– Ты только что убил наших Темных братьев, спалил заживо боевым заклятьем – так почему я должен пощадить твою сестру?

И тело молодой женщины, бездыханное, тихо опустилось в траву.

– Сожгите здесь все, – скомандовал Дориан.

– Но его книги, – осмелился возразить кто-то, – там могут быть ценные…

– Я сказал – сжечь все! – закричал вожак в ярости, обрушивая на голову Книжника последний страшный удар.

И пурпурный цветок огня взвился над степью, высоко раскинул лепестки в густом, напоенном ароматами трав воздухе.

– Не понимаю, почему он еще жив, – сказал доктор.

Он вышел в сени, вытер изможденное худое лицо рушником и вдруг попросил водки.

– Прасковья, принеси, – буркнул Василий.

Пока жена бегала за графином, доктор с хозяином дома смотрели на перетянутое бинтами тело на кровати.

– Повреждения черепа, ожоги, многочисленные переломы, – врач снова утер пот, – в больницу нельзя, сорок верст – не доедет. Я сделал что мог, зафиксировал кости, но… будет чудо, если доживет до завтра.

Он взял из рук Прасковьи стопку теплой старки, неумело выпил двумя глотками, и глаза его намокли от горечи.

– Родные у него остались?

– Жёнку да сестру убили. Племяшка маленькая, должно, сгорела в пожаре.

– Кто ж их так? Бандиты?

Василий покачал седой головой:

– Может, и бандиты… кто их разберет? Приехал он к нам года три назад, купил домишко. Жил тихо, травки собирал, заговоры на больной зуб делал… За что такая лютая смерть, почему? Загадка, товарищ доктор.

– А нечего с нечистой силой знаться, – вставила Прасковья.

– Ну-ка, цыц, – нахмурился Василий.

– Ты мне не цыцкай. Видел Кравцовых хату-то? Печурка, полати, да куры в закутке. А опосля, на пепелище, – глядь, картины горелые в рамах, – женщина выразительно округлила глаза, – статуи каменные, в подполе – склянки, порошки, книги в железных коробках… вот и доколдовался, сердяга.

Врач выслушал эту отповедь с усталой улыбкой, попрощался и уехал.

Василий проводил его и сел на крыльце, покуривая «козью ножку». Приближение ночи нагоняло глухую, неосознаваемую тревогу. Багровый шарик солнца повис над горизонтом, превратил горелые руины на холме в уродливый черный силуэт. По развалинам бродили ребятишки, копаясь в золе.

Как стемнело, Василий перебрался в пристройку, где лежал искалеченный Кравцов. Отогнал мух, осторожно намочил его губы водой из глиняной кружки. Долго сидел рядом при свете огарка, готовый в любой момент увидеть таинство расставания тела и души… Но знахарь продолжал дышать – тяжело, прерывисто, хрипло. Прасковья не любила входить сюда, и Василий три дня и три ночи ухаживал за больным сам.

Что-то зашуршало за окном, со стуком упал камень. Василий прильнул к стеклу – но ночь выдалась безлунная, хоть глаз коли. Кошка, должно.

Спустя некоторое время явственно стукнула калитка, которую он самолично запер на засов, попрощавшись с доктором. Тихонько брякнула цепью собака – но голос не подавала. Что за дела там творятся?

Василий взял со стола коптящий огарок, вышел в сени. Белое лицо Прасковьи показалось из кухни:

– Вася… Не открывай… Не надо.

Он хотел привычно цыкнуть на жену, но только поднес палец к губам.

За входной дверью зашуршало, затем раздался новый звук – едва различимый тонкий голосок, похожий на мяуканье.

– Васенька, – шепотом заплакала жена, – за ним это, за колдуном окаянным… вернулись добить… вот же взяли страх в хату, на свою голову… не открывай, Христом-Богом…

Муж постоял в сенях, вслушиваясь в звуки за дверью, потащил из-под лавки топор. Прасковья ахнула и зажала себе рот ладонью.

Кто-то тихонько скребся в дверь – низко, почти на уровне пола.

Держа топор наготове, Василий откинул щеколду и резким толчком раскрыл дверь. Маленькое косматое существо пробежало у него под ногами и кубарем бросилось в пристройку.

От благого мата Прасковьи зазвенела посуда в шкафу.

– Да цыц ты, глупая! – оборвал ее муж. – Девчонка это – не видишь, что ли?

Они замерли на пороге комнаты. У кровати искалеченного знахаря, стоя на коленях, тихонько плакала маленькая девочка. От платья ее остались обгорелые лохмотья, а лицо, руки и волосы стали черными от сажи.

Глава 1

Подмосковье, Рублевское шоссе

Январь 1998 года

Я спрятал мотоцикл в заснеженных кустах у дороги и посмотрел на часы. 16:32. Короткий зимний день угасал, и начиналась ночь – время воров.

Проверив в последний раз снаряжение, я отключил мобильный телефон и зашагал в глубину леса.

Небо на востоке уже потемнело до глубокой синевы, и над промерзшей равниной тлели первые ледяные искры звезд. На западе в стылой мешанине облаков догорали багрово-золотые разводы. В тишине слышалось только мое дыхание да скрип снега под ногами. Красивый, безмятежный вечер – как назло. Я предпочел бы ветер и снегопад. Они скрыли бы следы.

Я остановился на опушке рощи и достал бинокль. Подо мной, за бледно-розовыми макушками елей, дремал в лощине элитный коттеджный поселок. Вот и моя цель: трехэтажное строение с резными башенками и флюгерами, слегка на отшибе, в окружении припорошенных снегом деревьев. Его хозяин, темный делец с говорящей кличкой Маклер, с пафосом называл коттедж «мой замок».

Как и все новопостроенные дома на Рублевке, «замок» был обнесен высоким забором. Чем богаче дом – тем выше забор.

Ускоряя шаг, я двинулся вперед и вниз вдоль опушки.

На часах 16:45. Самолет, уносящий Маклера в Бейрут, только что поднялся над аэропортом Шереметьево, прорвал редкую пелену облаков и взял курс на юг. Он пробудет в воздухе около четырех часов – за это время я должен все сделать и убраться отсюда как можно дальше.

– Мы выдернем его из города на сутки, – вспомнил я голос заказчика в телефонной трубке, – выманим под предлогом важной сделки. Но мы понятия не имеем, какие системы безопасности есть в доме, тебе придется разбираться самому, Кот. Лучше сделать все быстро, пока самолет не сел и у него не появилась связь.

Я мог бы найти «замок» даже с закрытыми глазами. Получив заказ, я выучил каждый холмик и рощицу на карте местности. Я собрал всю информацию об объекте, какую можно получить обычными и магическими путями. Я исследовал характер, привычки, рабочее расписание Маклера. На все это ушло больше недели, и заказчик уже начал проявлять признаки нетерпения – но я хотел действовать наверняка. Наконец я дал отмашку – можно начинать. Мое время настало.

Быстро темнело. Внезапно я больно стукнулся коленом о поваленное дерево и остановился. «Замок» оставался слева и сзади от меня и уже довольно далеко. За кромкой леса едва виднелись макушки резных башен.

Я рывком обернулся.

Ты сам не заметил, как взял сильно в сторону.

Словно холодный ручеек заструился между лопаток. В сгущающихся сумерках на снегу виднелась цепочка моих шагов – вот я шел вдоль опушки к поселку… вот плавно повернул вправо, и еще правей, еще…

Если бы я не налетел на дерево, мог бы долго идти прочь от цели и предаваться размышлениям.

Растерев ушибленное колено, я осторожно приблизился к точке, где что-то развернуло меня в сторону. А ведь я должен был ожидать чего-то подобного.

В Сумраке пространство над «замком» казалось накрытым прозрачным куполом. Его поверхность льдисто мерцала и переливалась, как серебристая мелкая сетка. Должен признать, я недооценил Маклера. Улетая, он поставил дальнюю защиту от воров – она отводила в сторону любого, кто попытается приблизиться к дому.

Но это ведь не единственная ее функция, правда?

Опустившись на колено у самого купола, я вытянул руку и произнес длинное многосоставное заклинание. Мой уровень Силы – четвертый с натяжкой. Я не учился в школе при Ночном Дозоре, меня никогда не тренировал опытный маг. Всего, что знаю и умею, я добился сам, изучая книги, заводя связи и наблюдая за Сумраком. Пусть я не хватаю звезд с неба – но я делаю свой скромный бизнес на Темных, и ни разу еще не оступился. Не остановит меня и этот колдунишка.

На кончике указательного пальца появился шарик Света, его сияние растеклось по моей руке, волной поднялось по плечу и вскоре укрыло уже всего меня. Словно падая в омут, я сделал шаг вперед, под прозрачную полусферу.

На мгновение мое сознание раздвоилось – одна часть настаивала на том, что нужно уходить направо, в лес, а другая уносила тело вперед. Резким усилием я протолкнул себя внутрь купола… и вдруг понял, что лежу на снегу, высосанный до дна, пустой. Дыхание вырывалось изо рта густыми облачками пара.

С тех незапамятных пор, как появились магические артефакты, – появились Иные, специализирующиеся на их воровстве. Но появились и средства магической охраны артефактов – и они постоянно совершенствовались.

Это было что-то абсолютно новое!

Да, я прошел внутрь купола, но защитная полусфера будто выпила одним глотком весь накопленный к этому вечеру запас Силы. Вдобавок, не сомневаюсь, охранные системы уже захлебываются беззвучным воплем. Какое счастье, что Маклер сейчас на высоте десяти тысяч метров над землей.

Здесь мне следовало остановиться и задуматься, стоит ли идти на риск и дальше. Вместо этого я достал один из трех заряженных амулетов и сжал его в кулаке. Амулет сразу потеплел, напитывая меня Силой.

---