Я откровенно расстроился. Думается мне, в арсенале Двуликого были заклинания намного покруче. А досталась мне полная фигня. Стоп! Я сам ответил на собственное замечание. Вот именно, что все заклинания слишком круты для меня. Я попросту не могу их использовать. Вот и подсунули шапку по Сеньке. Вывод один: надо прокачивать магию. Подвернется очередной такой смертничек – хоть заклинание хорошее получу. Я заметил открывающийся рот Лиция и вернулся в реальность.
– Так, прости, задумался, давай с самого начала. Где все наши?
– Арф умер, его убил Охот-т-тник, но еще раньше разумом мага завладел Двуликий. Так мне сказал Охотник.
– Это понятно, сам видел. Остальные где?
– А… Рис у правителя общины, а Троуг – у командующего пятого легиона архалусов Вифеила.
– Нашли время по гостям ходить. У них тут товарищ между жизнью и смертью балансирует…
– Сергей, ты не понял, – замялся Лиций, – они не в гостях, а в плену.
– Так! – Я подскочил и тут же пожалел об этом. Во-первых, мышцы справедливо решили, что раз в морг, то в морг. И за время моего косплея на Ленина они сильно одеревенели. Во-вторых, потолки тут были не ахти. Поэтому я оказался в роли наших рослых соотечественников, вынужденных передвигаться на мини-автобусах корейского производства. В общем, ударился темечком о потолок и сел обратно.
На шум прибежал сначала Тартр, а следом за ним Брета. Алхимик деловито осмотрел меня, как ветеринар – приблудившуюся собаку, и покивал сам себе. Сказал, чтобы я посидел, а он сейчас вернется, после чего отправился куда-то вглубь своей берлоги. Брета пошаркала за ним, по дороге о чем-то переругиваясь с мужем. А я тем временем попросил рассказать Лиция, что же произошло.
Оказалось, что у местного царька с Рис были какие-то свои счеты. Я сразу вспомнил прошлое наше посещение общины Вирхорта, когда пришлось убегать от двух бугаев. И самое плохое – из объяснений зверолюда я так и не понял, в чем была суть претензии. Вроде как Рис что-то задолжала правителю общины. Хотя мне она говорила, что просто понравилась этому князьку. Мутная история. Очень мутная.
С Троугом было не проще. За время нашего отсутствия архалусы таки притащили грифонов и выбили кабиридов из крепости. Теперь над всем Вирхортом, точнее его перговской частью, наместничал командующий пятого легиона Вифеил. Что за перец, непонятно. У него хватило духу не только войти в общину вместе со своими ребятами, но даже арестовать Троуга и вывести его наружу. По словам Лиция, сейчас корл находился в крепостной темнице по обвинению в контрабанде ангельского праха. Про последнее я, понятное дело, тоже слышал первый раз.
Но больше всего удивила реакция Охотника. Он попросту забил на моих друзей. Да, именно так. Наставник пожал плечами – мол, с кем не бывает – и ушел Вратами домой. Раз в день, обычно вечером, он возвращался, справлялся о моем состоянии и опять уходил. Прям дрим-тим – не один за всех, а каждый сам за себя. А бедняга Лиций остался в роли сиделки при живом трупе.
– Да уж, – подытожил я услышанное, – ушли в Пургатор вшестером, одного убили, второй оказался предателем, еще парочку взяли в плен. Неважный я рейд-лидер.
– Кстати, об этом, – Лиций протянул мне горсть пыли.
– Это что?
– Осталось на месте Двуликого. Только это и выпало. Охотник говорит, что твой Огонь выжег весь инвентарь Януса со всем содержимым. Только пыль и не пострадала.
Я забрал двести шесть грамм пыли. Вместе с имеющимся у меня получалось триста тридцать шесть. Хватит, чтобы оставшейся команде вернуться домой. Осталась сущая безделица – освободить друзей. И, судя по всему, заниматься этим придется мне и Лицию. На Охотника надежды никакой. Кстати…
– Слушай, Лиций. А где те двести граммов пыли, которые я отдавал Арфу? Получается, при смерти они выпали?
– Да. Все вещи и пыль с него забрал Охотник. Он ведь убил Арфа.
Вот теперь мне захотелось очень сильно увидеть наставника и поговорить с ним на языке пьяных матросов. Забрал лут, пыль, сказал, чтобы мы паслись сами как хотели и отчалил. Нет, за то, что он навещает меня и апельсины приносит, спасибо. Но вот за все остальное…
Я поднялся на ноги и застонал от боли. Живот словно резали раскаленным ножом. Я задрал свой разодранный свитер и осторожно потрогал кожу. Мамочки мои, шрам! Нехилых таких размеров. Выглядит как кусок засохшего пюре на чистой тарелке. То есть не очень. А как же там исцеления всякие, магия?
Я испуганно посмотрел на полоску здоровья. Нет, с хитбаром полный порядок, а вот ощущения далеки от идеальных. Более того, Бодрость заполнена лишь наполовину и, судя по всему, повышаться не собирается. Забавно.
– А меч где? – поинтересовался я, дабы хоть как-то отвлечься от боли.
– Какой?
Я был не в том состоянии, чтобы терпеть откровенную глупость. Ладно бы если такое отмочил Троуг, но не Лиций. Поэтому не сдержался и съязвил:
– Экскалибур, который Артуру Владычица озера подарила. Лиций, не тупи, Грам где?
– Разрушен, – пожал плечами ментат. – Охотник говорит, что твоим огненным вихрем.
Не то чтобы я был пессимистом, однако настроение как-то упало на уровень пыльных плинтусов комнаты. Я сделал свой первый шаг после воскрешения. Нерешительно, опираясь на спинку кровати. Нет, вроде нормально. Живот неприятно тянет, но в целом терпимо.
– Ну куда, куда собрался? – появился Тартр. – Тебе полежать еще денек. Держи.
– Что это? – повертел я в руках пузырек с фиолетовой жидкостью.
– Именно то, что тебе сейчас нужно. Пей.
Раньше этот старик не хотел причинить мне вреда. Да и если исходить из всего произошедшего – приютил, оберегал. Короче, исключительно положительный персонаж. Я пожал плечами и залпом опустошил флакон. Не скажу, что сразу полегчало, но Бодрость медленно поползла вверх. И то неплохо.
– Спасибо за все, Тартр. Но мы пойдем.
– Да, конечно, воля твоя, – развел руками алхимик. – Хотя я бы рекомендовал отлежаться еще пару деньков.
– Нет, нам правда пора.
Я улыбнулся и собрался выйти из комнаты, но не смог. Потому что коротышка-алхимик так и остался стоять на проходе, даже не подумав пропустить меня. Я недоуменно посмотрел на Тартра:
– Что-то еще?
– Сущие пустяки, – отмахнулся он с улыбкой старого знакомого, – лишь небольшая плата за услуги.
– Услуги?
– Девяносто грамм. Тридцать за эссенцию и шестьдесят за постой. По двадцать грамм за день.
Вот ведь старый хрыч! Я не нашелся сразу, что сказать. А чуть успокоившись, даже восхитился Тартром. Нигде своей выгоды не упустит. Почти двадцать пять тысяч рублей за подкрашенную химией водичку и темный чулан по цене пятизвездочного отеля. Но ладно, мы тоже не лыком шиты.
– Двадцать грамм за день? Вот за этот топчан и крохотную комнатку без окон?
– Пятнадцать, – испуганно посмотрел на меня алхимик.
– Десять, – пригвоздил я его взглядом. – Что до твоей эссенции, то не скажу, что полегчало. Сдается мне, она паленая.
– Я бы попросил! – так искренне возмутился Тартр, что я испугался, как бы его кондратий не хватил. – Я один из самых лучших алхимиков…
– В Пургаторе?
– В Вирхорте, – подумав, честно ответил коротышка.
– Я к тому, что твоя эссенция не стоит тридцать грамм, – примирительно заметил я, – двадцать – еще куда ни шло.
– Хорошо, пятьдесят грамм за все.
Навык Торговли повышен до третьего уровня.
Я отдал деньги Тартру, который чуть ли не плясал возле меня (неужели так плохо здесь с коммерцией?) и кивнул стоящей рядом Брете. Поддерживаемый Лицием, я тихонько заковылял к выходу, со скоростью только что прооперированной черепахи. Зверолюд открыл дверь и помог выйти наружу. Уже здесь я с удовольствием вдохнул свежий воздух и посмотрел на светлое небо сквозь прореху горы.
– Что б-б-будем делать? Куда п-пойдем?
– Ребят наших спасать будем. А куда пойдем? Для начала нанесем визит вежливости местному правителю.
Глава 2
Есть такая шутка: если проснулся и ничего не болит – значит, ты умер. И если у меня существовали подозрения относительно реальности существования после возрождения, теперь они развеялись окончательно. Я был жив. Потому что не может тело так болеть на том свете.
Конечности ломило как после долгой температуры. Живот с новым «украшением» противно тянуло. Единственное, что радовало, – голова. Она стала светлой, легкой. Вообще всем советую для очистки сознания и перезагрузки своей жизни умереть. Если, конечно, у вас активирован Лик Спасителя. В противном случае все может закончиться не так уж радужно.
Но, несмотря на различный дискомфорт, я все же ковылял. Сам. Без поддержки Лиция. И организм, понявший, что дальше халтурить не получится, постепенно включался. К примеру, я жутко захотел есть. Еще, как назло, по общине разносился чудесный запах чего-то жареного – то ли картошки на сале, то ли свинины. Но, стараясь не подавиться слюной, я прошел мимо забегаловки. Сначала надо разобраться, что там с Рис и Троугом.