В диком ужасе, осторожно, словно боясь провалиться, я подошел к проему в каменной стене и увидел степь, или саванну, или пампасы.

Что это было – я так и не понял, да и не мог понять, по причине полного незнакомства с вышеперечисленными географическими терминами. Но бескрайняя равнина, покрытая высокой, почти в человеческий рост травой, перекатывающейся, как волны в океане под несильным ветерком, смотрелась завораживающе.

С одной стороны она переходила в высокую горную гряду, а почти на самом горизонте заканчивалась ею же и густым лесом, или точнее, джунглями. Острый, наполненный неизвестными ароматами воздух пьянил и одновременно бодрил, с каждым вдохом наливая тело силой. Хотелось жить, петь, кричать. Хотелось мяса, вина, фруктов, женщину. Хотелось всего и сразу.

– Я выздоровел. Я здоров… – осторожно, как бы привыкая к словам, сказал я вслух. И вдруг заорал во весь голос: – Я выздоровел!!! Спасибо, господи…

Звонкий, надоедливый звук сработавшего будильника разрывал череп, вызывал страшную боль и вырывал из счастья, вырывал из настоящей жизни…

– Заткнись, сука!!! – Я махнул рукой, и будильник грохнулся на пол.

Но не заткнулся, теперь к его звону добавилось дребезжание бутылки, лежавшей на полу.

Ну что за дьявольщина! Пришлось встать и открыть глаза.

Вонючий, застоявшийся запах сигарет, перегара и рыбных консервов.

Обои, мебель, ненавистная картина на стене, которую лень выбросить уже три года.

Мерзость какая…

Я дома? А где саванна? Где воздух, подобный аромату хорошо выдержанного вина?

Разительный контраст между сном и явью чуть не разорвал мне сердце. Захотелось разогнаться и разбить голову об стену. Сердце помнило терпкий свежий аромат, а пахло старыми сигаретными бычками. Глаза помнили бескрайние равнины, а видели ободранные обои. Само по себе пришло решение. – Уехать. Как можно дальше из этой квартиры и города. Я впервые почувствовал в себе силы сделать это. Где-то глубоко внутри забрезжила надежда. Именно такое чувство испытывает приговоренный к смерти, получив запечатанный конверт с ответом на прошение о помиловании. Это еще не обязательно помилование, но это уже новая надежда.

29.06.2005 года. 10:00. Москва

Сейчас или никогда. Я решительно подошел к телефону и набрал номер туристического агентства. А через два часа уже сидел в мягком кожаном кресле и беседовал с обаятельной сотрудницей.

– Меня зовут Ольга. Куда желаете отправиться? – эффектная блондинка выложила на стол толстую стопку красочных проспектов. – Мы можем предоставить вам возможность путешествовать по всему миру.

– Хочу туда, где есть океан и пальмы, – прервал я девушку и, слегка поразмыслив, добавил: – Причем как можно дальше от этой страны.

– Есть отличные путевки в Турцию и Египет. Большие скидки, вы останетесь довольны.

– Нет. Дальше. Наверное, Азия. Таиланд, Индонезия… В ту сторону. Тур по этим местам, на месяц, не менее. По всей Юго-Восточной Азии…

06.07.2005 года. 10:00. «Боинг-747»

Я сидел в пассажирском кресле авиалайнера и смотрел в иллюминатор. Внизу проплывали редкие прозрачные облачка и синел океан. Сердце тревожно и одновременно радостно билось с невероятной скоростью. Попытался немного отвлечься, сосредоточившись взглядом на упругих, выпуклых ягодицах, перекатывающихся под юбкой у стюардессы, прокатившей по салону тележку с напитками, но не смог и в очередной раз начал вспоминать сон. Очень интересно, а где я был? Странно, ничего похожего я раньше не видел. Даже в видеодайджестах Нейшнл Джиогрефик. Африка? Азия? Нет, точно не Азия. Черт… а какого тебя тогда понесло в Азию, лишенец? А вот хрен его знает. Возможно, это просто собирательный образ свободы? Накипело и приснилось. Очень даже может быть.

Хорош ныть, – приказал я сам себе и скосил глаза на соседку. Между нами кресло оставалось свободным, а она расположилась у прохода.

Дама, а скорее всего девушка, лет так двадцати пяти возрастом, сидела, уставившись в журнал, и не предпринимала решительно никаких попыток завязать обычный дорожный разговор с соседом. То есть со мной.

А что? Вполне мила. Совершенно не славянские, скорее скандинавские, немного резковатые, но симпатичные черты лица. Светлые прямые волосы просто забраны в недлинный хвостик, почти полное отсутствие макияжа. И одета нормально, не кричаще и не вульгарно. Светлая футболка и джинсовые шорты, на ногах модные кроссовки. Обычная женщина среднего достатка, решившая оттянуться на азиатских курортах, покрутить курортные романы или просто отдохнуть от работы и семьи. Даже неинтересно угадывать. И так все ясно. Но что-то в ней все-таки не так…

Стоп! Журнал! Журнал совсем не вписывается в привычные рамки женского кругозора. На развороте – снайперская винтовка неизвестной конструкции, вся облепленная разными тактическими наворотами, с громадным оптическим прицелом – в окружении кучи патронов в пачках и россыпью, а также парочки жуткого вида ножей а-ля Рембо. А в углу страницы, в красном квадратике значится название журнала: «Охота и Оружие».

Ага… это уже интересней. Получается, дамочка из тех представительниц женского пола, которых привлекают суровые мужские игры. Забавно, забавно. Хотя ничего нового, и объясняется сей феномен достаточно легко. Таким образом, увлекаясь совсем не женскими занятиями, дамочки выплескивают стервозность своего характера до предела, испорченного нерастраченным либидо и неудавшейся личной жизнью. Обычная придурь и блажь.

Ну вот – характеристика готова. Осталось немного пообщаться и закрепить поставленный диагноз. И тема для общения есть. Оружие я знаю, да и в охоте себя считаю если не профессионалом, то крепким знатоком.

Совсем было уже собрался заговорить, но невольно обратил внимание на руки соседки.

Еще интересней…

Полное отсутствие золота, столь любимого отечественными курортницами, довольно массивные запястья и предплечья, с четко прорисованными мышцами, набитые костяшки на пальцах и скромное серебряное колечко на среднем пальце. Обычное узенькое кольцо, покрытое непонятными узорами, смахивающими на северные руны. Обычное, если бы не венчавший его маленький черепок. Да, самая настоящая мертвая голова.

Даже вот как? Получается, передо мной сатанистка, увлекающаяся боевыми единоборствами, да еще вдобавок охотой и оружием? Дикий коктейль. Весьма…

Вялый интерес сразу окреп и трансформировался во фразу:

– Довольно необычное увлечение для женщины.

– Это на ваш взгляд, – резко перебила меня соседка, холодно глянув пронзительно-зелеными глазами. – Обычные мужские штампы. Вам было бы привычнее, рассматривай я кухонные комбайны и золотые цацки, вдобавок глупо хохоча в ответ на ваши дурацкие и жалкие потуги познакомиться с целью перепихнуться.

– Ничего глупого в моем вопросе нет… – я в буквальном смысле оторопел от неожиданной отповеди и нешуточно разозлился. – Да, вы в чем-то правы, действительно, девяносто девять и девять десятых женщин вели бы себя так, как вы говорите. А одна десятая процента обычно рассматривает подобные журналы только с целью нарваться на вопрос – вроде моего. И опять же, напрашиваясь на знакомство.

– Размечтались. Надо же, вас оскорбляет, что женщины притрагиваются к извечно мужским игрушкам? А некоторые… – девушка презрительно глянула на меня, как бы показывая, кого она имеет в виду, – а некоторые, только косят под знатоков и изображают, что знают, как пользоваться такими игрушками. А сами только умеют косить на форумах под знатоков и делать хедшоты^[1] в компьютерных стрелялках. А еще пиво жрать. После работы в офисе.

– Да что вы… – я начал было заводиться, но потом просто рассмеялся и протянул девушке руку. Наконец, дошло, что попутчица просто меня провоцирует. – Все, все, мир, сдаюсь. Да, так и есть, спорить не буду. Ну… почти так. Будем считать, что знакомство какое-никакое состоялось. Максим меня зовут.

– Гертруда, можно Герда, – буркнула девушка, крепко пожимая мою руку, затем внимательно посмотрела на меня и тоже заулыбалась. – Только не надо…

– Понял, понял. Обещаю не клеиться… – я облегченно вздохнул и возгордился своим, еще не до конца потерянным умением ладить с девушками, пусть даже с самыми норовистыми.

– Коньяк будешь? – совсем оттаяла соседка и, не дожидаясь ответа, вытянула из объемистого рюкзачка, валявшегося у нее под ногами, увесистую серебряную флягу. Явно старинной работы, вдобавок украшенную немецким орлом из накладного серебра на выпуклой стороне.

Еще не отойдя от такого резкого перехода от вой-ны к мирным действиям, я принял раскладной серебряный стаканчик, тоже ручной работы с густоватой, пряно пахнущей жидкостью, и сделал маленький глоток.

Коньяк оказался не просто хороший, а великолепный. Я считаю себя знатоком, но опознать его так и не смог. Просто ничего подобного раньше не пробовал.

– Отличный коньяк. Какая марка?

– Мартель Гордон Блю^[2]. Подарили, когда была во Франции. А чего ты не лезешь с тостами типа: за прекрасных дам и прочей пошлостью? – поинтересовалась у меня Герда и тоже лихо опрокинула свой стаканчик.

Я не преминул немного отыграться.

– Как-то не к месту эти тосты. К тому же тебя явно не назовешь прекрасной дамой.

– Интересно, продолжай… – попутчица одобряюще кивнула. – Ты на правильном пути.