Глава вторая

– Салах, где мои люди, где воины, которых я тебе доверил? – орал с пеной у рта Юсуф ину Доршон. Был он среднего роста, с заметным брюшком и кривыми ногами всадника. Маленькие, глубоко посаженные глазки и большой крючковатый нос, два верхних передних зуба выдавались чуть вперед, и хан немного шепелявил. Ничего выдающегося как во внешности, так и в интеллекте у Юсуфа не было, и если бы не наследственное получение титула, ему бы никогда не стать даже сотником. Амбиции при отсутствии мозгов никогда ни к чему хорошему не приводили.

Он еще долго бесновался и пинал ногами стоящего перед ним на коленях Салаха ин Галаха, своего двоюродного брата. Но все-таки ума хватило не отдавать его палачу, так как в этом случае в бой орду вести надо будет самому. Нет, хан не был трусом, просто знал, что в военных вопросах он профан, вот если что-то обменять продать или купить просто даром, это к нему. Успокоившись, Юсуф налил в пиалу кумыса и выпил.

– Рассказывай еще раз, что там произошло.

Салах стер рукавом кровь с разбитого лица и принялся рассказывать.

– Пока мы переправлялись, они успели изрубить больше половины воинов Ербека, а баргезовских положили всех. Увидев, что мы выбрались на берег, они развернулись и бросились бежать. Кони у них были уже уставшие, и я надеялся догнать их и зарубить. И казалось, что вот-вот уже можно омыть мечи кровью собак, а тут… Когда мы выскочили из-за поворота, увидели лагерь, там стояло много телег, виднелись палатки и совсем было мало воинов.

Собака Валах закричал, чтобы все атаковали обоз… Сейчас мы поживимся, орал он. И все кинулись к обозу, я и сказать ничего не успел, да и ты же знаешь ингулов и каторцев. Они же неуправляемые, к тому же совсем бедные, а тут целый обоз. Не успели проскакать и одну четверть полета стрелы, как вдруг раздался гром, а на холме, где стоял обоз, сверкнул огонь, а потом дым стал закрывать его. Вокруг стали падать воины, это было страшно: кони ржали, люди кричали и падали с коней или вместе с конями, а гром раздавался и раздавался; те, кто был впереди, начали поворачивать назад, но сзади напирали, получилась толчея. И эти толпы вдруг начали валиться мертвыми, мы уже развернулись – и тут на нас налетели всадники противника, за которыми мы гнались. Ты знаешь меня – я не трус, но воины были так напуганы, что почти не оказывали сопротивления. Я и несколько человек смогли отбиться и поспешили принести тебе весть об этом непонятном громе.

Юсуф сидел, нахмурившись, он ничего не мог понять, что за гром, почему об этом никто никогда не слышал. Потом он ударил в бронзовое било, подвешенное справа от того места, где он сидел, и в шатер заглянул слуга.

– Сообщи Седому Пта, что я хочу с ним посоветоваться и скоро приду.

Седой Пта – это был шаман племени. Почему Седой Пта было его имя – потому что он седым и родился, шаман был альбиносом. Сколько ему лет, никто не знал, казалось, что он живет вечно. Седой Пта шаманил при деде, отце хана и при самом Юсуфе… Это был скелет, обтянутый кожей. Когда Юсуф вошел в шатер шамана, тот уже сидел у жаровни, качался из стороны в сторону и вдыхал свой дым просветления.

– Я уже знаю, для чего ты пришел, – проскрипел Седой Пта. – Слушай. Еще при моем прапрадеде, когда горы были мягкие, как глина, а степь иногда тряслась, как руки у стариков, жил тогда один злой и могучий колдун, который мог вызывать гром и убивать им… Говорили, что когда он умирал, то пообещал вернуться. Вот и думаю я, не вернулся ли этот колдун вновь, переродившись. Иди, Юсуф, мне надо посоветоваться с духами предков.

Выйдя от шамана, хан посмотрел на противоположный берег реки и решил следующей ночью сделать вылазку, попробовать поближе посмотреть, от чего происходит этот гром.

Когда стемнело, выдвинулись к месту переправы степняков, двигались не спеша, пройти надо менее трех километров. Коней вели в поводу, чтобы меньше шуметь, и тем не менее было достаточно шумно. На небе сияла полная луна и тысячи звезд, было довольно-таки светло, и видимость была хорошая. Не доходя с километр до места будущего базирования, из впереди идущего дозора сообщили, что в лагере степняков слышен шум и громкие команды. Я выдвинул вперед всех конников и стрелков. Но как оказалось, степняки, заслышав шум шагов, скрип повозок и бряцанье оружия, решили не рисковать и перенести лагерь подальше от реки.

Двигались мы медленно, но компактно, я дал команду не растягиваться, и обоз с пушками и припасами находился в середине колонны. Наконец мы достигли того места, где я думал устроить лагерь. По фронту перед нами находилась река, а за спиной – село, которое все-таки успели пограбить и разорить степняки.

Начинало светать, и над рекой потянулась дымка тумана, звезды меркли, а мои воины начали устанавливать палатки и размещать пушки, готовя для них площадки. Задымили костры, на которых повара готовили кашу, и вкусно запахло. Когда совсем рассвело, я увидел, что степняки оттянулись от реки всего метров на триста-четыреста… Появилась возможность преподать им очередной урок.

Спешить не стал и, после того как мои воины поели, а пушкари закончили выравнивать площадки и установили пушки, дал команду зарядить их гранатами и сам навел центральную пушку на лагерь. После чего произвели несколько залпов. Ох, как забегал неприятель; мне было прекрасно видно, как разрывы вставали среди юрт и шатров. На какое-то время пыль и дым от разрывов закрыли от нас лагерь степняков, и я дал команду прекратить стрелять. Когда видимость восстановилась, увидел, как неприятель удирает – кто на конях, кто пешком. Через некоторое время лагерь стоял абсолютно пустой, за исключением убитых и раненых.

Примерно через час я послал конников осмотреть лагерь и собрать трофеи. Народ радостно и возбужденно загомонил, услышав про трофеи, одни лишь кентийцы оставались спокойными. Обговорив с сотниками конников порядок сбора трофеев, предупредил о том, что в случае нападения степняков не геройствовать, а уходить за реку. Копейщики собрали все лодки местных рыбаков вдоль берега и, тоже переправившись на тот берег, стали ждать трофейщиков. Я же, раздав команды, решил немного отдохнуть, все-таки эти сутки вымотали меня основательно.

Странная в степи погода: днем жара, ночью довольно прохладно, если не сказать холодно.

Я спокойно проспал часа три, никто меня не тревожил, и, когда встал, оказалось, что трофеи до сей поры еще собирают и возят. На берегу уже была приличная куча всякого барахла, ее тут же сортировали и раскладывали. Сбор затянулся до вечера. Утром, выбрав несколько человек, которым приказал погрузить все, что собрали вчера, на несколько телег, отправил их в ближайший город с наказом сдать какому-нибудь купцу, не сильно торгуясь.

Через два дня прибыли две с половиной тысячи воинов, присланных королем. Возглавлял их двоюродный дядя короля, граф Итер де Сартон, с которым отношения у меня сразу не сложились. Очень, видать, ему не хотелось мне подчиняться, и он, ссылаясь на то, что является родственником короля, сразу стал демонстрировать свою значимость и величие. Поэтому, несмотря на то что в его войске еще не успели установить шатры и палатки, послал ко мне посыльного с приказом прибыть к нему на доклад. Я прекрасно понимал, что такое может произойти, и поэтому ожидал чего-то подобного. Не став ни удивляться, ни возмущаться, я просто попросил посыльного передать графу, что следует точно выполнять приказ короля.

Прибывшие расположились в полукилометре по левую руку от нас, в самом широком месте реки, и принялись патрулировать местность вдоль реки и прилегающую к ней территорию. Нет, все было грамотно и правильно – и расположение лагеря, и его обустройство, правда, потом что-то патруль не поделил с патрулем местного барона. Был какой-то скандал – я, честно сказать, не вникал, по всей вероятности, граф дал приказ своим воинам и офицерам с нами не общаться, и те старались даже не смотреть в нашу сторону. Ну, а мне было совершенно безразлично, я готовился сдать свои позиции королевским воинам и вернуться домой, очень уж этот месяц был насыщенным на события.

Степняки, расположившиеся в полутора километрах от реки, старались всеми силами испортить нам жизнь. И поэтому каждую ночь, а то и днем, небольшими группами по десять – пятнадцать человек делали набеги на нашу территорию. В основном в стороне королевских войск, так как, попробовав однажды это сделать с нашей стороны, их группа была порвана котами, в связи с чем активность степняков в этом районе резко упала. Река была мелкая, имела много бродов, особенно в летнюю жару, и проблем при пересечении ее не было ни у нас, ни у них.

После общения с нашими разведчиками у меня родился план, правда рискованный и авантюрный. Шатер хана Юсуфа, а также шатры шамана Седого Пта и двоюродного брата хана стояли чуть в стороне от общего лагеря степняков. И возникла у меня мысль выкрасть хана, тем более Март уже пару раз подбирался к шатрам почти вплотную. Обговорил все со своими разведчиками и прихватил с собой десяток кентийцев… Ведь если получится, кому-то же надо Юсуфа нести. В свое время, еще только узнав, какую подлость затевает герцог, я дал команду своим швеям пошить маскхалаты, набросав эскиз что-то типа «кикиморы» – с желтыми, коричневыми и зелеными полосками ткани, при этом в капюшоне открытыми оставались только глаза и рот. Вот теперь они опять пригодятся.

---