– Не может быть! – взревел Бойко. – Васин, ты опять за старое? В беде очередная подруга! Ты что, даешь объявления, и они слетаются на зов? Может быть, для разнообразия, найдешь себе спутницу без криминальных проблем? Уверен – в нашей стране есть девушки, которых не обвиняют в убийствах или иных тяжких преступлениях. Прошу тебя, поищи себе такую, а мне дай возможность спокойно подготовиться к поездке.

И, сорвав с себя очки, он разгневанно фыркнул.

– Юрий Иванович! – взмолился Васин, жалобно глядя на рассерженного маэстро. – Честное слово, это в последний раз! Все было отлично, мы даже собирались пожениться, и вдруг такое… Я ее люблю и хочу помочь, но дело уж больно странное. Здесь только с вашим интеллектом можно…

– Скажи мне, Савелий, пожалуйста, – перебил его Бойко, вновь водружая на нос очки. – Как ты смог за одну ночь влюбиться, принять решение жениться да еще вляпаться в какую-то темную историю?

– Почему – за одну ночь? – искренне удивился Васин. – Мы знакомы уже больше месяца.

– Да неужто? – брови Юрия Ивановича поползли вверх. – А как же понимать твое сегодняшнее ночное приключение?

– Это я в знак протеста, – пояснил Васин, блуждая взглядом по комнате. – Мы поругались. Как раз из-за того, что я хотел разобраться и помочь, а она послала меня к черту и сказала, что справится сама. Стала выгонять меня из квартиры, а когда я отказался уходить, дважды ударила ноутбуком по спине.

– Надо же, как интересно, – ухмыльнулся Бойко. – По тебе не скажешь.

– Потому что вы невнимательны к мелочам, – сыронизировал Васин. – На майке сзади видны следы побоев. Но если серьезно, Юрий Иванович, то я уверен – она сама не выпутается из этой истории.

– Что-то я не пойму, – покрутил головой Бойко. – После того как она поколотила тебя компьютером, вы помирились?

– Да нет, не помирились. Я разозлился, пошел с горя в кино. Там и познакомился с… В общем, это неважно. А утром особенно ясно осознал, что ситуацию надо спасать и сделать это в состоянии только вы.

– Савелий, ты беззастенчиво пользуешься моим к тебе хорошим отношением. Ты стажировался в моем отделе, я курировал твои первые шаги в прокуратуре, делился с тобой секретами профессии. Но бога ради, избавь меня от участия в твоих амурных приключениях. Точнее – от участия в ликвидации последствий этих самых приключений. Дважды я уступал твоему нажиму. Помнишь?

Васин покорно кивнул и вновь жалобно посмотрел на бывшего шефа.

– Я надеялся, ты повзрослеешь, наберешься ума-разума. Думал, совесть проснется. Так нет же – снова на те же грабли. Уйди, Савелий, мне собираться надо. Сам выпутывайся из этих передряг. Твои женщины – твои проблемы.

– Юрий Иванович, последний раз! Пожалуйста! Если с этой девушкой что-то случится, я себе не прощу. Я женюсь на ней, и все проблемы с женщинами у меня прекратятся сами собой. Поверьте! Хотите, я на свадьбе при всех поклянусь?

Бойко с большим сомнением посмотрел в бедовые глаза Васина и покачал головой.

– Ладно, уговорил. Бог любит троицу, займусь на досуге. Только давай вернемся к данной теме через две недели, когда вернусь из Калининграда. Но учти, это – в последний раз. Больше со своими бабами ко мне не приставай, иначе укажу на дверь.

– Юрий Иванович, гигантское спасибо! Я ваш должник до конца жизни. Но за две недели что угодно может произойти. Давайте разберемся прямо сейчас.

– Ничего особого не произойдет, я уверен. Ты просто паникуешь. Это не украшает такого большого и сильного мужика. Твоя барышня – она ведь не серийный убийца.

– Нет, конечно, – неуверенно промямлил Васин. – Хотя как посмотреть…

– Что? – Очки у Бойко едва не взлетели на лоб. – Что ты хочешь этим сказать?

– Ничего, ничего, – быстро заговорил Васин. – Просто неудачно выразился. Когда расскажу, все сами поймете. Ну, прошу вас, задержитесь хотя бы на несколько дней. Без вас тут будет катастрофа. А с вашей помощью мы быстро размотаем эту историю.

– Савелий, прекрати льстить. Меня этим не проймешь. Хорошо, если ты считаешь дело настолько срочным…

– Очень, очень срочным, – горячо заверил Васин. – Боюсь, ей могут предъявить обвинения и арестовать.

– Ладно, – устало махнул рукой Бойко. – Могу задержаться, но не более чем до воскресенья. К четвертьфиналам я обязательно должен быть на месте. Сейчас позвоню в судейский комитет, предупрежу их. Но учти – если будут серьезные возражения, я вылечу через двое суток, не позже. И никакие проблемы твоих дам не помешают мне это сделать. Выясни, как аннулировать мой билет. Сам будешь этим заниматься. Наверное, ехать куда-то надо.

– Но у меня сейчас нет машины. К вечеру, правда, обещали отдать.

– Поезжай на трамвае. Кстати, не забудьте помириться, а потом приезжайте ко мне. Лучше часикам к восьми вечера. Надеюсь, до этого времени твоя дама не попадет в тюрьму и не сломает тебе позвоночник айподом или мобильным телефоном. Как она отнесется к тому, чтобы мы поговорили втроем? И, пожалуйста, пусть не берет с собой электронные приспособления. Я люблю работать в спокойной обстановке.

Выходя из кабинета начальника кадрового департамента, Марина, не удержавшись, изо всех сил шарахнула дверью. Она дрожала от ярости, но из последних сил старалась держать себя в руках. Хлопнуть дверью – вот единственное, что она себе позволила. По-хорошему, конечно, надо было швырнуть в мерзкую физиономию бывшего начальника увесистый металлический бюст Наполеона Бонапарта, украшавший необъятный письменный стол главы департамента. А еще лучше – сделать ему «сливку»: схватить за нос пальцами и выкручивать, пока не посинеет. Такому двурушнику вполне подошла бы кривая физиономия.

Как посмел этот выскочка Хибаров, беспринципный карьерист и бабник, разговаривать с ней подобным образом! Вчера ее несколько часов подряд допрашивал следователь. Марина вернулась домой совершенно разбитая и в полной уверенности, что ее собираются надолго упечь в тюрьму. Ну допустим, у следователей служба такая – в каждом видеть преступника. А этот гнусавый хорек что о себе возомнил?

Марина до последней минуты надеялась, что хотя бы отчасти защищена авторитетом фирмы, на которую работает. Думала, ее не дадут в обиду, помогут, отстоят. На деле все оказалось иначе.

Вместо того чтобы поддержать своего сотрудника морально или, например, обеспечить Марине юридическую поддержку – послать вместе с ней к следователю юриста, ей сначала учинили еще более унизительный допрос в службе безопасности компании. Затем, не дав передохнуть, направили к начальнику кадрового департамента Хибарову, который с ходу заявил, что она, Марина Колыванова, которой немногим более двух месяцев назад оказали великую честь, приняв на работу в известнейшую инвестиционную компанию, позорит оную своими безрассудными и непрофессиональными действиями. Напоследок, скорчив постную физиономию, сообщил, что ей был установлен стандартный испытательный срок в три месяца, и теперь он, Хибаров, от имени руководства холдинга «Венко» сообщает – испытательный срок она не прошла из-за своей низкой квалификации, поэтому компания расторгает заключенный с ней контракт с сегодняшнего дня.

Теперь Марине оставалось подписать обходной лист, получить расчет в бухгалтерии и забрать трудовую книжку. И сделать «сливку» Хибарову, если только он хоть раз в жизни попадется на ее пути.

Конечно, размышляла Марина, спускаясь в свой кабинет на третьем этаже, чтобы собрать вещи, дело не в Хибарове. Он, безусловно, повел себя в этой истории по-свински: бросил ее на произвол судьбы, отдал на съедение, не сделал даже попытки помочь. А ведь как, мерзавец, ухлестывал за ней на том корпоративном вечере, посвященном десятилетию инвестиционного холдинга! Потом были букеты, приглашения на модные показы… И вот, пожалуйста! Карьера превыше всего! Вел себя так, будто не он еще неделю назад обещал встать на колени перед ее подъездом и стоять, пока она не ответит ему взаимностью.

Ладно, здесь все понятно. Хибаров – лишь передаточное звено, динамик, через который озвучили решение, принятое на самом верху. Руководство компании брезгливо отвернулось от молодой, перспективной и амбициозной сотрудницы, боясь оказаться втянутым в скандальную историю и судебные разбирательства. Марина видела, как перед ее приходом из кабинета Хибарова выскочил Вадим Геннадьеич Емельяненко, худощавый элегантный брюнет, начальник службы режима холдинга. Обычно, встречая Марину в коридоре или в лифте, он улыбался, шутил и проявлял всяческое благорасположение. На сей раз Вадим, как просил он себя называть, когда они впервые познакомились, даже глаз не поднял на опальную сотрудницу. Молча прошествовал мимо и скрылся за дверью приемной. Впрочем, когда вчера Марина, к своему величайшему удивлению, буквально столкнулась с ним, выходя от следователя, он повел себя точно так же – сделал вид, что не заметил ее.

Емельяненко, о чем прекрасно было известно всем, кто работал в «Венко», осуществлял связь с силовыми структурами. От него руководство холдинга и узнало, что над головой Марины Колывановой сгущаются серьезные тучи. Он же наверняка и принес Хибарову решение о ее увольнении.

Увольнение прошло стремительно. Видимо, соответствующим службам была дана четкая команда с самого верха – изгнать немедленно. Вероятно, уже завтра утром на имя следователя уйдет соответствующая бумага за подписью Хибарова, что в их компании она уже не работает.

---