– Цветник наложниц давно не пополнялся свежими бутонами, о, небесный император! – поэтически выразился Лукавый Кот. – А те наложницы, что остались от почившего императора, вашего почтенного отца, уже не имеют приличествующей прелести и свежести, каковая должна…

– Мне не нужны наложницы, оставшиеся от моего отца! – рыкнул молодой император. – Кстати, я и не предполагал, что они остались. Разве не должны все императорские наложницы последовать за почившим владыкой согласно древней традиции?

– Должны… – пробормотал евнух, бледнея.

– Так почему же они не повесились на собственных косах? – возмутился император. – Это же прямое разорение казны – содержать их!

– Простите, владыка! – возопил верховный евнух. При слове «казна» сердце Лукавого Кота затрепетало, как паутинка на ураганном ветру.

– Так, – сказал император Жоа-дин. – Вот мой приказ. Всем старым наложницам послать шелковые шнурки от моего имени. Надеюсь, они поймут этот намек. А тебе, верховный евнух, я даю десять палок – за нерадивость и десять дней на то, чтобы представить моим очам новых наложниц – самых прекрасных и совершенных девиц нашей Империи!

– Будет исполнено, владыка. – Верховный евнух еще раз ударился лбом о выложенный мозаикой пол и выполз из покоев императора на коленях, довольный тем, что отделался только десятью палками.

Любезный читатель! Не удивляйтесь жестокосердию великого императора! Во-первых, в ту пору он был еще весьма юн и неопытен, а во-вторых…

В древней Яшмовой Империи действительно существует ряд традиций, которые могут показаться дикими и негуманными прочим народам. Хотя, по чести сказать, верховный евнух Лукавый Кот заслуживал эти десять палок, потому что его проделки… Но об этом можно написать еще одну книгу, поэтому не стоит отвлекаться.

Итак, Лукавый Кот получил положенные ему десять палок от дворцового исполнителя наказаний, предварительно подкупив его связкой серебряных монет, поэтому наказание вышло, можно сказать, показным. После чего Лукавый Кот всерьез озаботился и озаботил своих подчиненных поиском свежих и прекрасных цветов для любовного цветника императора. При этом верховный евнух проявил удивительную прыть и сообразительность, что и понятно: не уложись он в назначенный владыкой Жоа-дином срок, десятью условными палками ему уже не отделаться.

Незаметно пролетели отпущенные императором десять дней, и верховный евнух не разочаровал своего владыку. В особых Нефритовых покоях Непревзойденного дворца собрались первые красавицы Яшмовой Империи, разумеется, незамужние и возрастом не превышающие положенных пятнадцати лет. Это был не просто цветник, а ослепляющий взор неподготовленного наблюдателя сад женской красоты. Девицы Яшмовой Империи вообще миловидны, стройны и пленительны, но в императорском дворце собрались лучшие из лучших и родовитейшие из родовитых. Многие из прелестных девиц откровенно ликовали оттого, что им выпала возможность попасть во дворец императора, а некоторые тайком осушали рукавом горькие слезы, тоскуя по родным и понимая, что судьба государевой наложницы на самом деле лишена прелести вешнего сада и свободы горного родника. Ведь, став наложницей владыки, девица могла всю жизнь прождать, когда на нее обратят высочайшее внимание, в каких-нибудь удаленных дворцовых покоях и так и не узнать восторгов любви. А потом, когда она состарится, новый император пришлет ей шелковый шнурок…

Ах нет, порой лучше быть женой ловца креветок и жить с ним в бамбуковой хижине, чем получить должность императорской наложницы и вести грустную жизнь-заточение в золотых дворцовых стенах…

Владыка Жоа-дин, как уже говорилось выше, был молод и в определенных вопросах несколько неразборчив и на женщин умел смотреть лишь глазами, а не сердцем. Потому он повелел оставить всех девиц (а их было около сотни) во дворце в качестве наложниц, опрометчиво решив, что со временем он разберется в прелестях каждой…

О, если бы император мог знать, чем в дальнейшем обернется его опрометчивость! Но не будем забегать вперед.

Любезный читатель, вы, наверное, полагаете, что разместить во дворце добрую сотню девушек (и при каждой – три служанки, две певицы, две портнихи, два евнуха, мальчик на побегушках и мальчик на колотушках) очень нелегко. Но это же Непревзойденный дворец Яшмовой Империи! Он простирается во все стороны света на много десятков тчи^[2] и подобен целому городу (иногда его называют Заветным городом, и это правда, потому что побывать в нем – заветная мечта многих жителей иных стран). Главное здание Непревзойденного дворца – Божественные императорские покои – расположено в центре всего комплекса и возвышается над ним, как гора Шицинь^[3] возвышается над остальными горами Яшмовой Империи. К югу от Божественных покоев выстроены три прелестных, изящных дворца: дворец Золотых Мыслей, дворец Благих Намерений и дворец Сладких Грез. Между собой эти три дворца соединены крытыми галереями из драгоценного резного дерева, инкрустированного яшмой, нефритом и перламутром.

На востоке от главных покоев императора красуется стройный и торжественный дворец Восточного Ветра, окруженный павильонами и беседками, пригодными как для благочестивых размышлений, так и для поклонения ветру и луне.^[4]

Здесь больше всего растет пышных деревьев и кустов, скрывающих от нескромных и случайных взоров то, что следует скрыть. На западе, словно для того чтобы уравновесить легкомысленность дворца Восточного Ветра, при прежней династии был сооружен храмовый комплекс Пяти башен; каждая из башен отвечала за одну из великих добродетелей. Не стоит в этой скромной книге перечислять пять – великих добродетелей, ибо вы, любезный читатель, как человек добродетельный, наверняка их знаете и не перестаете им следовать. В храмовом комплексе совершались торжественные государственные церемонии, важные моления, публичные чтения священных свитков с поучениями Почтенных Просветленных и прочие возвышающие душу действа…

О чем же мы с моей верной подругой-кистью еще не упомянули? Ах, как можно такое забыть?! На севере от Божественных императорских покоев располагалось в глуши персиковых садов скромное, но изящное невысокое здание Персикового дворца. Именно сюда удалилась от супруга и дворцовых интриг благочестивая, но несчастная императрица Тахуа, со времени неудачных родов решившая похоронить свою молодость и красоту. Следует заметить, что, с тех пор как владычица Тахуа обосновалась в Персиковом дворце, император Жоа-дин ни разу не навестил законную супругу, обмениваясь с нею в основном официальными письмами и поздравительными свитками к дням дворцовых праздников…

Итак, любознательный и драгоценный читатель, теперь вы имеете некоторое представление о том, чем на самом деле являлся Непревзойденный дворец Яшмового владыки, и насколько легко в нем было разместить не то что сотню красавиц, но даже и конное войско. Впрочем, сейчас мы ведем речь не о войсках, а, если вы, любезный читатель, еще не забыли, о красавицах.

Прибывших прелестных дев разместили в бесчисленных покоях дворца Восточного Ветра. Верховный евнух по прозвищу Лукавый Кот, а также шесть главных евнухов – Цин, Цюй, Цзань, Цисин, Цо и Цо-второй – должны были надзирать за вновь прибывшими наложницами, устраивая все так, чтоб ни одна из девиц ни в чем не нуждалась, кроме нежного внимания великого владыки Жоа-дина, и лишь об этом мечтала во всякий день и ночь.

Рассказать в этой скромной книжке о каждой из наложниц владыки Жоа-дина – дело невозможное и превышающее наши силы и воображение. И к тому же тем самым я рискую подвергнуть серьезному испытанию ваше терпение, любезный наш читатель! Поэтому моя кисть опишет лишь двух из них, имеющих самое непосредственное отношение ко всей этой истории.

Первая девушка звалась Нэнхун, что в переводе означает «Способная алеть». Нэнхун происходила из высокого, древнего, но обедневшего рода северных князей Жучжу; родители девушки отличались возвышенными понятиями о жизни и редким благочестием, что, увы, в этом мире не приносит золота в сундуки. У родителей прелестной Нэнхун было слишком много долгов и мало друзей с сундуками, полными серебра. Поэтому, когда приспешники верховного императорского евнуха потребовали у обедневших князей отдать Нэнхун в государственные наложницы, тем ничего не оставалось, как повиноваться.

– Прости нас, милое дитя, – сказали, рыдая, Нэнхун ее почтенные родители. – Но у нас нет иного выхода! Ты знаешь – мы кругом в долгах. А когда ты станешь императорской наложницей, мы получим за тебя наградные деньги… Стыдно продавать родное дитя, но ничего не поделаешь. Видно, так распорядились Небеса.

– Не скорбите обо мне, – сказала Нэнхун родителям, удерживая слезы. – Мой дочерний долг – сделать так, чтобы вы были счастливы и благополучны. Если для этого мне нужно покинуть родимый дом и стать наложницей во дворце, что ж, покорюсь судьбе.

– Да благословят тебя восемь Просветленных, милое дитя! – сказали Нэнхун отец с матерью и, порыдав еще некоторое время, расстались с нею.

Когда Нэнхун в числе прочих девиц прибыла во дворец, слуги и евнухи не могли не заметить, что, хотя одеяние девушки скромно, красота ее превосходит всякое разумение. Казалось, сама фея луны Фань сошла с горних высот и воплотилась в смертной деве.

Нэнхун была стройна и изящна, как молодое деревце персика, кожа ее была светлой, гладкой и шелковистой, словно отполированная пластинка белой яшмы, бинтованные ступни^[5] примется за разбор их темных дел, вняв жалобам притесненных и обиженных.