…В воскресенье Оля застала Эльвиру в смятенных чувствах. Обычно веселая и независимая девушка, которая никогда не позволяла окружающим жалеть себя, ходила по дому как в воду опущенная – растрепанные волосы, бледное лицо с покрасневшими веками…

– Ты что, Элька? – с изумлением спросила Оля. – Ты что, плакала?

– Нет, хотя какая разница. – Та махнула рукой, отворачивая лицо. – Бери сумки, и, в общем, мне сейчас некогда.

– И не подумаю, – с изрядным нахальством произнесла Оля, которая терпеть не могла тайн, намеков и недосказанности. – Что-то случилось, да? Расскажи!

Мама не раз ругала Олю, называя дочь нетактичной, – она иногда задавала вопросы, задавать которые не следовало, но Оля ничего не могла с собой поделать, вот и сейчас она вцепилась в Эльвиру, хотя та была старше, жила уже своей, взрослой, девичьей жизнью – да мало ли какие проблемы у нее могли быть! Но, как ни странно, Олино упорство иногда приносило плоды.

– Ладно, – сказала Эльвира. – Расскажу. Только обещай, что больше – никому!

– Обещаю! – серьезно сказала Оля, плюхаясь рядом с нею на диван.

– Господи, кому я верю! – вздохнула Эльвира. – Ладно, все равно я хотела наши фото со Стасом у себя на страничке выставить… Я недавно познакомилась с одним человеком. Ну да, его зовут Стас, ты уже поняла, он учится на втором курсе технического института, и он необыкновенный!

Тут Оля вспомнила, что уже слышала об этом от Муси, и с видом знатока кивнула головой.

– Мы вчера вечером ходили в кафе, потом он провожал меня до дома. Все было прекрасно. Мы остановились в арке и стали целоваться – знаешь, уже почти темно было, и никого из людей, и вдруг появился этот дурак.

– Какой дурак? – с недоумением спросила Оля.

– Фещенко из четвертого дома.

– Борька-хулиган?

– Он! Он начал говорить какие-то ерунду, подкалывать, но мы не стали обращать внимания, Стас довел меня до подъезда, мы еще немного поболтали. А сегодня я позвонила ему и узнала, что Борька ему угрожал, когда тот возвращался обратно. И по лбу его стукнул.

– Ничего себе! – ахнула Оля. – Ну, на то он и хулиган. Надо было на диктофон все записать… или видео снять…

– Легко сказать! Тогда бы Фещенко у Стаса телефон отнял. А он у него новый, между прочим…

– А зачем Борька угрожал Стасу? Чем тот ему не угодил?

– А затем, что Фещенко дурак! Захотелось – и наговорил гадостей. А Стас, он… он такой… Погоди, я тебе сейчас покажу.

Эля достала из кармана телефон, и предъявила фотографию своего друга.

Оля увидела на экране худощавого юношу в очках, с копной черных вьющихся волос – наверное, таким был Альберт Эйнштейн в молодые годы. «Настоящий ботаник!» – с уважением подумала Оля, но говорить об этом подруге не стала – даже бестактность имела свои границы.

– Теперь ты понимаешь?! – с отчаянием воскликнула Эльвира. – А у этого Борьки кулаки – как наковальни!

– Как молоты, – машинально поправила ее Оля. – Это молотом бьют по наковальне.

– Ну, это не важно. Словом, Стас ничем ему не смог ответить. Выслушал Фещенко, и ушел.

– Но ничего опасного для жизни? – с облегчением вздохнула Оля.

– Синяк на лбу! Достаточно, чтобы у Стаса пропало желание со мной встречаться, вот чего я боюсь…

– Ты из-за этого расстроена?

– Да, – грустно кивнула Эльвира. – Ведь, ты понимаешь, мне кажется, Стас теперь сердится на меня.

– За что? Ты же ни в чем не виновата!

– Конечно, ни в чем. Но… но и как будто виновата. Это же из-за меня Борька привязался к нему. Он так и сказал Стасу: «Нечего наших девушек провожать!»

Эльвира сидела такая печальная, что Оле ужасно захотелось помочь ей, только она не понимала пока, как.

– Знаешь, что, – подумав, сказала Оля. – Это не из-за тебя Борька к Стасу привязался, ты тут ни при чем. Я недавно читала одну статью по психологии, и там говорилось о мотивации некоторых преступлений и еще об одной вещи… вспомнила! Там говорилось о виктимности!

– О чем? – вытаращила глаза Эльвира, как будто ее младшая подруга сказала что-то неприличное.

– О виктимности. Словом, если у тебя вид, как у жертвы, и ты ведешь себя как жертва, то с тобой непременно должно что-то случиться, как будто ты своим видом провоцируешь преступника.

– Но Стас Борьку не провоцировал!

– Это только кажется. – Олю охватил азарт. – Борька примитивная личность, у него мозги, как у динозавра, с грецкий орех. Его еще все «дубом» зовут, за глаза. Стас для него кто? Типичный интеллигент, которого надо проучить.

Эльвира минуту молчала, разглядывая фотографию Стаса на экране своего телефона, и Оля видела, как на лице ее подруги отражаются самые различные чувства – растерянность, гнев, нежность.

– Что же делать? – наконец тихо сказала Эльвира. – Я теперь понимаю. Да! Так оно и есть – Стас на Борьку действует, как красная тряпка на быка. А я-то думала, что у Борьки какие-то чувства ко мне.

– Да что ты! – всплеснула руками Оля. – Борька на любовь неспособен, он примитивная личность.

– Но что же делать?!

– Пусть Стас сменит имидж – пострижется коротко, подберет другую оправу для очков, оденется в стиле гранж.

– В рваные джинсы? Да, сейчас многие так ходят, но… Нет, не думаю, чтобы Стас на это согласился. Да и всем не угодишь…

Оля подошла к окну и стала смотреть, как по двору бегает малышня, и вдруг вчерашнее воспоминание опять настигло ее.

– Ой! – испуганно воскликнула она. – Они здесь!

– Кто? – Эльвира подошла к ней и тоже выглянула в окно. – Дети играют.

– Сейчас прошли мимо. Два типа, я их видела вчера в торговом центре.

– Приставали?

– Да нет, просто стала свидетелем одной неприятной сцены. Но, думаю, от них можно ожидать и чего похуже.

– Ненавижу этих хулиганов! – судорожно вздохнула Эльвира. – Я думаю, Борька тоже в их компании.

За окном сияло ласковое майское солнце, трепетала яркая зеленая листва – она еще не успела покрыться городской пылью, весело пищали дети, и ничто не говорило о том, что в этом мире существуют какие-то неприятности.

– Ладно, – вздохнула Оля. – Наверное, мне показалось.

Она взяла пакет с сумками, которые ей отдала Эльвира, и отправилась домой, уже думая о том, как остаток дня проведет, перебирая эти «сокровища». Оля бы сама их себе заказала, в интернет-магазине, но мама не особенно одобряла подобные покупки, она считала, что лучше купить одну сумку, но очень хорошую. И не стоит слишком уж буквально следовать тем советам, что дают девушкам на модных сайтах.

«Да как же без советов? Без модных журналов? – подумала Оля дома, забравшись с ногами на диван и как раз зашла со своего телефона на станицу популярного сайта. – Тут про моду, и как причесываться, и как вести себя с мальчишками, и про здоровье. Хотя, конечно, если все девчонки начнут следовать этим советам, будет довольно скучно. Все станут одинаковыми. Мама в чем-то права. Господи, у меня же замечательная мама – она критикует, но никогда ничего не запрещает!»

Оля с удовольствием сказала бы это сейчас маме, но мама была в это время у бабушки.

«Завтра после школы тоже поеду к бабуле, – решила она. – Посмотрю, что там у них с мамой получается с этим ремонтом. Да и помочь не мешало! Что я, в самом деле, принцесса какая».

Бабушка жила довольно далеко – семь остановок на троллейбусе, но если учесть, что остановки были совсем рядом – рядом с Олиным домом, а потом с бабушкиным, то ничего утомительного в этой поездке не было.

Мама давно звала бабушку переехать к ним домой – особенно после этой зимы, когда бабушка не вылезала из травмопункта, но та категорически не соглашалась.

– Как же я без Павловны?! – с ужасом восклицала она, хотя Оля понимала, что дело тут не только в Павловне. Как говорила учительница истории, между двумя женщинами – мамой и бабушкой – существовал некий антагонизм, то есть противоречие. Они любили друг друга, но стоило им оказаться вместе, как они тут же начинали спорить по любому поводу. Они были очень разные: бабушка – человек стихийный, она делала только то, что ей хотелось в данный момент, а мама старалась жить по строгим правилам, она и Олю приучила к тому, что, даже умирая, надо сделать сегодня то, что в принципе можно отложить на завтра. Хоть с ног падай – а посуду надо помыть вечером, а не утром, забрызгала брюки грязной водой из лужи – постирай сейчас, когда грязь еще не успела въесться в ткань, и всякое такое прочее, что бабушка считала занудством.

Оля села в троллейбус с мыслью о том, как сгладить противоречия между двумя очень любимыми ею людьми, но тут произошло нечто такое, что заставило ее забыть обо всем.

Оля увидела одного из тех типов.

Сначала она подумала, что ошиблась – в салоне стояли люди, кто-то проталкивался к кабине водителя, чтобы уточнить маршрут, сердитый мужчина прикладывал к валидатору билет, который решительно не желал считываться электронным устройством, – но это точно был он. Тот самый, которого звали Толяном. Он сидел у окна и читал газету – такие обычно раздают в людных местах, с разными объявлениями. «Надо же, еще читать умеет!» – с невольным отвращением подумала она.

Осторожно выглядывая из-за спины сердитого мужчины, которому наконец-то удалось справиться с упрямым валидатором, Оля стала наблюдать за Толяном. Тот не замечал Оли, погруженный в чтение, – даже морщинки собрались на невысоком лбу, и девочке вдруг пришла в голову странная мысль проследить за ним.

---