KNIGID.RU Зашвыривает коробочку далеко в воду. Лёха ахает. Но вовсе не кольцу. Достаёт из внутреннего кармана пиджака красный диплом, промокший. В глазах – ужас… быстро сменяется насмешливостью. Это не просто хмельное гусарство. Швыряет диплом так же, как прежде Евграфов – коробочку с кольцом.
ЕВГРАФОВ
Идиот?! Тебя батя порешит!
Ныряет за Лёхиным дипломом.
ЧЕРЕЗ МЕСЯЦ/НОВЫЙ ДЕНЬ.
(ЕВГРАФОВ, СЫТИН, ВОДИЛА.)
Машина «ХЛЕБ», с распахнутой задней дверью. Водила курит, щурясь на рассветном солнышке. Евграфов и Сытин (в коротких несвежих белых куртках «продуктовых» грузчиков) носят лотки с хлебом из машины в магазин.
ВОДИЛА
Это ж вы что?! Студентами – были грузчиками, теперь, получается, врачами…
Как раз Сытин – за следующим лотком. С раздражением.
СЫТИН
Не врачи ещё!
Берёт лоток, уходит. Подходит Евграфов, «пустой», берёт полный поддон с хлебом.
ВОДИЛА
Чё это он?
ЕВГРАФОВ
Да ничего. Так и есть. Перестройка постдипломное обучение на три года продлила. Ускорение, так сказать!
ВОДИЛА
Типа бумажку получил – а всё равно ещё учись?
Евграфов кивает, уходит с лотком. Водила сочувствующе качает головой. Подходит Сытин. Хватает лоток. Спотыкается. Чуть не падает. Водила, зажав сигарету в зубах, моментом реагирует – ловко принимает лоток с хлебом у падающего Сытина. Сытин шлёпнулся на пол.
ВОДИЛА
Ёлки! Акушер-гинеколог! Ты ж ловить должен, а не ронять!
Сытин смеётся. Слегка нервно, а затем и добродушно. Добродушно хохочет и водила.
СЫТИН
Теперь на лекциях уже не отоспишься!
Возвращается Евграфов, берёт следующий поддон.
ЕВГРАФОВ
Толстый! Шустрее! В отдел кадров опоздаем!
(РАМИШ, ЧЕКАЛИНА, ЕВГРАФОВ, СЫТИН,ИНТЕРНЫ.)
Под дверью отдела кадров толпятся интерны. Выходит Чекалина, ей навстречу – Рамиш.
РАМИШ
Ну что?!
Чекалина, равнодушно пожав плечами, показывает удостоверение врача-интерна и удаляется в сторону входа для посетителей. Через мгновение со стороны служебного входа вносятся всклокоченные Евграфов и Сытин. Последний на ходу откусывает от свежего батона. Целует в щёку Рамиш.
СЫТИН
Янка, привет! (протягивая ей батон) Хочешь?
Рамиш брезгливо смотрит на обкусанный батон, отмахивается.
ЕВГРАФОВ
(Кивая на двери отдела кадров) Машка зашла?
РАМИШ
И зашла. И вышла. … И ушла.
Она не объясняет, что Чекалина ушла только что, и он вполне может её догнать. Сытин нюхает батон, да так сладко, что Рамиш забирает у него батон, кусает с другой стороны.
(ЧЕКАЛИНА, САЗОНОВ, ПОСЕТИТЕЛИ, ПЕРСОНАЛ.)
Чекалина выходит из главного корпуса. Сталкивается с незнакомцем (Сазонов) – он страдает от боли, держит левой (здоровой) рукой покалеченную правую. В толчее у входа их притискивают друг к другу – у него лицо просветляется, боль прошла. Взгляды пересекаются, очевидна возникшая чувственность. Толпа прореживается, они двое застыли столбами. Чекалина встряхивается первой. Уходит. Он смотрит вслед. Идёт за ней…
(РАМИШ, БАБУШКА РАМИШ.)
Парализованная бабушка (суровое застывшее лицо) лежит на кровати. Старый чёрно-белый телевизор поставлен так, чтобы бабушка могла смотреть: транслируется «Лебединое озеро». Заходит Рамиш, в руках вешалка с наглаженными и накрахмаленными пижамой и халатом, вешает на дверцу шкафа. Достаёт из кармана удостоверение врача-интерна (она к нему относится со священным трепетом). Показывает бабушке.
РАМИШ
Видала?! Уважаемый человек! Не то, что ты. И эти! (кивает в сторону двери)
Бабка никак не реагирует, удостоверение мешает ей смотреть телевизор, она силится вытянуть шею. Рамиш суёт удостоверение обратно в карман. Раздражена. Щёлкает каналами.
РАМИШ
Хоть кто-то поздравит?! Хоть кто-то гордится?!
По всем каналам транслируется «Лебединое озеро».
РАМИШ
Опять гонки на лафетах?.. Кто выигрывает?
(ЛИДВАЛЬ, ЗИЛЬБЕРМАН, БЕЛЯЕВ, СВЯТОГОРСКИЙ, ЧЕРКАССКИЙ, ПАЛЕЙ, МАРГО.)
Лидваль за «головным» столом, прочие – за «переговорным». Марго сидит на диване. Зильберман читает газету. Палей заполняет неонатальные истории. На тумбочке в углу кабинета работает телевизор. Без звука: немое «Лебединое озеро».
ЛИДВАЛЬ
Мы обезглавлены.
Все поднимают головы, смотрят на Лидваль с немалым удивлением: неужто она о политике/ситуации в стране?!
СВЯТОГОРСКИЙ
Катерина Алексеевна… Как-то даже неловко!
ЛИДВАЛЬ
Аркадий Петрович! Не всё на свете – всего лишь повод пошутить!
Святогорский шутовски пожимает плечами: «отчего бы и нет?» Зильберман спокойно резюмирует:
ЗИЛЬБЕРМАН
Конечно не повод. … Причина!
ЛИДВАЛЬ
Пётр Александрович, главная акушерка роддома уволилась!
Все: «Фу-у-ф! Ах, это! Лидваль в порядке!» Зильберман возвращается к газете.
ЛИДВАЛЬ
Поэтому я и пригласила сюда Маргариту Андреевну…
БЕЛЯЕВ
(горячо перебивает) Ну нет! Я свою старшую не отдам!
ЛИДВАЛЬ
Марго, твоё мнение?
Марго не знает как бы повежливей отказать. Её секундную заминку Лидваль принимает за колебания.
ЛИДВАЛЬ
У главной зарплата выше.
Беляев саркастично фыркает. Все кривовато улыбаются. Лидваль выжидающе смотрит на Марго. Беляев ухмыляется – он знает: его старшая акушерка предана ему, как собака.
МАРГО
Екатерина Алексеевна, спасибо за предложение. Но я…
Недолгая неловкая пауза.
ЛИДВАЛЬ
(холодно) Понятно. Вы свободны.
Марго встаёт, выходит. Она рада покинуть кабинет начмеда.
ЛИДВАЛЬ
Товарищи заведующие, с завтрашнего дня на нашей базе новые субординаторы. Пётр Александрович, их курируете вы. … Пётр Александрович!
Зильберман отвлекается от газеты:
ЗИЛЬБЕРМАН
А?!
ЛИДВАЛЬ
Вы принимаете участие в жизни клиники?
СВЯТОГОРСКИЙ
Он и есть – жизнь клиники…
(ЕВГРАФОВ, ПРОХОЖИЕ.)
Евграфов идёт по улице, в не самом лучшем настроении. В руках – сумки с провизией, оттуда торчит хлеб, ещё – сетка картошки.
(ЕВГРАФОВ, АВЕРЧЕНКО.)
Евграфов поднимается по лестнице, подходит к двери. Жмёт на кнопку звонка, где подписано «Чекалина». Ждёт. Тишина. Давит на кнопку «Аверченко». Дверь немедленно распахивается. На пороге появляется «коммунальная старуха».
ЕВГРАФОВ
Здрааавствуйте, Роза Борисовна! Всё на посту?
АВЕРЧЕНКО
Отчалила твоя потаскушка. На крутой тачке со взрослым дядей. У него чего-то…
Старуха вертит у себя перед носом правой ладонью.
ЕВГРАФОВ
Всё-то вы подмечаете!.. Это вам!
Протягивает ей сумки. Она берёт картошку, оглядывает лейбак (на иврите), усмехается.
АВЕРЧЕНКО
Чистенькая какая! … Жиды Расею картошкой снабжают!(резко сменив тон, горячо)
Послушай меня, Алёша! Бросай её, пока не поздно. Не то дождёшься! Как старая еврейка израильской бараболи. Чуток. Только знаешь…
Отмахивается, с раздражением забирает сумки, захлопывает дверь у него перед носом.
(ЧЕКАЛИНА, САЗОНОВ.)
Едут по ночному городу. Сазонов за рулём. Видна покалеченная правая кисть. Чекалина на переднем пассажирском сидении.
САЗОНОВ
…Не люблю об этом говорить. Я всех… Всё похоронил!
Недолгая пауза. Пристальный настойчивый взгляд Чекалиной.
САЗОНОВ
Сидели на точке. Ждали караван «духов». Ходят в ночи, без огней. Я – на третьи сутки без сна… Дал залп из гранатомёта. Они – в ответ… ну и…
Замолкает. Чекалина мимикой: «ну и?!»
САЗОНОВ
Рано. Не втянулись ещё…
Машина паркуется у казино.
САЗОНОВ
Ты хотела веселиться.
(ЕВГРАФОВ, ТАКСИСТ, 1-Я ДЕВУШКА, 2-Я ДЕВУШКА, ПРОХОЖИЕ)
Шагает Евграфов, не в лучшем настроении. Мимо медленно едет жигуль. Чуть притормаживает. Останавливается. Евграфов подходит.
ЕВГРАФОВ
Есть?
Таксист, оглянувшись по сторонам, выдаёт одну бутылку. Евграфов смотрит скептически. Таксист – с пониманием, – протягивает вторую. Евграфов рассчитывается. Мимо идут две девушки нетяжёлого поведения. Хихикают.
ЕВГРАФОВ
Дамы, не желаете повеселиться?
«Дамы» явно согласны.
ТАКСИСТ
Лимузин подан!
Евграфов, пробив себя по карманам.
ЕВГРАФОВ
Наши люди на такси в общагу не ездят!
Таксист мимикой: «понял, не дурак!» Евграфов рассовывает водку по карманам, берёт девушек под руки.
НОВЫЙ ДЕНЬ.
(ЕВГРАФОВ.)