.

Пункт третий. Проблемы и пути их решения

Найти свое, уникальное решение в рамках собственноручно выстроенной логической картины – вот что требует большого умения! Фильмы о Джеймсе Бонде во многом отлично иллюстрируют эту способность, и если мы хотим снимать хорошие полнометражки по «Доктору Кто», нам следует кое-чему поучиться у возмутительной структурированности «бондианы».

Полагаю, именно поэтому альтернативы термину «научная фантастика» – такие, как «космическая опера» или «космическое фэнтези», – я всегда воспринимал с недоверием; зачастую ими оправдывалось отсутствие внятных логических конструкций.

Часть первая

Эггерс, ради всего святого, остановись! Он выбил четверку прямо над головой у уикет-кипера^[3], и уже метил на девятку!

Барри Джонстон, 1991

Что такое «Кубок Пепла»?^[4]

1) То, что выиграла Англия;

2) То, что желает Австралия;

3) То, чем стала прабабушка.

Наклейка на фургоне, 2016

Глава 1
Увлекательная и очень значимая галактическая история. Не пролистывайте этот фрагмент!

Перед тем, как начало свой ход само Время, произошло много всего такого, о чем и говорить-то сейчас непросто.

Эта история началась чуть позже сего знаменательного события. Имела место она в этой Галактике, той самой, которую мы столь хорошо знаем и любим: с миллионом солнц, множеством планет странных, но прекрасных, зловещими лунами, метеорами, кометами, газовыми и пылевыми скоплениями, а также обилием холода и темноты.

Но, будучи ограничена лишь Галактикой, история прогремела на всю Вселенную.

На всякий случай помните – Галактика лишь одна из множества миллионов. Хотя нет, забудьте. Ходить с таким осознанием в голове – должно быть, та еще морока.

С момента зарождения Галактики не одна цивилизация пережила расцвет и упадок, а за ними – еще один расцвет и упадок, и еще, и еще, и еще. Вообще, все эти расцветы и упадки происходили так часто, что можно подумать, будто жизнь в Галактике – это:

1) что-то вроде качки на море, только тут качаются целые миры, эпохи и все такое;

и

2) что-то глупое.

Если уж смотреть в самый корень проблемы, просто осознать, что словосочетание «жизнь в Галактике» само по себе бессмысленно, так как притязает на охват миллиардов отдельных коротких жизней, которым, в угоду какому-то жестокому замыслу, предписано не учиться на ошибках друг друга.

Вот вам самый простой житейский пример.

Рассмотрим улицу. Несмотря на холод, улица прямо-таки кипит жизнью. Находится она в городе под названием «Нью-Йорк» на планете, о которой едва ли кто-нибудь хоть раз слышал.

Идет по этой улице мужчина, смотрит на звезды и думает, как же их там, наверху, много. Ситуация сугубо штатная. То, что случится с ним, происходило и раньше с другими, и еще много с кем произойдет. Он минует строительную площадку, где на месте одного чрезвычайно высокого здания, снесенного, возводят другое, тоже чрезвычайно высокое (не требуйте объяснений – запутаетесь еще больше). Когда он проходит мимо, маленький инструмент падает с высоких строительных лесов, коими окружено здание, и основательно втемяшивается мужчине в макушку. Сухой остаток инцидента таков, что жизнь мужчины – со всеми воспоминаниями, любовью, трудными победами, поучительными поражениями, наградами и разочарованиями – вдруг обрывается. Последнее, что мужчина видит перед тем, как гаснет его личный свет – это тканевая растяжка на строительных лесах, которая гласит: «Приносим извинения за временные неудобства».

Через дорогу за инцидентом наблюдает женщина – подруга мужчины. Не сделав ни малейшего вывода из увиденного, не поняв, что Вселенная вообще и Нью-Йорк в частности – место опасное, она бежит с мыслью помочь ему (хотя помочь уже нечем) и сама погибает под колесами желтого такси, водитель коего никогда и ни за что извиняться не будет. Он просто очутился в том самом месте в то самое время, потому что безнадежно заплутал в одном из самых якобы рационально выстроенных городов планеты, о которой едва ли кто-нибудь хоть раз слышал. Впрочем, не будем особо вдаваться в местечковые проблемы.

Эта история – о проблеме несравнимо бо́льшей, но она причудливым образом затрагивает эту вроде бы безопасную планету. И прелюбопытнейшим образом – попутно выстраивая объяснение, почему же означенную планету никто не любит.

В ходе рассмотрения нашей большой проблемы будет помянуто немало ошибок. И первая, наихудшая из них, произошла еще во времена расцвета самой первой сверхцивилизации, что зарождались и гибли в данной галактике. Вот она, эта ошибка – уверенность в том, что любую проблему можно решить при помощи картофеля.

Некогда существовала раса так называемых аловиан – раса безрассудно агрессивная. Аловиане сражались с врагами (то есть, со всеми, кто был не из их числа), и междоусобиц у них тоже хватало. Хорошим способом сладить с аловианином считалось запереть его в комнате наедине с собой, потому как рано или поздно он начинал сражаться против себя.

Как только уровень того, что им нравилось называть цивилизацией, вырос, то, в интересах выживаемости, лучшие умы аловиан начали искать пути сброса и сублимации природной агрессии. С каждой их войной сопутствующий ущерб рос не хуже грибов после дождя – и в один прекрасный момент аловиане лицом к лицу столкнулись с угрозой тотального самоистребления. Исторически принято считать, что, доверши они до конца это дело, было бы только лучше.