А тут вдруг Ольга Витальевна, учительница Светлика, объявила, что в субботу на школьном дворе состоится праздник «Зимние забавы». Первоклассники тоже могут прийти и поучаствовать в весёлых играх. Светлик сразу записался и дома предупредил, что в субботу идёт в школу. Он и в самом деле собирался пойти. Даже не подумал, что это и есть тот самый «нужный момент». А Родька подумал. Правда, в его школе никаких зимних забав не намечалось. Братья учились в первом классе, но в разных школах, каждый – недалеко от своего дома. Родька сказал домашним, что в субботу идёт вместе со Светликом. И даже остался ночевать у бабушки, чтобы утром не ехать к ней на автобусе. Всё равно никто из взрослых не смог бы его привезти: папа работал, мама болела, Ариша училась.
В субботу братья оделись потеплее, взяли «ватрушку» и отправились как будто бы в школу на праздник. Бабушка не пошла их провожать: она уже привыкла, что Светлик ходит в школу самостоятельно. Тем более до школы было рукой подать – пять минут медленным шагом.
Конечно, в школьном дворе Светлик с Родькой так и не появились. Они сразу свернули за дом и пошли к остановке. Уже хотели залезть в автобус, как сообразили, что им нечем оплатить проезд. Родька сказал, что три остановки – это не так уж далеко и вполне можно дойти пешком. К тому же идти надо всё время прямо, не заблудишься. И они решительно пустились в путь.
Братья бодро шагали по тротуару вдоль шоссе, а «ватрушка» скользила за ними на верёвке. Когда надо было согреться, Светлик с Родькой бежали наперегонки или везли друг друга. Зря мама беспокоилась, они нисколько не замёрзли. Когда тянешь за собой тяжеленного Родьку на «ватрушке», никакой мороз не ощущается. Ещё и жарко становится.
Так потихоньку и добрались до места. И резвились там до самого обеда. Карабкались по выдолбленным снежным ступеням и, вереща от восторга, мчались вниз с такой скоростью, что дух захватывало. С самого верха тоже скатились, правда, всего два раза. Уж слишком долго и тяжело оказалось туда забираться. Им было достаточно площадки на середине горы, откуда катались все дети.
Домой братья вернулись красные, взмыленные, с головы до ног облепленные снегом. Бабушка долго ворчала – что же это за странные забавы в школе? Дети превратились в настоящих снеговиков, а их шапки, варежки и даже штаны покрылись ледяной коркой! Поворчала, поворчала, накормила внуков, высушила одежду и вечером отправила их по домам. И всё. Никто ничего не узнал бы, если бы Светлик не потерял шарф. Он даже и не видел, когда тот развязался и сполз с шеи. А мама на следующий день заметила: шарфа нет. К сожалению, мамы всегда всё замечают. Она подумала, что шарф остался где-то на школьном дворе, и в понедельник зашла в школу. Вот тут-то всё и выяснилось. Светлик с Родькой не стали больше изворачиваться и во всём сознались. Разве можно не сознаться, когда мама смотрит на тебя своим особенным взглядом и требует сказать правду?
– Мам, ну правда, ты зря так волнуешься, – заверил Светлик. – С нами же ничего не случилось.
Мама расстроенно покачала головой, поднялась с тяжёлым вздохом и вышла из комнаты. Папа проводил её взглядом, потом пересел со стула на диван.
– Сынок, – сказал он. – Ты вообще понимаешь, что вы сделали?
– Понимаю. Сходили на горку без вас.
– А мне кажется, не понимаешь. Ушли без разрешения – раз, напрасно рисковали – два, всех напугали – три. Но не это самое страшное.
– А что?
– А то, что вы нас обманули. Ты считаешь, это нормально – обманывать своих близких? Да ещё так бессовестно!
– Ну пап! – воскликнул Светлик. – Что же нам было делать? Если бы мы сказали правду, вы бы нас не отпустили!
– Конечно, не отпустили бы, – подтвердил папа.
– Ну вот!
– Ты думаешь, это вас оправдывает? Это веская причина, чтобы обманывать?
– Ну а как мы ещё могли туда попасть?
– Светлик! Вы смотрели нам в глаза и говорили неправду. И знали, что это неправда. Мы вам поверили, а вы нас просто-напросто одурачили, посмеялись над нами.
– Папа, мы вовсе не смеялись!
– Но вы же обрадовались, когда ваш обман удался?
Светлик опустил голову. Конечно, обрадовались, чего уж скрывать? А Родька и в самом деле смеялся. Да ещё хвастался, какой он ловкий и как здорово обвёл всех вокруг пальца.
– Вы нас обидели, – сказал папа. – И нам с мамой теперь очень досадно и неприятно. И горько.
– Как это – горько? – не понял Светлик.
– Невыносимо горько! – папа сделал ударение на слове «невыносимо». – Тебе было когда-нибудь по-настоящему горько?
Светлик задумался и вспомнил, как он однажды откусил сразу половину луковицы на спор. (Конечно, и тут без Родьки не обошлось.) Вот тогда ему было действительно невыносимо горько, даже дыхание остановилось и слёзы выступили.
– Это как будто ешь лук без хлеба? – уточнил он.
– Именно, – кивнул папа. – Считай, что из-за вашего обмана мы все наелись горького лука, да не по одной луковице, а… по десять.
По десять! Вот это да! Светлик представил себе, как все Тучкины сидят за столом и с хрустом поедают сочные белые луковицы. Морщатся, кривятся, плачут от горечи, но всё равно жуют. Светлика даже передёрнуло от такой картины.
– А ты знаешь, что у каждого нехорошего поступка есть неприятные последствия? – спросил папа.
– Знаю, – вздохнул Светлик. – Что, опять Родьку ко мне не пустите?
Папа молча вышел из комнаты и тут же вернулся, держа в руках какие-то красочные открытки.
– Мы с мамой хотели сделать тебе сюрприз, – начал он. – Мы собирались на зимних каникулах всей семьёй съездить в Великий Устюг, в гости к настоящему Деду Морозу. Вот путёвки. Три для нас, а четвёртая для Родика.
– К Деду Морозу? – встрепенулся Светлик. – С Родькой? Это правда?
– Правда в том, что мы теперь никуда не поедем.
Светлик задохнулся и просипел пересохшим от ужаса горлом:
– Как не поедем?! А путёвки?
– Сдадим обратно, – сказал папа. – Пусть их получат дети, которые не обманывают родителей.
Глава третья
о том, где находится дача Деда Мороза и как правильно есть снег
Увидеться с Родькой удалось только в следующее воскресенье, когда обе семьи Тучкиных пришли в гости к бабушке. Родькина мама, тётя Наташа, из-за болезни не ходила на работу, поэтому всю неделю держала Родьку возле себя, чтобы он ещё чего-нибудь не натворил. Светлик же после школы, как всегда, шёл к бабушке и скучал в одиночестве. Без Родьки делать домашние задания было совсем тоскливо.
– Нет, как-то это всё неправильно, – сказал Родька, когда они всё же встретились и отпросились погулять. Правда, для этого пришлось клятвенно пообещать, что они не отойдут от бабушкиного дома ни на шаг.
– Что неправильно? – не понял Светлик.
– Что наши путёвки сдали, – пояснил Родька, прыгая по ступенькам и утаптывая снег на крыльце. – Разве справедливо? Разве мы так сильно виноваты, чтобы к Деду Морозу не ехать?
– Ну мы же всех обманули…
– И что? Подумаешь! Как будто никто никогда не обманывает! Меня вон папа летом так обманул!
– Как?
– Обещал, что мы пойдём на картинг. И велел в пять часов ждать у подъезда. А сам не вернулся, ни в пять, ни в шесть. Пришёл поздно, когда я уже спал!
– А‐а, помню. Это когда у него на работе авария была и он остался там до ночи?
– Ну и что, что авария? Я‐то его ждал! А он обманул.
– Это не считается, – возразил Светлик. – Он же не хотел тебя обманывать. Он и сам не знал, что не придёт. А мы всё придумали заранее. Папа сказал, что им было очень обидно.
– А нам разве не обидно, что мы никуда не едем?
Родька спустился с крыльца и бороздил сапогами заснеженный газон. Потом схватил горсть снега и попытался слепить комок.
– Не, слишком пушистый, в снежки не поиграешь. Жаль! А пойдём за дом в сугробах валяться? Там снега намело полным-полно, я в окно видел.
– Нам нельзя, – напомнил Светлик. – Мы обещали не уходить от дома.
– Мы и не уйдём от дома. Мы просто его обойдём. Дом ведь тот же, только сторона другая.
– Ну, не знаю… Нас потеряют.
– Да как потеряют? У бабушки окна как раз на ту сторону. Пока мы здесь, у подъезда, они нас не видят. А там мы будем прямо перед глазами. Пойдём!
Светлик не мог долго сопротивляться уговорам брата. Они обогнули дом, и перед ними раскинулось настоящее снежное поле, огромное и широкое, без единой тропинки и без единого следа. Казалось, что всё пространство от дома до далёкого шоссе с гудящими машинами укрыли гигантским пушистым одеялом ослепительно белого цвета.
– Ура! Мы на Северном полюсе! – закричал Родька и с разбегу сиганул в сугроб. – Мы идём к избушке Деда Мороза! Двигай за мной!
– Почему на Северном полюсе? – пропыхтел Светлик, утопая по пояс в снегу. Он старался идти по следам брата, но постоянно заваливался в сторону. – Разве Дед Мороз живёт там?
– Конечно, там же вечная зима, – уверенно сказал Родька, останавливаясь, чтобы передохнуть. – Где ему ещё жить? В Африке, что ли?
– А Великий Устюг как же?
– Великий Устюг – это его… дача!
– Дача?
– Ну да. А что тут удивительного? У всех может быть дача, а у Деда Мороза – нет?
– Ну, не знаю… А зачем ему дача?
– Как зачем? Он туда приезжает на Новый год, чтобы встречаться с детьми. Не все же могут добраться до Северного полюса. Там жутко холодно, вечная мерзлота. Разве родители захотят детей морозить? Туда ни один поезд не доедет и самолёт не долетит! Там только на собаках можно проехать. Ну, или на оленях, как Дед Мороз.
– А папа говорил, что Дед Мороз ездит в санях, запряжённых тройкой лошадей, – возразил Светлик.
– Это на даче, в Великом Устюге, он на лошадях ездит, – важно ответил Родька. – А на Северном полюсе – только на оленях. В таких сугробах любая лошадь застрянет.
Подумав немного, Светлик согласился. Почему бы Деду Морозу и в самом деле не жить на Северном полюсе, где можно ездить только на оленях? И почему ему нельзя иметь дачу в Великом Устюге?