– Батарейки сели, и никто не может подобрать нужные. – Риз нахмурился, не отрывая взгляд от текста, словно его оскорбил демон, о котором он читал. – Когда Баффи что-нибудь разрушает, у нее это выходит на пять с плюсом. Лично я думаю, что если бы мне довелось столкнуться с Семенем Чудес – источником магии на земле, подлинным мистическим чудом, – я по крайней мере изучил бы его. Провел исследование. Обдумал бы хорошенько все варианты. Должен же был быть другой способ остановить конкретно этот конец света.

– Баффи видит, Баффи уничтожает, – пробормотала я. Ее имя в моих устах прозвучало почти как ругательство. Мы не произносим его вслух в нашей семье. Впрочем, нельзя сказать, что мы вообще часто что-либо произносим, разве что «Ты нигде не видела мой лучший кинжал?», или «Где наши запасы? Мне нужно вырезать кол», или «Привет, мои дочери-двойняшки, это я, ваша мама, и одну из вас я люблю больше, так что решила спасти ее первой, когда вы обе чуть не сгорели при пожаре».

Ну хорошо, последнее точно нет. Ведь, как я уже упоминала, мы вообще не особенно много говорим. Жить под одной крышей – звучит так уютно, если только речь не идет о крыше гигантского замка.

– Подумать только, сколько мы могли бы узнать, – продолжил стенать Риз, – если бы я мог провести всего час рядом с Семенем Чудес…

– В ее защиту напомню: мир был на пороге уничтожения, – сказала Имоджин.

– Не в ее защиту: это из-за нее мир там оказался, – возразила я. – И магии больше нет.

Имоджин пожала плечами:

– Исчезли адские врата и порталы. Демоны больше не заезжают к нам на каникулы и осмотр достопримечательностей.

Я фыркнула:

– Гастрономические туры в мир людей отменяются. Бедные демонические измерения. Конечно, это в свою очередь означает, что ни один из нынешних туристов не сможет вернуться к своим драгоценным родным адским безднам.

Риз нахмурился и, сняв очки, принялся их полировать.

– Вы шутите, а это провал и конец всех наших исследований, посвященных передвижению демонов, порталам, измерениям и адским вратам. Все это больше не актуально. Даже если бы я хотел понять, как все изменилось, я бы не смог.

– Видишь? Баффи всем приносит только боль. Бедный Риз. Ни одной книги об этом.

Я потрепала его по голове. Имоджин бросила пухлый том на стол.

– И все же твоя домашняя работа до сих пор не выполнена. Посмотри здесь.

Облачко пыли вырвалось из книги. Вздрогнув, я прикрыла нос рукой.

Имоджин скривилась.

– Извини.

– Ничего страшного. У меня уже довольно давно не было приступов астмы.

Ничего страшного, вот только моя астма таинственным образом исчезла в тот самый день, когда Баффи уничтожила магию, едва не случился конец света, а я искупалась в слизи демона из другого измерения. Все в порядке. Демон тут совершенно ни при чем. С ним никак не связано мое внезапное желание бегать, или начать тренироваться, или в принципе сделать что-то со своим телом, а не просто притулиться где-то и читать, как обычно.

Рукавом свитера я аккуратно протерла кожаный переплет.

– «Откровение… эээ… Арктуриуса Дальновидного»? Кажется, этому чуваку просто нужны были очки посильнее.

Риз наклонился поближе, с любопытством вглядываясь в книгу.

– Я не читал этот том.

В его голосе отчетливо слышалась ревность.

Поля пестрели комментариями, почерк с течением веков менялся. На последних страницах виднелись оранжевые отпечатки, как будто кто-то листал и одновременно жевал «Читос». Предыдущие Наблюдатели оставляли свои примечания, комментируя и добавляя детали. Когда я видела их работу, меня захлестывало чувство ответственности. Не каждая шестнадцатилетняя девочка может проследить, как ее предки веками помогали Истребительницам, сражались с демонами и всячески спасали мир.

Я нашла разборчивую запись.

– А вы знали, что в 1910 году один из Мерриуэзерсов предотвратил восстание осьминогов? Демонический морской змей наделил их разумом, и они собирались свергнуть нас! Мерриуэзерс не особенно распространяется об этом. Похоже, они победили их… – Я прищурилась. – Лимон, масло. Кажется, это рецепт.

Имоджин постучала по книге.

– Просто переведи десять последних пророчеств, хорошо?

Я приступила к работе. Риз время от времени задавал вопросы Имоджин, и к концу занятий на его столе грудилась почти половина содержимого всех книжных полок. Раньше мы с Ризом не учились вместе. Он занимался вместе с другими будущими кандидатами в члены Совета. Теперь же нас осталось так мало, что от некоторых правил и церемоний пришлось отказаться. Не ото всех, конечно. Кто мы без традиций? Просто кучка чудаков, прячущихся в замке и изучающих вещи, о которых никто больше не хочет знать. Полагаю, правда, что и с традициями мы такие. Но все-таки во всем этом гораздо больше смысла, когда знаешь, что ты часть тысячелетней битвы против сил зла (и, очевидно, осьминогов).

Пускай Баффи и Истребительницы отвернулись от Наблюдателей, отвергнув наши советы и наставления, но мы-то не отвернулись от мира. Обычные люди продолжают жить, счастливые в своем незнании, благодаря нашей неустанной работе. И я горжусь этим. Даже если это означает, что я должна переводить глупые пророчества и даже если в последние годы я все больше и больше задумываюсь о том, всегда ли Наблюдатели и Истребительницы выбирали верный способ, чтобы бороться со злом.

Дверь библиотеки распахнулась, и вошла моя сестра-близнец Артемида. Глубоко вздохнув и нахмурившись, она прошла мимо меня к окну и дернула за ручку. Старинное окно заскрипело, не желая поддаваться, но Артемида, как всегда, победила. Затем она вытащила из кармана один из моих ингаляторов и положила на стол передо мной. В замке все работает благодаря Артемиде. Она воплощение сил природы. Грозных, но действенных сил.

– И тебе здравствуй, – улыбнулась я.

Она дернула меня за прядь. У нас обеих рыжие кудри, но её волосы всегда стянуты в строгий хвост. У меня куда больше времени на уход за кожей. Лицо Артемиды – словно зеркало, если бы зеркало отражало, какой я могла быть в другой жизни. Веснушки темнее – она очень много времени проводит снаружи. Серые глаза выразительнее, линия подбородка строже. Плечи более прямые, руки рельефнее, поза увереннее, и весь ее облик словно говорит: «Я уничтожу тебя, если придется». Короче говоря, из нас двоих Артемида – сильный близнец. Могучий близнец. Избранный близнец. А я… Я – та, кого бросили.

И я имею в виду не только тот пожар. То мгновение, когда моя мать вынуждена была спасти из ужасного пламени только одну из нас – и выбрала Артемиду, – определенно изменило нашу судьбу. Но даже после этого, даже после того, как мне удалось выжить, мама продолжала выбирать ее снова и снова. Артемида проходила испытание и тренировки. На Артемиду возложили ответственность, обязанности и ключевую роль в сообществе Наблюдателей. А я всегда обреталась где-то на задворках. Теперь от меня был некоторый толк, поскольку большинство из нас погибли. Артемида же всегда была важна. По правде говоря, я это понимаю. Я принадлежу к Наблюдателям по праву рождения, но Артемида заслуживает того, чтобы находиться здесь.

Усевшись рядом со мной, она вытащила записную книжку и открыла список задач на день. Листы заполнены убористым почерком, и перечень задач занимает по крайней мере две страницы. Никто в замке не работает больше, чем Артемида.

– Знаешь, – сказала она, – кажется, я ушибла Джейд.

Я оторвала взгляд от книги, которую почти закончила читать. Для всех остальных пророчеств на полях были оставлены пометки о том, как можно предотвратить именно этот конец света. Я задумалась, что было не так с этим последним пророчеством. Арктуриус Дальновидный наконец-то раздобыл очки? Или конец света был настолько ужасным, что он не смог ничего узреть после? И ни одной пометки Наблюдателей. А Наблюдатели славятся своей дотошностью. Если никаких пометок нет, значит, этот конец света еще не предотвратили.

Но мои обязанности в замке были первоочередными.

– Когда ты говоришь, что, возможно, ушибла Джейд, это значит….

Артемида пожала плечами:

– Что так оно и есть.

Будто по сигналу, в комнату ворвалась Джейд. Она встряла с обвинением:

– Магии больше нет, но это не значит, что Артемида может обращаться со мной, как с боксерской грушей! И да, мой отец был оперативником, но я не хочу! Мой конек – магия, а не вот это!

– Артемиде нет в этом равных, – сказал Риз. В его тихом голосе не было ни малейшего осуждения, но мы все замерли. Это то, о чем мы никогда не говорим. Артемида – без сомнения лучшая, и при этом она всего лишь помощница, а все ставки сделаны на Риза.

Наблюдатели хороши в исследовании, в ведении учета и в скрытности. Вся наша организация – британская до мозга костей. Хотя вообще-то мы с Артемидой американки. До переезда сюда мы жили сначала в Калифорнии, а затем в Аризоне. Риз, Джейд и Имоджин выросли в Лондоне и до сих пор смеются, когда дождь застает меня врасплох. Мы уже восемь лет живем в Англии и Ирландии, но меня восхищают и дождь, и зелень, и отсутствие пустыни.

Джейд плюхнулась на стул по другую сторону от меня и положила лодыжку мне на колени. Я ощупала ногу, чтобы определить подвижность.

– Вот это слово значит «Истребительница», – заметила Артемида, глядя через мое плечо. Она зачеркнула мой неверный перевод «убийца». Не вижу разницы. Джейд вскрикнула:

– Ой!

– Прости. Перелома нет, но есть небольшая опухоль. Скорее всего, легкое растяжение связок.

Я подняла глаза на Артемиду, и она отвела взгляд, снова угадав мои мысли. Она знала, что мне хотелось ей сказать: не стоит тренироваться так усердно. Ранить друг друга. И вместо того, чтобы снова заводить бесконечный спор, я указала на свой перевод:

---