Хлопнула дверь, лучшее детище советского автопрома обдало отца Владимира жаром, обрызгало талой водой и унеслось прочь. Закинув на плечо рюкзак, путник прищурился на солнце и двинулся в сторону пятиэтажек, виднеющихся над голыми кронами тополей.

Мэр Средневолжска господин Иванов в то утро пребывал в состоянии благостном и даже несколько эйфорическом. Дело в том, что буквально вчера он закончил оформление в собственность двух прекрасных земельных участков на берегу Волги. Владельцем значился шурин господина Иванова, человечек никчемный и всем обязанный всесильному родственнику, а стало быть, ни на что не претендующий.

Изящная комбинация с участками, ранее принадлежавшими базе отдыха «Луч», стала возможна благодаря, естественно, наступившим равенству, братству и сестре их свободе, а также федеральному закону «О поддержке малого и среднего бизнеса», согласно которому любой владелец контрольного пакета акций акционерного общества, производящего товары народного потребления, имел право на льготное приобретение земли, не используемой по прямому назначению.

Поскольку база отдыха «Луч» приказала долго жить вместе с одноименным обанкротившимся комбинатом по производству медицинского оборудования, а шурин по документам являлся президентом АО «Санрайз энтертеймент», организованного для выпуска столь необходимого в хозяйстве предмета, как зубочистки, оформить участки не составило большого труда.

Господин Иванов, конечно же, дико боялся – при тоталитарном коммунистическом режиме за подобные фокусы можно было на самом деле отправиться заготавливать сырье для зубочисток лет этак на десять. Но демократическая Фемида и впрямь оказалась с завязанными глазами. Поэтому теперь мэр Средневолжска ощущал себя человеком, выигравшим в «Спортлото» сразу и «москвич», и стиральную машину «Сибирь-2м», и телевизор «Витязь», и даже модный импортный стереокомбайн «Панасоник».

Дабы в полной мере насладиться триумфом, господин Иванов не преминул налить себе в тонкостенный стакан немного коньяка, как это делали герои западных фильмов, в изобилии имевшихся у господина Иванова на видеокассетах. Нужно было для пущего антуража бросить в стакан лед, но такового пока в мэрии не водилось. Поэтому господин Иванов просто употребил коньяк так, как делал это все предыдущие мрачные годы застоя – залпом. Смачно выдохнув, он причмокнул и произнес вслух:

– И он еще будет говорить, что «плохо, плохо работаете, товарищ…». Тьфу ты! Господин, конечно.

Произнеся эту тираду, господин Иванов внезапно сник и опечалился. Дело в том, что накануне ему звонил Сам глава области, ныне носящий пышный титул «губернатор», и устроил натуральную выволочку за то, что в Средневолжске до сих пор нет ни одной религиозной общины, ни одного культового сооружения, а стало быть, духовные ценности находятся на крайне низком, «дикарском», как выразился Сам, уровне.

– Ты, Иванов, что, хреном подавился, я тебе говорю?! Мне данные по области принесли – а у тебя там шиш с маслом! Ты что, очаг коммунизма устроил и пламя разжигаешь? – гремел Сам в телефонной трубке. – Партизанщину бездуховную развел, да? В Москве вон, понимаешь, «АУМ Синрике» везде, Секо Асахара на Красной площади выступает, я тебе говорю, с Ельциным нашим дорогим БорисНиколаичем встретиться собирается! Вот где духовное развитие, понял, да? Вот где ценности общемирового, я тебе говорю, масштаба!

Господин Иванов потел, мычал и кивал. Хитроумный косоглазый японец Асахара действительно не вылезал из телевизора и был настоящей звездой эфира. Все новости начинались и заканчивались его лукавой бородатой физиономией. До Ельцина проповедника, правда, не допустили, а вот пообщаться с Русланом Хасбулатовым, Юрием Лужковым и Александром Руцким ему удалось. Но самым главным другом «АУМ Синрике» был вице-премьер, министр экономики и председатель Экспертного президентского совета Олег Лобов. При такой поддержке никого не удивляло, что у Асахары выходила на радиостанции «Маяк» ежедневная часовая программа, а еженедельно – передача на телеканале «2×2». По телевизору показывали массовые медитации адептов «АУМ Синрике» в Москве, на стадионе «Олимпийский». Возрождение духовности в Российской Федерации набирало темп.

– Так что давай, давай, Иванов, оживляй, я тебе говорю, духовный пейзаж! – наоравшись, Сам устало отдувался в трубке. – Чтобы не была наша губерния, я тебе говорю, чирьем на заднице духовной России. Через неделю доложишь о результатах. Не справишься – будем ставить вопрос. Заодно первые в губернии демократические выборы мэра проведем. Понял, да? Все, отбой.

Господин Иванов вздохнул. Проблему с чирьем на духовной заднице нужно было решать, и решать быстро. Представительств разнообразных политических партий в Средневолжске было полна коробочка, даже «Партия любителей пива» имелась, а вот с духовностью дело обстояло гораздо хуже. В городе отсутствовали даже завалященькие секты типа баптистов и сатанистов, а выдать за духовную организацию секцию игры на баяне при местном Доме культуры – это все же был перебор даже для господина Иванова.

Прерывая мысли мэра, тюлюлюкнул селектор. Замигал красным огонек на пластиковой панели. Господин Иванов не глядя утопил клавишу соединения.

– Господин мэр, к вам тут представитель… – голос секретарши дрогнул, – …представитель духовной… интеллигенции.

Господин Иванов вновь преобразился, согнав с физиономии унылое выражение, привычным жестом смахнул со стола стакан, поймал на лету, сунул в нишу тумбы, откинулся на спинку кресла и придал лицу правильное, «начальственное» выражение.

– Приглашайте, Зинаида Викторовна. Духовная интеллигенция – это очень кстати. На ловца и зверь бежит, – буквально пропел господин Иванов, не меняя «начальственного» лица.

Дверь распахнулась, и в кабинет мэра, едва не чеканя шаг, вошел Муромир Огляныч. Господин Иванов с первого взгляда определил в нем родственную душу и буквально ринулся навстречу, коия и произошла прямо посредине кабинета.

– Очень рад. Очень! – частил мэр. – С кем имею честь?

Подержав в костистой лапище пухлую ладошку господина Иванова, потомственный волхв Муромир Огляныч не спеша, со вкусом представился, глядя поверх ниточного пробора мэра.

Господин Иванов озадаченно посмотрел на визитера.

– Впечатляет. И по какому вы вопросу, товарищ… э-э-э… господин волхв?

Замешательство Иванова объяснялась пышностью регалий Муромира Огляныча. Мэр обоснованно заколебался – а вдруг перед ним банальный городской сумасшедший?

Но гость развеял сомнения господина Иванова. Выставив вперед ногу в остроносом «казаке», он заявил:

– Десятилетия коммунистического варварства и бездуховности лишили наш великий народ исконных, древних знаний о своем истинном положении на Мировом древе сакральных смыслов и отсекли канал земной энергетики. Так дальше продолжаться не может!

Услышав это, господин Иванов сразу же успокоился – опасения оказались напрасны, перед ним был совершенно вменяемый человек. Мэр согласно закивал, уселся в кресло и приготовился слушать.

– …все, буквально все утрачено, – хорошо поставленным голосом профессионального агитатора вещал Муромир Огляныч. – Где, скажите мне, где великие ведические книги древних славян? Где скрижали мудрости наших предков? Где прекрасные храмы и величественные города? Все, все уничтожено, погребено, разграблено, перетолмачено, продано, забыто и предано забвению! Но время пришло! Никто не… м-м-м… забыт… и ничто… м-м-м… Ну, в общем, вот что: Великий Рот и сыновья его – и Тащ-бог, и Влез, и Берун, и Орила – воспрянули ото векового сна!

– Воспряли. Род. И Даждьбог, – негромко поправил волхва Иванов. – И Велес.

– Вот! – Муромир Огляныч с негодованием направил указующий перст в сторону мэра. – И вы, господин мэр, попали в тенета заблуждений и ловушки коварных исказителей истории нашего великого народа! Я же говорю: все, буквально все перетолмачено. А между тем наш академик Всемирной Академии Славянистических Вед имени Федора Артуровича Изенбека, волхв и прорицатель Глядовзор, при коммунистах носивший варварскую фамилию Судаков, в своих крайних работах наглядно доказал, что имена исконно славянских богов были искажены в угоду… в угоду враждебным силам, чтобы потерять внутреннюю энергетику и тонкие связи с астральным миром. Вам же известна связь между вербалистикой и тонкими структурами? Вы же читали «Колесо славянской сансары»?

– Да, конечно, конечно, – уверенно закивал господин Иванов.

– Вот! – в округлившихся глазах Муромира Огляныча вспыхнул праведный огонь. – Неправильное прочтение отдельных звуков, замена парных гласных, перевороты шипящих и секвестры аллитераций привели к тому, что даже само имя нашего великого и древнейшего на планете народа оказалось переврано.

– И как же, простите, вас… хм-хм… нас, я хотел сказать, называют на самом деле?

– Зловяне! – торжествующе провозгласил волхв. – Простая замена одной буквы, всего лишь одной – и как меняется смысл!

– Но… Вы меня извините, господин волхв… Зловяне – это что, от слова «зло»?

– Разумеется, – развел руками Муромир Огляныч. – Но в его исконном, сакральном, ведическом смысле, понимаете? Тогда ведь не существовало понятия «добро», оно возникло позже, когда истинное добро было искажено и оболгано. И таким образом в своем исконном, сакральном, ведическом смысле, я бы сказал, значение слова «зло» – это… – волхв сделал паузу и победно посмотрел на господина Иванова. – …ну, ну, помогайте!

---