Сакральный знак Маты Хари

Мария Спасская

© Спасская М., 2016

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2016

– Место назначения находится справа, – бесстрастно сообщил механический голос навигатора, и я, включив поворотник и вильнув рулем, прижалась к обочине.

Потянулась на пассажирское сиденье, открыла сумочку, вынула ежедневник и еще раз сверилась с адресом. Все верно. Улица Баррикадная, ночной клуб «Амадеус». Достала из держателя на лобовом стекле смартфон, вышла из режима навигации и набрала номер Сирина. Олег ответил сразу же, как будто только и ждал моего звонка.

– Где тебя носит? – в голосе сквозило раздражение.

– Олег, я на месте, – откликнулась я. – В пробке застряла.

– Говорил, приезжай на метро, – нравоучительно затянул Сирин. – Опоздали мы, Берта. Матушкин уже подцепил себе барышню и прекрасно проводит время.

– Это ничего, – бодро откликнулась я. – Дождись, когда его подруга отправится в дамскую комнату, и пусти в ход вариант «Б».

– Не учи ученого.

– Нет, правда, – подбавила я в голос убедительно-льстивых ноток. – На моей практике еще ни одна красотка не отказывалась. Сейчас шефу позвоню, предупрежу, что вы приедете. Матушкин за каким столом?

– Он в белой тенниске и голубых джинсах, сидит за вторым столиком от входа. Его подруга – длинноволосая блондинка в золотом топе и мини-юбке. На сумке череп из стразов.

– Поняла. Я буду поблизости и очень надеюсь, что ты уведешь девицу как можно быстрее.

– Упреки не по адресу, – проворчал Олег. – Это не я опоздал на полчаса, а ты.

Я созвонилась с непосредственным начальством, предупредив о скором визите Сирина, и, подкрасив губы и проверив макияж, вышла из машины. Помахивая сумочкой, разболтанной походкой постоянной посетительницы злачных мест направилась к дверям кабака. И, не доходя, услышала сзади неприятный фальцет:

– Такая красивая и одна. Нехорошо! Надо бы исправить.

Обернувшись, я уперлась взглядом в широкую спортивную грудь, обтянутую красной майкой с символикой России. В мощном кулаке были зажаты четки, которыми поигрывал общительный спортсмен.

– И как нас зовут? – допытывался верзила.

Я подняла глаза и увидела улыбающееся круглое лицо. Есть люди, в принципе не страшные, но когда они улыбаются, их улыбка становится похожей на волчий оскал. Таким и был мой собеседник. Глядя на меня крохотными серыми глазками, он агрессивно скалил зубы и всем своим видом показывал, что с ним лучше не спорить, а подчиниться грубой силе, ответив на интересующие его вопросы и проследовав в нужном ему направлении.

Я не стала спорить, я позвонила Сирину.

– Мне войти не дают, – сухо сообщила я и дала отбой.

– Э, че ты гонишь? – насупился уличный приставала. – Кто это тебе войти не дает?

Не считая нужным отвечать, я молча смотрела на двери ночного клуба, которые вскоре распахнулись, выпустив Олега. Играя желваками на бесстрастном лице, Сирин устремился ко мне, и под его пристальным взглядом человек в спортивной майке непроизвольно попятился назад. Нельзя сказать, что Олег чересчур раскачан или выделяется в толпе повадками боксера. Невысокий, точно скрученный из жил, с прямоугольным лицом и квадратным подбородком, он обладает загадочной харизмой, и достаточно лишь поймать на себе его стальной непроницаемый взгляд, как сразу же хочется оказаться как можно дальше и по возможности с ним больше не встречаться. Застыв неподалеку от меня, Сирин понаблюдал, как поспешно ретируется детина в красной майке. Когда путь был свободен и я процокала мимо него каблуками, заходя в клуб, Сирин чуть слышно прошептал:

– Еще один твой косяк, Лисанге. Нас не должны видеть вместе.

Сделав вид, что не расслышала, я спустилась по ступеням, прошла через полутемный холл, устремилась в гремящий музыкой зал и отыскала глазами объект. Развалившись на угловом диванчике, Матушкин расслаблялся в компании развязной девицы, выглядел беспечным и веселым, именно таким, как нужно. Практически пустая бутылка джина была мне только на руку. Выбрав точку, откуда хорошо просматривался столик Матушкина, я прислонилась к стальной колонне и стала ждать. Нестерпимо грохотала музыка, мимо сновала развлекающаяся молодежь, и время от времени кто-нибудь из ловеласов предпринимал попытки вовлечь меня в беседу, но я лишь отмахивалась, краем глаза держа в поле зрения выжидающего за барной стойкой Олега.

После того как официант заменил опустевшую бутылку джина на новую, не забыв принести для дамы сухое мартини, блондинка поднялась из-за стола, склонилась к Матушкину, перекрикивая музыку, что-то ему сказала и, дождавшись расслабленного кивка кавалера, припустила в сторону дамской комнаты. Олег покинул высокий барный табурет и, лавируя среди распаренных тел танцующих, направился за подругой Матушкина. Я двинулась следом, наблюдая за происходящим. Сирин прохаживался неподалеку от ватерклозета, делая индифферентный вид, пока дверь не распахнулась и блондинка не выпорхнула прямо к нему в руки. Пристально взглянув на нее, как только он умеет, Олег начал говорить. Я стояла в отдалении, но отлично знала, о чем идет речь, как будто слышала каждое слово.

Вот Сирин рассказывает доверчивой красотке, что он – устроитель международных боксерских боев, и этим вечером у него случился форс-мажор – внезапно заболела одна из девушек, выносящих на ринг таблички. Он туда, сюда – никто из знакомых девчонок не может ее заменить, у всех свои планы. Тогда он пришел в этот клуб, потому что помнит, что тут самые классные девушки. Окинул взглядом зал и увидел ее – очаровательную блондинку в золотом топе и с фантастически красивыми ногами. Не согласится ли она стать на этот вечер ринг-гел? Деньги заплатят хорошие, и делать ничего особенно не нужно. Просто ходи себе в купальнике по рингу и улыбайся в камеру. Конечно, купальник дадут! Ну да, будут снимать! Само собой, покажут по телевизору!

Глядя, как хищно блеснули глаза Сирина, я поняла, что цель достигнута и помеха устранена. И точно, подхватив девушку под руку, Олег повел ее к лестнице, чтобы отвезти в офис и допросить с пристрастием по интересующему нас делу. Подождав, пока парочка скроется за дверью, и для верности повременив еще немного, я развернулась и направилась к столу осиротевшего клиента. Перебравший Матушкин дремал, откинувшись на низкую спинку дивана. Нащупав в кармане диктофон, я включила прибор на запись и, заранее улыбаясь, опустилась рядом с объектом. Тронув его за колено и как бы случайно забыв убрать руку, я проговорила:

– Я присяду, не возражаете?

Парень открыл глаза и с недоумением уставился на меня. Затем разлепил запекшиеся губы и хриплым голосом ответил:

– Сиди.

Затем его взгляд сделался более осмысленным, и он удивленно выдохнул:

– Ты кто?

– Я Берта.

– А Ленка где?

– Это блондинка, с которой ты ужинал? Она только что ушла с Олегом. Знаешь Олега? Ну как же! У него еще такая обалденная машина! Синяя «Феррари»! Красавица! А скорость развивает! Я бы не отказалась на такой прокатиться. Тебя как зовут?

– Алексей, – оторопел объект. Но я знала, что делаю. Бывают ситуации, в которых напор и натиск поистине творят чудеса.

– Слушай, Леш, – интимно продолжила я, пододвигаясь поближе к парню и наклоняясь к самому его уху – так, что мои волосы касались его щеки. – Честно тебе скажу, всегда мечтала заняться сексом в такой вот тачке. У тебя случайно нет приятеля на «Феррари»? Прямо сейчас бы ему отдалась.

Реакция оказалась ожидаемой. Сон Матушкина как рукой сняло. Глаза оживленно заблестели, и парень возбужденно проговорил:

– Слушай, как тебя там, а красная «Феррари» подойдет или тебе только синяя?

– Да мне пофиг, – прищурилась я. – Сойдет и красная. Звони своему другу.

– Это моя тачка, – горделиво приосанился Матушкин.

Я вложила в голос весь эротизм, отпущенный мне создателем, игриво протянув:

– Ты как, не против?

– Поехали, – решительно поднялся он с дивана и, ухватив меня за руку, потащил за собой к выходу.

Перед клубом тосковали таксисты, и Алексей устремился к ближайшему.

– Шеф, в Нижние Мневники, только быстро! За пару минут доедешь – плачу два счетчика.

Полночь давно миновала, неизменные московские пробки схлынули, и до Мневников мы домчались и в самом деле за считаные минуты. И, следуя указаниям Матушкина, свернули в гаражи, длинной шеренгой выстроившиеся вдоль заброшенного железнодорожного полотна. Отпустив таксиста, Алексей отпер ничем не приметную железную дверцу где-то в середине гаражного ряда и потащил меня внутрь. Что и говорить, момент был неприятный. Если бы захотел, Матушкин мог сделать со мной все что угодно и никто никогда не узнал бы о моей печальной кончине и месте последнего упокоения, настолько заброшенной выглядела местность. Но парень был не убийца, я специально проверила его психологический профиль и потому держалась уверенно и дерзко.

---