В день свадьбы, который совсем не был похож на такой день, я закончила одеваться и забралась на заднее сиденье автомобиля рядом с Айком. Дьюк, который был водителем нашего фургона, в тот день сидел за рулем и готов был отвезти нас на границу с Мексикой. Дьюк и его жена Беди, присматривавшая за нашими сыновьями, были как часть нашей новой семьи.

У Айка всегда был свой взгляд на вещи. Должно быть, он заранее продумал, что Тихуана будет подходящим местом для проведения церемонии «по-быстрому»: здесь он сможет найти кого-то без лицензии на осуществление такого рода деятельности и ему не придется сдавать анализ крови. Возможно даже, это шло в разрез с законом. Но его решения обсуждать было бессмысленно. Это бы вывело его из себя и привело к побоям. Я уж точно не хотела иметь синяк под глазом в день свадьбы.

В те времена Тихуана была убогим и зачуханным местечком. Когда мы пересекли границу, то оказались на очень пыльной дороге – ей-богу, там было столько пыли… И именно там мы и нашли мексиканскую версию ЗАГСа. В маленькой грязной конторке мужчина протянул мне какие-то бумаги на подпись. Это все, что представляла собой церемония бракосочетания. Может, я и не много раз видела свадьбы, но все-таки была уверена, что этот день должен быть наполнен эмоциями и радостью. На этой же свадьбе не было ничего подобного. Никто не говорил: «А теперь поцелуйте невесту». Никаких тостов, поздравлений, пожеланий счастья на всю жизнь.

Пусть все было плохо, но то, что было потом, еще хуже. Во время своего пребывания в Тихуане Айк захотел развлечься. И слово это он понимал по-своему. Сможете отгадать, куда мы пошли? В бордель. В первую брачную ночь! Я никому никогда не говорила об этом, потому что мне было слишком стыдно рассказывать.

Люди не могут себе представить, каким человеком он был. Какой человек может повести свою новоиспеченную жену на порнографическое шоу сразу же после свадьбы? И я сидела в этом отвратительном, грязном месте, краем глаза наблюдая за происходящим, и спрашивала себя: неужели ему это нравится? Как такое может быть? Это так противно. Исполнитель мужской роли был непривлекательной наружности, к тому же, скорее всего, импотент, а девушка… Ее выступление никак нельзя было назвать эротичным. Скорее, это походило на гинекологический осмотр. Все это время я была в состоянии отчаяния, была готова заплакать, но выхода не было. Я не могла уйти, пока Айк не насытится этим кошмаром, а его все устраивало.

Этот опыт был очень болезненным, и я подавляла свои воспоминания о нем – просто вычеркнула его из памяти. К моменту нашего возвращения в Лос-Анджелес я уже выстроила в своей голове другой сценарий – романтическое приключение с элементами побега. На следующий день я хвасталась: «Догадайтесь, что произошло! Айк повез меня в Тихуану. Вчера мы поженились!» Я убеждала себя, что счастлива, и какое-то время мне даже казалось, что я счастлива. Одна только мысль, что я замужем, имела для меня значение. А для Айка все это было лишь своего рода сделкой: это ничего не меняло.

И если та свадьба больше походила на ночной кошмар, то день, в который я стала миссис Эрвин Бах, был словно прекрасный сон. Словно сказкой, с принцессой, принцем и их замком! Наш замок – Шато Алгонкин – находится в окрестностях Цюриха, в Швейцарии. Там мы прожили вместе пятнадцать лет. И в этот раз я решила продумать каждую деталь предстоящей церемонии сама. Ни один организатор свадеб не смог бы понять, что у меня в голове. Может быть, это было безумием взять все на себя, но я была настроена воплотить мои фантазии в жизнь, сделать все так, как я хочу.

Мне нравится воплощать в жизнь задуманное. Сначала я позвала своего друга Джеффа Литэма, известного флориста, с которым я работала на протяжении нескольких лет, и попросила его превратить наш приусадебный участок в райский сад.

Самое важное – свадебное платье – уже висело в моем шкафу. Мне не хотелось надевать белое, потому что это не только мой день. Невесты в пышных белых платьях приковывают все внимание к себе, и никто даже не замечает жениха. Мне не хотелось, чтобы Эрвин оставался в тени. Ведь свадьба – для двоих людей. Уже десятки лет я носила платья от Giorgio Armani, и это замечательное платье сразу же запало мне в душу, когда я увидела его на модном показе в Пекине: неотразимое сочетание низа из тафты изумрудного цвета и черного верха из прозрачного шелка, усыпанного кристаллами Swarovski. Примерив его, я почувствовала себя настоящей Золушкой. Я так полюбила его и решила, что у меня должно быть такое платье, даже если я никогда не надену его. Но в глубине души я чувствовала, что именно оно будет моим свадебным платьем. Как и многие женщины, я неидеальна – у меня короткие шея и туловище, выпирающая грудь, а еще так называемые «плечи зрелой женщины». Но благодаря стараниям волшебников в модном доме Armani платье сидело на мне идеально. Также на мне были черные прозрачные гетры и черная фата. Эрвин назвал все это (в сочетании со мной) произведением искусства.

А как насчет подружек невесты? Они обязательно должны быть? И тут опять я нарушила традицию. Хотя у меня и было несколько близких подруг, все же я не хотела быть в окружении женщин в день моей свадьбы. Все это напомнило бы мне о прошлом с Айком, о женщинах, которые всегда были вокруг него, о его подружках и ночных спутницах. Затем меня озарила волна вдохновения. Дети наших друзей внесут свежести, подобно цветам Литэма. Почему бы им не прийти? Я пригласила четырех симпатичных девочек и одного мальчика на нашу свадебную церемонию. Armani также создал наряды и для них. Девочки были в платьях, подобных моему, но только другого цвета. Подходящие наряды для маленьких принцесс красивого сиреневого оттенка.

Эрвин попросил своего брата Юргена Баха быть шафером на свадьбе, а я выбрала в качестве подружки невесты ту, которая сопровождала меня по жизни, – Ронду Грэм. Я познакомилась с Рондой в 1964 году. Она была юной поклонницей дуэта «Айк и Тина», приехала из Калифорнии и была помешана на музыке. Она всегда была рядом со мной и при этом играла разные роли: подруги, исповедника, ассистента, дорожного менеджера на протяжении почти пятидесяти лет. В самых разных ситуациях мы оказывали друг другу поддержку. Ронда связывала меня с прошлым, а приглашенные дети символизировали будущее. Что-то старое и что-то новое, подумала я.

Эрвин и я вместе работали над составлением списка гостей, в котором были наши родственники и близкие друзья. У Эрвина всегда был практичный взгляд на вещи: он предупредил, что, имея среди своих гостей таких знаменитостей, как Опра^[4] или Брайан Адамс, нам придется позаботиться о безопасности, потому что в таком случае свадьба привлечет к себе много внимания. Мне пришлось пожертвовать любимым видом на озеро Цюрих на один день, так как мы установили высокий красный экран, чтобы оградить частную собственность от озера. Если мы сможем видеть мир снаружи, тогда папарацци тоже смогут видеть нас, а нам хотелось уединения.

Джефф Литэм превзошел самого себя. Более ста тысяч роз красного, розового, желтого, оранжевого и белого цветов были доставлены из Голландии в грузовиках с холодильными установками. Никогда в своей жизни не видела таких красивых цветов. Воздух был наполнен ароматом роз. На подготовку декораций ушел не один день. Джефф задействовал много людей для оформления площадки: люди были буквально повсюду, даже на деревьях. Везде переполох. При таких условиях было совершенно невозможно находиться в доме. Поэтому Эрвин и я сняли люкс в отеле Dolder Grand в Цюрихе, и при этом я возвращалась каждый день, чтобы следить за ходом выполнения работ. Все дошло до того, что я просто устала даже от мыслей о свадьбе. Я только и думала, как бы запрыгнуть в машину, сбежать в Италию и там провести медовый месяц до свадьбы.

Думаю, что у всех женихов и невест бывают споры и разногласия по поводу предстоящей свадьбы. Эрвин и я спорили насчет погоды. «Schatzi, – говорил он мне, используя это немецкое слово вместо слова «милая». – А что, если пойдет дождь? У нас должен быть запасной план». Я совсем не старалась быть практичной. «Нет, – заявила я. – Никакого плана Б. Сад слишком красивый. Я не собираюсь прятать его под тентом». Используя посевной календарь для садоводов и огородников, мы выбрали наиболее оптимальный день по положению луны и звезд. Но для Эрвина этого было недостаточно. Во время установки опор для тента на случай дождя я как раз вошла в сад. «Уберите их, – настаивала я. – Мне не нужен тент. Дождя не будет!»

И еще одна помеха. Когда я сидела и восхищалась цветами и тем, как смотрятся стеклянные столы, на которых был фарфор и моя собственная коллекция из хрусталя, мимо прошли рабочие с огромными зонтами и принялись за их установку. Как они пояснили, зонты нужны были, чтобы перекрыть доступ дронам. Дроны? На моей свадьбе? Да, это действительно проблема XXI века. Я встала и заявила: «Ноги моей больше здесь не будет. Я сейчас уйду». И ушла, пока ненавистные зонты не убрали. Никому бы не позволила испортить мои декорации. Даже дронам.

Как я и предсказывала, 21 июля 2013-го не было никакого дождя. Но у погоды тоже, как оказалось, есть чувство юмора, и она сыграла злую шутку: этот день оказался самым жарким днем в году: стояла невыносимая жара, температура била все рекорды. Для наших гостей мы разложили бумажные веера на случай, если станет совсем плохо. Я всегда думала, что иметь веер гораздо лучше, чем обмахиваться меню или еще чем-то попавшимся под руку.