– Аллах, – произнес он, смущаясь. Он не подумал о том, что каждый год прикалывал такие значки своим студентам… мужчинам.

Вирджиния улыбнулась и протянула ему диплом обратно – как поднос для значка. Она родилась здесь и слишком хорошо знала их правила:

– Я сама приколю его.

Мухаммед положил значок на твердый диплом. Ее значок, ее гордость. Папина гордость! Пять лет пролетели очень быстро. Все это время она практически не жила на земле. А теперь рискует и вовсе забыть, что это такое – земля.

Она обвела взглядом зал, встречаясь глазами с отцом. Даниэль Фернандес Торрес не мог пропустить такой важный день. Он всегда был с ней. Скоро он обнимет ее, крепко прижмет к себе, как самое ценное, что есть в его жизни. Жаль, что мамы и Кристиана сегодня нет здесь, но он обнимет ее за всех.

Пока Вирджиния спускалась со сцены и стихали овации, Мухаммед коротко махнул рукой, подзывая к себе Фрэнка, и тот засеменил по сцене к боссу:

– Я слушаю.

– Фрэнк, – шепотом произнес Мухаммед, – Аллах привел эту девушку к нам не просто так.

Помощник выдохнул и наклонился к боссу. Он привык к религиозности начальника настолько, что уже не замечал имя Аллаха в разговоре с ним.

– Мне пришла в голову прекрасная идея, как избавиться от моего сына в кабине пилотов, навсегда прекратить его полеты и спустить на землю.

Фрэнк удивленно поднял седые брови, не имея представления о ходе мыслей Мухаммеда, и молча ждал продол- жения.

– Сделай так, чтобы все рейсы Вирджинии Фернандес ставили вместе с Саидом до тех пор, пока он не покинет са- молет.

– Бог мой, – прошептал Фрэнк, покосившись на девушку в форме. Она уже заняла место в зале. – Мусульманин в одном помещении с женщиной? Саид придет в ярость.

– Вот и хорошо, – кивнул Мухаммед, – придет в ярость, покинет самолет и займется делами на земле.

– Даниэль Фернандес вам этого не простит…

– Девушке ничего не угрожает, она в полной безопасности. Может быть, ей придется потерпеть несносный характер моего сына, но, я думаю, это ненадолго. Саид не останется в одной кабине с ней. Это харам. Аллах все видит. – Последние слова Мухаммед произнес с улыбкой.

– А если она первая не выдержит? Вы недооцениваете характер вашего сына.

– Она дочь Даниэля Фернандеса, она выдержит даже больше, чем характер моего сына.

Фрэнк кивнул. Идея казалась безумной, но попробовать стоило. Он уже мысленно отдал приказ в Центр планирования полетов, и в его мыслях Саид Шараф аль-Дин был зол как сам дьявол. Так и будет. Пара полетов в одной кабине с девушкой, и крик Саида услышат все сотрудники аэропорта. Он мысленно посочувствовал Вирджинии. Она первая примет на себя этот удар. Фрэнк не желал девушке зла. Просто она становилась пешкой в чужой игре. Игре, где деньги имеют большое значение, где семейное дело стоит на первом месте и бизнес диктует свои правила.

Молодые пилоты выбежали на душную улицу, подбросили фуражки и восторженно закричали. Это традиция – встречать свою летную карьеру криком, устремленным в небо.

Вирджиния поймала свою фуражку, щурясь от яркого света. Хотелось бежать в центр полетов, чтобы узнать свой график, но Мэт остановил ее, схватив за руку:

– Сегодня вечером праздник в «Вайт Клуб», мы обязаны быть там!

– Сначала узнаю свой график, а потом можно и на праздник.

– Джини, – он притянул ее ближе к себе, – к черту праздник и график. Давай проведем эту ночь на берегу залива. Ты и я. – Парень внимательно посмотрел ей в глаза. – И я все еще жду от тебя ответа. Ты выйдешь за меня замуж?

Пять лет учебы позади, а она обещала дать ответ сразу, как получит диплом об окончании университета.

Жаль, что сейчас они разойдутся по разным экипажам и каждый полетит в свою сторону. Жаль, что это будут разные самолеты. Но если любишь человека, даже разделяющие их километры не станут преградой.

Она уже собралась ответить, как ее перебил родной голос:

– Я горжусь тобой, дорогая! И у меня есть для тебя подарок.

Вирджиния обернулась. Внезапность – конек Даниэля Фернандеса. Он протянул ей красную коробочку, и брови девушки удивленно поднялись.

– Боюсь открывать! – Но нетерпение взяло свое: она раскрыла футляр. На красном шелке лежала пара ключей на брелоке в виде самой высокой башни планеты. Стразы на «Бурдж Халифе» ослепили ее, заиграв на солнце.

– Новая машина? – прошептала девушка, прикоснувшись к ключам. Зачем ей машина? Ее «Тойота» не так плоха для этого города.

– Сюрприз, – улыбнулся Даниэль и, обняв дочь, повел за собой. – Я хочу, чтобы ты сама нашла тот замок, от которого эти ключи.

Вирджиния засмеялась. Она любила игры отца. Мама, спустя столько лет, тоже.

– Город такой большой, – произнесла она, – я буду искать полжизни.

– Я подскажу тебе, – отец подмигнул ей, – садись в машину.

Папа не меняется – такой же молодой и задорный. Энергии в ее родителях хватит на целый Дубай. Им с Кристианом повезло иметь такую семью. Всегда с улыбкой, всегда с любовью. Говорят, раньше родители ругались очень часто. Но это абсолютно точно неправда. Люди просто завидуют.

Сев в машину отца, Вирджиния вспомнила, что забыла попрощаться с Мэтом. Еще не разъехались, а уже далеко.

Она теребила в руках коробочку, слушая по радио арабскую музыку, вдыхая запах кондиционированного воздуха вперемежку с бахуром. Запах Востока, ставший ей родным. Она родилась в Дубае и впитала в себя любовь к этому городу. Приняла все правила мусульманского мира. И даже азан, голос, призывающий к молитве, арабской вязью въедался в душу и заставлял закрыть глаза и наслаждаться пением.

Но она христианка, и арабский мир не отнял любви к ее Богу, праздникам Рождества и Нового года. Разница лишь в том, что все смешалось. И хотя она старалась держаться подальше от мусульманского Дубая, все равно имела друзей, чья религия была отличной от ее.

Сейчас молодежь другая. Они прекрасно общаются друг с другом, и мусульмане очень весело справляют Рождество. Кроме коренных жителей Дубая. Они – элита. Они здесь хозяева. Они диктуют свои правила жизни.

– Значит, моя дочь променяла «Эйрбас-380» на «Боинг-777». – Голос Даниэля перебил музыку. – И теперь будет летать вместе с Джеком Арчером. По крайней мере, в этом я буду спокоен.

Вирджиния улыбнулась. Да, она будет летать на другом самолете, но такое решение было принято совсем по другой причине.

– Не хочу, чтобы фамилия Фернандес ассоциировалась лишь с тобой. У меня своя жизнь, не обижайся, пап.

– Не обижаюсь, – кивнул он, – я поступил бы так же. Ты уже видела свое расписание?

Господи, да она забыла об этом сразу, как только рука коснулась ключей!

– Не успела.

– Я увидел его за тебя. – Свободной рукой Даниэль достал из кармана пиджака сложенную бумагу и протянул Вирджинии. – Прости, было любопытно посмотреть. Завтра твой первый рейс, в Париж. Звучит красиво.

Расписание на целую неделю! В течение семи дней она будет в Париже, в Афинах и даже в Сиднее.

– График пилота, – вздохнул Даниэль, – придется забыть про личную жизнь.

– Я готова летать сутками напролет.

Машина остановилась, и девушка посмотрела в окно: пятиэтажный жилой дом. Повсюду зелень и пальмы, чистота и порядок. Она открыла окно, вдыхая морской воздух. Рядом море.

– Когда я окончил университет, у меня была одна мечта – я не хотел больше жить с Джеком Арчером, я хотел свой дом.

– Пап… – слова застряли в горле, она смотрела на светлый дом, не веря глазам, – но я живу с вами.

Даниэль кивнул, открыл дверь и вышел из машины. Девушка последовала за ним.

– У каждого должен быть свой дом, Джини. Это не значит, что мы с мамой выгоняем тебя. Не подумай, – он обнял ее, – ты можешь жить там, где хочешь. Но пусть эта квартира останется твоей, даже если ты не собираешься в ней жить. Пусть она будет твоим домом.

Он просто не хотел оставлять ее одну в их большом доме на берегу залива. Тот почти всегда пустовал. Мама уехала в Лондон к бабушке Джине, здоровье которой резко пошатнулось. Кристиан выращивал виноградники в Аликанте. А папа… Он хотел быть рядом с мамой.

– Я не хочу, чтобы ты грустила.

Она улыбнулась, полностью соглашаясь с ним. Большой дом нужен тогда, когда все живут вместе.

– Я думаю, ты прав. – Джини достала ключи. – Мне будет не так одиноко в маленькой квартире. Может быть, я заведу себе рыбок в аквариуме. Это единственные домашние животные, которые не заметят моего отсутствия.

– Только рыбок. – Даниэль сощурил глаза. – Обещай мне кое-что, Вирджиния.

– Все, что попросишь.

– Ты остаешься здесь, в своей родной стране, и я прошу соблюдать все их правила. Никакого Мэта здесь до свадьбы быть не может.

Вирджиния улыбнулась, подмигнув ему:

– Ты много правил соблюдал, папа?

– Все, – солгал он.

– Я не верю. Но обещаю: никакого Мэта до свадьбы. Я уже могу открыть дверь? – Ей не терпелось оказаться внутри.

– Третий этаж, квартира 17А.

Минуя ступеньки одну за другой, девушка быстро поднялась на третий этаж, подошла к двери и просунула ключ в замочную скважину, но тот не подходил. Она достала второй ключ, и тот вошел идеально.

– Зачем два ключа, если один не от этого замка?

Даниэль пожал плечами:

– Когда-нибудь и для него найдется дверь.

Вирджиния кивнула. Очередной папин ребус.

---