– Ну что же, тогда начнем охоту.

Машина тронулась, и, прежде чем огни казино остались позади, Фалько успел заметить на лице своей спутницы все ту же напряженную улыбку. Они издали следовали за «фордом», чьи фары на поворотах высвечивали головной «линкольн». Пустынными и полутемными улицами поднялись до Аталайи и площади Клемансо и сразу же спустились на прибрежное шоссе, тянувшееся в сторону Сен-Жан-де-Люз.

– Отлично, – сказал Фалько. – Как каждую ночь.

– Да… – Профиль Малены становился виден в полутьме, когда свет фар отражался от какой-нибудь стены. – Баски верны своим привычкам.

– А привычки бывают гибельны.

Она негромко рассмеялась:

– Да. Похоже на то.

Фалько отметил, что голос ее звучит спокойно. Машину она вела уверенно и умело, держа достаточную дистанцию, чтобы не потерять добычу из виду, но и не обнаружить себя. Они уже выбрались из предместья и неслись теперь по прямому, обсаженному пиниями шоссе: слева поблескивало в лунном свете море.

– Осталось два километра, – предупредила Малена.

Фалько достал из перчаточного ящика увесистый сверток. Развернул и ощутил под пальцами холодную сталь 9-мм «браунинга FN» и удлиненного цилиндрика глушителя. Положив оружие на колени, ощупью вытянул из рукояти обойму, убедился, что она полностью снаряжена, со щелчком вогнал обратно, дослал патрон в ствол и поставил пистолет на предохранитель. Потом привинтил глушитель к стволу.

– Сейчас будет поворот направо, а сразу за ним – мост, – сказала Малена.

На этот раз в ее голосе сквозило явное напряжение. Она чуть отпустила педаль газа, и «пежо» замедлил ход. Впереди метрах в ста замерли габаритные огни двух машин.

– Пограничный пост, – сказал Фалько, по-прежнему держа пистолет на коленях. – Тормози потихоньку.

Они медленно приблизились к передним машинам и пристроились за ними. В свете фар впереди стал виден шлагбаум перед каменной будкой с надписью «Жандармерия» в сине-бело-красном круге. С обеих сторон к «линкольну» подошли двое в форме, высокий и низкорослый, и второй наклонился к окошку водителя. На сиденье «форда» обозначились силуэты охранников.

– Не глуши мотор, – приказал Фалько.

Он открыл дверь. Держа пистолет в опущенной руке, чтобы не бросался в глаза, вылез наружу. Сделал три глубоких вдоха, большим пальцем сдвигая рычажок предохранителя. Неторопливо прошел между машинами до обочины, заходя с левой стороны, держа в поле зрения водителя «форда» и его напарника, но одновременно краем глаза следя и за жандармами. Поравнявшись с автомобилем, слегка постучал костяшкой указательного пальца в окно водительской двери. При этом улыбнулся, всем видом своим показывая, будто хочет о чем-то спросить. И в тот миг, когда шофер опустил стекло, выстрелил ему в лицо.

Хотя у «браунинга» не сильная отдача, он подскочил в руке, словно ужалившая змея. И потому пришлось снова наводить его, чтобы прицелиться в парня с приплюснутым носом – того самого охранника, что был в казино: сейчас он, отчаянно барахтаясь на сиденье, силился высвободиться из-под убитого водителя, всей тушей навалившегося ему на плечо, и что-то нашаривал под смокингом – пистолет, разумеется, что ж еще?

– Нет!.. – раздался умоляющий вскрик. – Нет!

В свете фар Фалько успел рассмотреть широко открытые глаза, в ужасе скошенные на трубку глушителя, но тут «браунинг» снова подпрыгнул, а на груди сорочки появилось отверстие величиной с монету. Охранник еще пытался открыть дверцу. Ему это наконец удалось, но Фалько снова нажал на спуск, и тело головой вперед наполовину вывалилось из машины.

Фалько взглянул на «линкольн»: ситуация там слегка изменилась. Передняя дверь была открыта, и приземистый жандарм вытаскивал из машины застреленного шофера. Его напарник с фонарем в руке держал под прицелом Тасьо Сологастуа и его жену, ошеломленно следивших за происходящим. Подоспевший Фалько рванул дверцу и приставил удлиненный глушителем ствол ко лбу магната.

– Выйдите из машины… Один. Она остается.

Фонарь долговязого жандарма давал достаточно света, чтобы разглядеть искаженные лица баска и его жены. Она вдруг закричала. Пронзительный громкий вопль задрожал в воздухе. Фалько, продолжая держать Сологастуа под прицелом, наклонился, ударом левого кулака в висок оглушил женщину, и она без чувств откинулась к противоположному окну.

– Вылезайте, – спокойно повторил он. – Не то мы убьем и ее тоже.

Финансист повиновался. Фалько прижал его к борту автомобиля, чтобы проверить, нет ли оружия, и почувствовал, что Сологастуа дрожит всем телом. Тем временем Малена начала разворачивать «пежо» на шоссе в обратном направлении. Фары на миг выхватили из темноты труп шофера с перерезанным от уха до уха горлом.

– Что происходит? – выговорил наконец Сологастуа.

– Ничего особенного – вас арестовали националисты.

Тот помедлил, пытаясь осознать сказанное. А когда осознал, негодование едва ли не пересилило страх.

– Это разбой! Мы находимся во Франции!

– Верно подмечено, – признал очевидное Фалько. – В Ипарральде.

– Что вам нужно от меня?

– Чтобы вы прокатились с нами.

– Куда?

– Сюрприз.

C этими словами Фалько, не отводя ствол от головы Сологастуа, ухватил того за шиворот и толкнул к «пежо». Жандармы тем временем убрали остальные машины с шоссе, спрятав их среди деревьев.

– А моя жена?

– Не беспокойтесь. Ей ничего не грозит.

Сологастуа, еще не отойдя от ошеломления, покорно повлекся к автомобилю, но когда увидел открытый Маленой багажник, резко остановился.

– Сволочи! – воскликнул он.

Фалько сильно пихнул его в спину. Малена тем временем широкой лентой лейкопластыря скрутила Сологастуа по рукам и ногам. Он пытался сопротивляться, пока от бесцеремонного тычка под ложечку не упал на колени.

– Если дело в деньгах, я могу… – заговорил финансист, когда смог глотнуть воздуха.

Малена, не дав договорить, двумя витками пластыря заклеила ему рот. Сологастуа вздернули в воздух и засунули в багажник. После этого Малена порылась под передним сиденьем, достала склянку с хлороформом и большой клок ваты, смочила ее, задержав дыхание и отвернувшись, а потом прижала к лицу пленника. Через полминуты тот обмяк. Когда Фалько, накрыв бесчувственное тело одеялами и положив сверху чемоданы и корзину для пикника, захлопнул крышку багажника, Малена снова сидела за рулем.

– Что там с мадам миллионершей? – спросил он по-испански жандармов, которые уже оттащили трупы в кювет и убрали передвижной шлагбаум.

В слабом сиянии ущербной луны Фалько видел, как они проворно сняли мундиры и забросили их в кусты на обочине.

– Все еще без чувств, – сказал маленький.

Фалько удовлетворенно кивнул:

– Когда очнется, ее – если, конечно, она не водит машину – ждет славный моцион.

Послышался смешок:

– Так и так придется размять ноги – мы прокололи шины и перерезали шланг бензонасоса. Славно, а?

– Замечательно.

– Расчет на то, что когда она доберется до дому или до телефона, вы уже будете в Ируне.

Фалько достал портсигар, серебряную зажигалку «паркер-бикон» и закурил.

– Справились отлично, – одобрительно сказал он, выпуская дым.

– Девчонка эта твоя тоже показала себя молодцом, – кивнул маленький.

– Да.

– Большим молодцом.

Фалько поднес огонек зажигалки к циферблату часов.

– Пора сматываться, – заметил он. – Тебе нужно что-нибудь?

– Нет. Все в порядке.

– Тогда счастливого пути.

– И тебе того же, прелесть моя.

Прежде чем погасить зажигалку и двинуться к автомобилю, Фалько еще успел заметить лягушачьи глаза и жестокую улыбку Пакито-Паука.

До границы оставалось двенадцать километров. После Сен-Жан-де-Люз шоссе запетляло меж сосновых рощ вдоль крутых обрывов, под которыми поблескивало гагатом серебристо-черное море. Фалько и Малена молчали с той минуты, как отъехали от жандармского поста. Он раскурил две сигареты – ей и себе.

– Хочешь, сменю тебя?

– Нет. Я не устала.

На лице ее дрожали отблески фар. Она держала руль обеими руками, зажав сигарету в зубах.

– Я никогда прежде не видела, как убивают, – сказала она.

Снова наступило молчание. Фалько курил и смотрел на освещенное фарами полотно дороги, на убегающие назад бело-красные столбики ограждения.

– И даже представить себе не могла, что это происходит так.

– Как «так»?

– Так обыденно. Всегда думала – чтобы решиться на убийство, нужен какой-то порыв, страсть… А оказалось почти бюрократической процедурой.

Она чуть сбросила скорость, лихо вписываясь в закрытый поворот. Взвизгнули шины, и Фалько подумал, что Сологастуа, наверно, сильно растрясет в багажнике. Если, конечно, он еще не очнулся.

– А ты был так спокоен… Ты всегда такой?

– Нет.

– Не верю, что отца и Иньиго, моего брата, тоже убили подобным образом. Мне легче представить себе разъяренный сброд… Орду коммунистов… И всякое такое.

– Может быть, – кивнул Фалько. – По-разному убивают.

– Поглядев на тебя, каждый скажет, что ты знаешь все способы убийства.

Последовала новая пауза. Повернувшись к девушке, Фалько с интересом принялся рассматривать ее.

– А ты бы смогла в случае надобности?.. Спустила бы курок?

– Наверно… – Она пожала плечами, укрытыми шалью. – В конце концов, я монархистка.

Снова помолчали.

---