– Да, вон та дверь. Хочешь, живи с принцессой, а нет – так выбирай любую комнату, места довольно. Только в подземелья не ходи, заблудишься, чего доброго!

– Хорошо, – сказала та и снова сощурилась.

У нее было необычное лицо, вроде бы и округлое, но скулы сильно выдавались, и даже когда Азиль была спокойна, физиономия ее казалась надменной и презрительной. Темные брови выгибались дугами, веки были тяжеловаты, а смуглая кожа явно принадлежала не местной уроженке.

– Иди, – подтолкнул он девушку. – Твоя принцесса который день не ест, не уморила бы себя…

Та кивнула и открыла тяжелую дверь. Дариан взглянул, как обнимаются и плачут девушки, вздохнул и отправился в гостиную.

Если бы он немного задержался, то сумел бы расслышать, как принцесса Лилиана, прижав к себе Азиль, шепчет ей на ухо:

– Счастье какое, он поверил, что я без тебя погибну!

– Так и вправду погибнете, ваше высочество, – невозмутимо ответила та и отстранилась. – Хотя я как-то иначе представляла драконов. Этот больно уж… мягкотел.

– Поэтому ты мне и нужна! – продолжила принцесса шепотом. – Здесь никого больше нет, только дракон и его сокровища, ты понимаешь? Я сама не смогу, я уже думала об этом. Я не сумею ни выбраться отсюда в одиночку, ни… ты поняла, Азиль?

– Конечно, ваше высочество, – спокойно сказала девушка. – А зачем вы притворились немой?

– Потому что ты всегда говорила, мол, у меня язык за зубами не держится, и была права. Я лучше помолчу. А ты…

– Я сказала, что вы в детстве чего-то напугались, с тех пор и онемели.

– Молодец, Азиль! Так ты… войди в доверие к дракону, ты умеешь, узнай, что тут есть ценного, а там уж мы что-нибудь придумаем! Он какой-то простак, говорит, не убью, не трону… А раз так… Ты сможешь, я в тебя верю! – синие глаза принцессы разгорелись. – И принеси чего-нибудь поесть. Я приму пищу только из твоих рук!

– Да, ваше высочество, – ответила та невозмутимо. – Разрешите идти?

– Иди да возвращайся поскорее!

Выйдя из комнаты, Азиль огляделась. Замок был велик, ухожен и очень красив: чего стоила одна отделка! Никакой лепнины и прочих художеств, только резной камень, но какой красоты! Она невольно провела кончиками пальцев по полированной поверхности – лиловой, шелковистой на вид, перешла к лазурной, потом к белой с синим просверком, затем к нежно-розовой с черными замысловатыми узорами, потом к темно-красной… И остановилась на пороге огромной гостиной.

В камине плясал огонь, явно лишь для красоты и уюта – и так было тепло. На распахнутом окне сияли подвески, кажется, разноцветные бусины. Позванивал на легком сквозняке колокольчик… ах нет, не колокольчик, тонкие металлические пластинки разной длины и толщины на красном шнуре с кисточками. На полу расстелилась пушистая шкура неведомого зверя.

– Что такое? – спросил хозяин, удобно расположившийся в кресле с книгой.

– Господин, скажите, могу ли я приготовить для ее высочества что-нибудь? – спросила Азиль, опустив глаза. – И если так, то где? И что мне можно взять в кладовой?

– Я же сказал, попроси Руки, – ответил тот. – Боишься их, что ли? Ну ладно, пойдем, покажу…

Он отложил книгу, встал и потянулся – высоченный, широкоплечий, Азиль была ему ростом по плечо.

– Я сам готовлю в охотку, – говорил он, – но без разносолов. Должно быть, принцессе это не по вкусу. Но это что, прабабушка рассказывала, прадед вообще всухомятку перебивался, пока она не появилась…

– Ее высочество любит зелень, господин, – сказала Азиль, вклинившись в его монолог. – Нельзя ли достать хотя бы что-то?

– А, выгляни во дворик, там мать с сестрами вечно копошились, – махнул Дариан. – Вроде бы что-то съедобное там тоже росло. Ну не полечу же я за капустой или репой, сама посуди!

– Ее высочество не ест капусту и репу, – невыразительно произнесла девушка. – Быть может, я могла бы посеять кресс-салат или что-то в этом роде? Только семена…

– Знаешь, Азиль, я не полечу искать семена невесть чего только потому, что твоя госпожа привередничает, – серьезно ответил он. – Хочет зелени – вон в подвале капуста есть, в огороде укроп и щавель. А я все-таки дракон, а не садовник. Могу водорослей принести, все равно на побережье собираюсь. Их тут собирают и едят. На зиму сушат, скот кормят…

– Спасибо, господин, не стоит, – поклонилась она и невольно попятилась, увидев кухню.

– Кладовая там, – показал Дариан. – Бери, что хочешь и сколько хочешь. Но о всякой ерунде вроде птичьего молока меня не проси. Рыбы свежей могу принести, не более того.

– Я думаю, что уговорю ее высочество поесть и так, – сказала Азиль, оглядев кладовую. – Господин, а тут что? Соленья?

– Да.

– Спасибо, господин.

– Ну, развлекайся, а я пойду наверх, – усмехнулся он и ушел, оставив девушку одну.

Азиль огляделась и вздохнула.

– Значит, он сказал позвать Руки? – спросила она у себя самой и негромко произнесла: – Добрые помощники, волшебные Руки, выручайте… Не разберу, где тут что у ваших хозяев, а госпожа с голоду умирает!

Положим, Лилиана вовсе не умирала, но Азиль говорила, как привыкла с детства.

– Окажите милость, подайте крупы да соли, а еще приправ… – продолжила она, когда Руки явились. – Я пока огонь разведу да воду вскипячу, ее высочеству искупаться нужно… А где воды-то набрать? Благодарю, добрые помощники, я сама справлюсь.

– Ты с ума сошла? – спросил Дариан, отправившийся посмотреть, что поделывает Азиль, и отобрал у нее два полных ведра горячей воды. – Руки попросить не могла?

– Я привыкла делать это сама, господин, – спокойно ответила девушка.

– Таскать ведра по всем этим лестницам? По одному не легче?

– Пока наношу, остынет. Не холодной же водой ее высочество обливать.

«Я бы не отказался», – подумал он. Слава всему сущему, при камеристке принцесса хотя бы есть начала! Почему вдруг, неясно, пробовал Дариан эту стряпню: у него получалось не хуже. А вот капризов стало больше: то холодно, то дует, то переодеться не во что, не в пыльные же платья из сундуков! Камеристка, по крайней мере, помалкивала, только спрашивала иногда, где взять то или иное, можно ли ходить куда-то, да и с Руками вроде бы поладила.

– Ты всегда молчишь, – сказал он, легко поднимаясь по ступеням. – Почему?

– Не привыкла болтать, господин.

– Должно быть, шушукаешься с принцессой, а я такой чести не удостоен?

– С вами я шушукаться не стану, господин, – был ответ. В черных глазах Дариан не мог прочитать ничего.

– Иди к принцессе – с досадой сказал он, поставив ведра на пол. – Я дальше не пойду, она опять рыдать начнет. Где эти ваши войска, хотел бы я знать?

– Маршируют, господин, – без тени улыбки ответила Азиль, подхватила ведра и скрылась в ванной комнате.

Дариан фыркнул и вернулся в гостиную. Все оборачивалось не так, как ему хотелось. Принцесса отказывалась общаться с ним даже при помощи записок, отворачивалась, забивалась в угол, подолгу смотрела в окно и плакала. Он сто раз повторил, что не обидит ее, пальцем не дотронется, но нет – Лилиана смертельно его боялась. Ее камеристка, похоже, тоже боялась, но вида не показывала. Она защищала свою госпожу, готовила для нее, стирала, вот, купание затеяла. И Дариан видел, как Азиль смахивала паутину в каком-то углу, показывая Рукам туда, куда не доставала сама. И видел, как она рассматривала стену, облицованную расписной яшмой, притрагивалась кончиком пальца к замысловатым каменным узорам…

Спасители принцессы пока не появлялись. Дариану было тоскливо.

«Уж лучше б за море полетел, – подумал он как-то вечером, – за компанию. Нет, я уже взрослый, останусь один дома, с голода не помру. Ну вот, завел себе принцессу. Умираю в итоге от скуки!»

– Господин, – негромко окликнула Азиль.

– Что тебе?

– Не желаете отужинать? Я готовила для госпожи, но вышло слишком много…

– Спасибо, доедать не буду, – буркнул он.

– Я не объедки вам предлагаю, господин! – вспыхнула Азиль. – Впрочем, воля ваша… Руки, добрые помощники, выбросьте это в пропасть!

– Подожди ты! – опешил Дариан. – Руки, погодите… Ты сама-то поела?

– Да, – коротко ответила она.

– Ой, врешь… – прищурился он. – А ну-ка, присядь. И попробуй то, что мне приготовила… Подайте прибор, Руки!

Девушка спокойно села к столу, взяла вилку и нацелилась на аппетитный кусочек рагу. До рта она его донести не успела: Дариан вышиб вилку у нее из руки.

– Ты с ума сошла? – потрясенно спросил он, глядя в непроницаемые черные глаза. – Я что, по-твоему, запаха этого яда не различу даже за чесночным духом?

– Я должна была попытаться, – по-прежнему спокойно произнесла она.

– Убить меня?

– Да, господин.

– Даже ценой собственной жизни? Этого кусочка тебе бы хватило!

– Да, господин.

– Но зачем? Чтобы спасти хозяйку?

– Да, господин.

– Великое мироздание, ты другие слова знаешь?! – возопил Дариан, начиная понимать прадедушку Бриана. Того, правда, пленница убить не пыталась, скорее, наоборот.

– Да, господин.

– Ты издеваешься, – уверенно сказал он. – Еще раз скажешь «да, господин», и я запру тебя в подземелье!

– Воля ваша, господин.

Дариан не нашелся с ответом, шумно выдохнул и прошелся взад-вперед.

---