Низколет замедлил ход и сбросил высоту. Совсем чуть-чуть, но этого хватило для того, чтобы его начало швырять вверх-вниз как осенний листок на ветру. Низколеты появились в массовом доступе всего лет пять назад, использовались исключительно в холмистой местности, где нельзя было проехать на обычном автомобиле, и поэтому никто еще не придумал, как их стабилизировать при небольшом перепаде высот. Для их функционирования неглубоко под землей укладывались специальные магниты, такие же устанавливались и в самих машинах: три главных, автоматически настроенных на поддержание расстояния в десять метров, и несколько дополнительных, с которых при необходимости снималась защита, что позволяло увеличивать высоту. Магниты отталкивались друг от друга, позволяя низколету удерживаться в воздухе. Для приземления главные магниты постепенно закрывались защитой, и машина плавно садилась на землю.

Опытных пилотов, хорошо знавших дорогу и расположение магнитов под землей, а потому способных быстро включать и выключать дополнительные магниты, когда высота поверхности земли изменялась, чтобы держать низколет на одной высоте, в этой местности нашлось не так много. Большинство просто вели машины, уклоняясь от гор и утесов, не регулируя высоту, отчего их швыряло вверх и вниз как на аттракционе. Виолетте, точнее, ее отцу, удалось выбить для дочери лучшего пилота, который совершенно не говорил по-русски, зато большую часть пути пилотировал, как птица, а вот других девушек уже наверняка тошнило. Во всяком случае, те низколеты, которые Виолетта видела из окна своей машины, швыряло в разные стороны, едва только они влетели в эти горы.

Не в силах сдерживать восторг, Виолетта повернулась к своей спутнице, устроившейся в соседнем кресле и прикрывшей глаза в неглубоком сне, и непроизвольно поморщилась. Марта, как всегда, предпочла снова вошедшим несколько лет назад в моду платьям в пол и туфлям на шпильках удобные джинсы, кроссовки и кожаную куртку, привычно завязала длинные темные волосы в хвост на затылке и почти не накрасила лицо. Она, несомненно, будет выделяться из толпы и привлекать к себе и к Виолетте огромное внимание. Не то чтобы Виолетта его не любила, но все же предпочитала восторженные взгляды и завистливые вздохи, а не недоумение и откровенные смешки.

– Марта, ты посмотри, какая красота! – позвала она, решив, что займется вопросами внешнего вида позже, когда они доберутся до места.

Марта открыла глаза и посмотрела на приближающийся замок, но на ее лице не отразилось и трети того восторга, который демонстрировала Виолетта.

– Красиво, – лаконично констатировала она. – Хотя я не понимаю, почему они устраивают этот балаган у черта на куличках.

– Во-первых, это не балаган! – снова отворачиваясь к окну и даже немного привставая над сиденьем, чтобы лучше рассмотреть приближающийся замок и замковый двор, заявила Виолетта. Теперь уже стали видны и многочисленные камеры, которые будут транслировать как минимум всей прогрессивной части населения Земли предстоящий конкурс, и флаги конкурсанток, и самих девушек, уже успевших добраться до места. – А во-вторых, где у нас ты видела такую красоту? Это же настоящие горы и настоящий дворец!

– Это замок, – педантично поправила Марта, – а не дворец. И как еще я могу называть мероприятие, в котором взрослые разумные люди собираются соревноваться друг с другом за право умереть в расцвете лет?

– Не умереть, а обрести вечную жизнь, – снова возразила Виолетта, а затем обернулась к своей спутнице, глядя на нее с легким недоумением во взгляде небесно-голубых глаз. – Неужели тебе никогда не хотелось?

– Стать вампиром? – Марта в свою очередь удивленно уставилась на нее. – Ни в коем случае. И честно говоря, я не представляю, что такого завораживающего ваше поколение находит в перспективе стать невестой кровожадного живого трупа.

Виолетта мгновенно вспыхнула, и по ее лицу было заметно, что она готовилась сказать Марте какую-нибудь колкость о разнице поколений и их приоритетов, но в этот момент низколет мягко качнулся, приземлившись во дворе замка среди десятка таких же машин. Водитель обернулся к девушкам и что-то сказал на непонятном Виолетте языке. Она как всегда забыла надеть автоматический переводчик.

– Ненавижу постоянно носить наушник: выглядит уродливо и жутко мешает, – чуть капризно заметила Виолетта, быстро поправляя густые каштановые волосы, которые немного растрепались в дороге.

Она выбросила наружу ножки в идеально сшитых сиреневых туфельках, ожидая, когда кто-нибудь подаст ей руку, но добровольцев не оказалось: все были заняты своими делами. На вновь прибывшую конкурсантку обратил внимание только один журналист с камерой, но и он был увлечен в основном съемкой. Судя по наклону камеры – съемкой Виолеттиных идеальных коленок, показавшихся из-под платья.

– Ужасные манеры! – проворчала она, вылезая из машины самостоятельно.

Марта закатила глаза, подавляя улыбку. Нашарив рукой ножны с коротким мечом, она тоже вылезла из низколета и огляделась по сторонам.

Несмотря на опасения Виолетты, никто не обратил внимания на ее внешний вид, что было вполне естественно: на обслуживающий персонал, охранников и даже личных телохранителей всем всегда было наплевать. Их одежда и макияж никого не интересовали. Темные очки, кобура с пистолетом, выпирающая под курткой, ножны, болтающиеся на поясе, и почти военная выправка моментально выдавали в Марте телохранителя.

Убедившись, что ничто не предвещает опасности (а иначе в самом начале дневного времени и быть не могло), Марта заняла свое обычное место: рядом с Виолеттой, чуть позади нее. Достаточно близко, чтобы в нужный момент оттолкнуть, прикрыть собой или направить в нужную сторону, но при этом так, чтобы не мешать телекамерам снимать, а внезапно подскочившей ведущей – брать быстрое интервью.

– Так, вы у нас кто? – деловито осведомилась она, глядя в список на планшете.

Виолетта взглянула на высокую, одетую в немного мешковатую одежду, явно скрывающую недостатки фигуры, журналистку и едва сдержалась, чтобы не сделать ей замечание по поводу того, что сначала неплохо бы поздороваться, представиться самой и представить свое издание, но вовремя прикусила язык. Не стоило грубить прессе, – так всегда учил ее отец, неизменный любимчик всех журналистов и в особенности журналисток.

– Виолетта Ремешева, – улыбнувшись, представилась она, краем глаза следя за тем, как двое мужчин вытаскивают из низколета ее многочисленные чемоданы.

Журналистка потыкала пальцем в экран, а потом поднесла к лицу Виолетты микрофон и сделала знак мужчине с камерой, стоявшему за ее спиной.

– Значит, смотришь туда, улыбаешься, говоришь сюда и в двух словах рассказываешь: кто ты, откуда и зачем сюда приехала. Сможешь сделать это интересно, попадешь в нарезку, которая пойдет в сегодняшний анонс. Готова?

Виолетта так и не успела решить, нужна ли ей подобная реклама, или же она относится к той категории конкурсанток, которые в представлении и пиаре не нуждаются, а потому терпеть невоспитанность журналистки не обязана, как рядом с ней послышался до зубного скрежета знакомый голосок:

– Летти, детка, уже раздаешь интервью? Не забудь упомянуть, сколько денег заплатил твой папочка за то, чтобы выбить тебе участие в этом конкурсе. Впрочем, – голосок прервался тяжелым вздохом, – по твоей одежде и так видно, что на это ушли все ваши семейные сбережения.

Виолетта заскрипела зубами и обернулась. Рядом с только что приземлившимся низколетом стояла высокая стройная блондинка, одетая в ярко-алое платье из последней коллекции знаменитого модельера, которое доходило ей примерно до середины голени, оставляя открытыми стильные черные сапожки на невероятно тонкой шпильке. Длинные волосы блондинки волной спадали ниже пояса, делая ее похожей на средневековую принцессу, а широко распахнутые зеленые глаза придавали сходство с колдуньей.

– Аврора… – прошипела Виолетта, не сумев справиться с лицом.

Аврора была ее заклятой подружкой, с которой они разругались несколько лет назад, когда ее отец сильно подставил отца Виолетты, а сама подруга отбила у нее кавалера.

Марта с интересом наблюдала за происходящим, умудряясь при этом выглядеть отстраненной и скучающей, как и подобало хорошему телохранителю. Аврору Клементьеву она тоже прекрасно знала, поскольку еще застала те времена, когда девчонки ходили под ручку и радушно целовались при встрече. Впрочем, она еще тогда считала ее заносчивой стервой, хотя ей и было на тот момент всего пятнадцать.

Отец Виолетты нанял Марту, когда его дочери исполнилось четырнадцать лет. Видимо, он очень впечатлился скандалом, произошедшим незадолго до этого, когда тринадцатилетнюю подопечную обнаружили в постели ее тридцатилетнего телохранителя. Кто кого соблазнил – был большой вопрос, но господин Ремешев решил не рисковать и нашел для дочки телохранителя-женщину.

– Так, девушка, сосредоточьтесь, – велела журналистка Виолетте. – У нас времени в обрез. Через два часа это уже пойдет в эфир. А вы, – она повернулась к Авроре, – приготовьтесь, будете следующей.

– Вот еще! Не хватало где-то быть второй, – фыркнула Аврора, вскинув голову, отчего волна светлых волос взметнулась вверх, заставив завороженно замереть половину мужчин, сновавших по двору, и быстро зашагала в сторону замка. За ней на расстоянии трех шагов последовали двое высоких мрачных мужчин, выполнявших те же функции, что и Марта, а также трое носильщиков, тащивших за собой объемные чемоданы.

---