– Будьте там осторожны, – проворчала мама. – До утра на улице не сидите, по ночам холодно. Дверь заприте хорошенько, окна тоже.

– Да ладно тебе, это ведь просто деревня, а не криминальный район города! – отозвалась я, чувствуя по интонации, как мама постепенно оттаивает, и мысленно прося у неё прощения за свою невольную ложь.

Будь Кей обычным парнем, пусть даже иностранцем, за которого его тут все принимали, я бы, наверное, не имела никаких аргументов против немедленного знакомства с родителями. Но он из другого мира, он – не человек! Как мне объяснить то, откуда я вообще его знаю?

«Подумаю об этом завтра», – мысленно повторила я слова героини «Унесённых ветром», спрятала телефон обратно в сумку и вздохнула. Кто бы мог подумать, что единственный парень, которого мне когда-либо захочется познакомить с родителями, окажется студентом магической академии? С крыльями, ага.

Я покосилась на Кея. Он молча смотрел в окно, за которым проплывали в полумраке окружающие город леса. Из приоткрытой форточки дул прохладный ветер, правда, от тяжёлого бензинного запаха это не слишком помогало. Автобус в очередной раз сильно тряхнуло – так, что я едва не прикусила язык. Почувствовала, как Кей обнял меня за талию, и снова опустила голову на его твёрдое плечо. Женщина напротив неодобрительно поджала губы, но ничего не сказала. Должно быть, представляла на моём месте собственных детей или внуков.

Оставшийся путь занял ещё минут двадцать. Ступив на обочину дороги, я с наслаждением вдохнула прохладный воздух и крепко сжала руку Кея. Кроме нас, на этой остановке никто не вышел, так что можно было разговаривать, не оглядываясь на других.

– Да, это не Хогвартс-экспресс, – пробормотала я, провожая взглядом огни автобуса.

– Вы всегда на таком путешествуете? – поинтересовался Кей, тоже посмотрев в ту сторону.

– Ну, есть транспорт и посимпатичнее, – отозвалась я. Даже смутилась – он впервые в моём мире, а всё, что я могу предложить, это тряска в набитом людьми старом автобусе и деревянный дом, уже несколько лет нуждающийся в ремонте! – Поезд «Сапсан», например. Правда, я сама на нём никогда не ездила. Друг рассказывал.

– Друг? – со значением переспросил Кей.

– Друг! – фыркнула я. – У него, между прочим, девушка есть. С тех пор, как она появилась, почти не видимся.

– Куда дальше? – не продолжая тему, спросил собеседник, и я кивнула на тропинку, уходящую в темноту между деревьев.

Идти через лес поздним вечером оказалось тем ещё удовольствием. За каждым крупным кустом мне чудилось движение, я вздрагивала, когда гибкие ветки задевали плечи или шлёпали по лицу. Разумеется, присутствие Кея и тепло его пальцев, держащих мою ладонь, успокаивали, и всё же мне хотелось поскорее оказаться за забором дачи, надёжно запереть калитку, а следом и дверь. Кроме того, успело похолодать, а для жгучей крапивы, в заросли которой я случайно наступила, тонкий капрон на ногах не стал препятствием. Хорошо, что тропка здесь была всего одна, а иначе наверняка бы заблудились.

– Наконец-то! – ликующе воскликнула я, различив поблескивающие рельсы железной дороги и дома в некотором отдалении. – Почти доехали. На электричке было бы удобнее, но мы не успевали и на последнюю, – добавила я.

– Что такое электричка? – спросил Кей.

– Завтра покажу, – пообещала я, ускоряя шаг.

Дом, доставшийся родителям в наследство от родственников, находился в посёлке, где обитали не только дачники, но и местные жители. Однако таких было немного. В будние дни здесь почти всегда царила тишина, но в выходные посёлок оживал. Нередко приезжали шумные компании. Вот и сейчас из соседнего двора доносилась громкая музыка, звенели голоса, тянуло запахом шашлыков. Обнаружив это, я недовольно поморщилась. Похоже, побыть в тишине не получится как минимум до завтрашнего утра.

Силуэт дома казался тёмным и мрачноватым. Пахло яблоками из сада, где висели качели и росли заботливо посаженные мамой цветы. Отпирая замок, я порадовалась тому, что привыкла носить все ключи на одном брелке. Скрипнула дверь, впуская нас в дом. Воздух внутри успел стать чуть затхлым, и я поспешила открыть окна сразу после того, как включила свет.

– Располагайся! – сказала я Кею и направилась на кухню инспектировать продуктовые запасы.

Спустя некоторое время пришлось с огорчением признать, что выбор у нас крайне скромный. Жаль, что в городе совсем не оставалось времени забежать в супермаркет, а в посёлке круглосуточных магазинов, к сожалению, не имелось, все уже закрылись. Я задумчиво посмотрела на пачку печенья, зачем-то понюхала коробку чая и принялась читать слова на упаковке консервов. Это оказался «Завтрак туриста». Или «Завтрак студента», как я называла такие раньше. Ещё немного порывшись в буфете, отыскала два пакетика с фруктовыми кашами, которые требовалось заливать кипятком. Малиновую и черничную.

Зная аппетит Кея, я сомневалась, что его подобная трапеза устроит, но до утра следовало дотерпеть. Откроется магазин, привезут свежий хлеб – очень вкусный, из тех, что нестерпимо хочется отщипывать по дороге, не донеся до дома. Ещё можно купить деревенского творога и есть его с вареньем из красной смородины, баночка которого нашлась в дальнем углу буфета. Но это всё завтра, а пока придётся удовольствоваться тем, что удалось отыскать в доме. Ещё и эти соседи со своими шашлыками… дразнят!

– Ужин готов! – возвестила я через десять минут, заглянув в гостиную. Кей стоял перед покосившимся сервантом, отправленным на дачу после того, как родители купили новый, и разглядывал большую фотографию, копия которой стояла также в квартире. Там была запечатлена вся наша небольшая семья, включая меня пятилетнюю.

– Это ты? – спросил он, наклонив голову, чтобы получше рассмотреть. Волосы упали ему лицо, скрывая выражение глаз. – Такая смешная!

– Какая есть! – отозвалась я слегка ворчливо, но про себя с ним согласилась. Конечно, смешная. Туго заплетённые косички торчат в разные стороны, как локаторы на голове у мультяшного инопланетянина, глаза круглые и удивлённые, а гипюровое платье, кажется, состоит из одних сплошных светло-розовых оборочек. Вот бы посмотреть на Кея в детстве. Тоже, наверное, забавный был.

Похоже, фотография ему очень понравилась. Даже уходить не хотел, но напоминание о еде подействовало. Вот только предъявить ему накрытый стол с гордостью не удалось. Нечем было гордиться. Чай заварила, консервы открыла, не очень свежее печенье постаралась красиво разложить на большой тарелке. Каши пока открывать не стала – оставила, что называется, на чёрный день. Да и странно было бы смешивать рыбно-рисовые фрикадельки со сладкой ягодной кашей.

– Чем богаты, тем и рады, – повторила я бабушкину фразу и вздёрнула нос вместо того, чтобы понуро опустить голову.

Кей приподнял брови и подавил улыбку. Я придвинула к нему его порцию – раза в два больше моей. Консервы как консервы. Раньше, говорят, были лучше, но я тех времён не застала. А вот чай вкусный получился, ещё и смородиновые листочки туда добавила, и мяту. Запас всего этого хранился и на даче, и дома, чтобы всю осень и зиму пить травяной чай, вспоминая лето. Иногда удавалось раздобыть липовый цвет, пряно пахнущий июльским теплом и мёдом.

Когда Кей покончил со своей долей и посмотрел по сторонам, я задумалась над тем, чтобы всё-таки заварить каши из пакетиков и отдать ему обе, но тут он поднялся. Я поймала его задумчивый взгляд, и на меня вдруг нахлынула странная неловкость. Неизвестно, сколько времени прошло в академии, но по здешнему календарю мы не виделись целых три месяца. Расстались по причине загаданного мною желания, а встретились потому, что Кей решил найти меня и нашёл, будто на расстоянии почувствовал, как мне этого хотелось. Но что ожидает нас дальше?

– Можем выйти во двор, – предложила я. – Хочешь? Только переоденусь сначала.

К счастью, некоторый запас сменной одежды на даче имелся. Я торопливо сбросила чёрное платье, в котором ходила в университет, натянула джинсы, растянутую футболку и толстовку потеплее, нашла старые кеды. Промелькнула мысль, что, если Кею тоже захочется переодеться, нужно будет подобрать для него вещи двоюродного брата, который нередко приезжал на дачу.

Когда я вышла из дома, Кей уже сидел на крыльце. Веселье у соседей было в самом разгаре. Гремела музыка в стиле дискотеки девяностых, запах шашлыков стал ещё сильнее, а спиртное, судя по всему, лилось рекой. Этих людей я почти не знала, поэтому едва ли они бы прислушались к моей просьбе не шуметь, рискни я высказать таковую. Увы, не всем нравилось отдыхать тихо, и фраза о том, что твоя свобода заканчивается там, где начинается свобода другого, наверняка показалась бы им пустым звуком.

Я села рядом с Кеем, плечом касаясь его плеча, и меня, несмотря на скудный ужин и навязчивый грохот с соседнего участка, затопила сияющая радость. Он наконец-то был рядом – так близко, что я могла до него дотронуться. Это всё ещё казалось сказочным сном, и на какое-то мгновение, когда не обнаружила его в доме, я успела испугаться, что он снова исчез, только теперь навсегда.

– Хочешь, я сделаю так, чтобы им стало грустно? – шепнул мне на ухо Кей и кивнул на соседей. От его горячего дыхания по шее пробежали мурашки. Я покачала головой.

– Если они загрустят, то включат другую музыку.

– Думаешь?

– Уверена.

– Тогда ещё вариант, – заметил он.

---