– Как-то подобрали. Может быть, тоже шарахнули из парализатора, – невесело усмехнулся Ит. – Я не знаю. Подобрали, заплатили астрономическую сумму транспортникам и вывезли. Сначала вылечили, а потом вернулись.

– С собакой? – с интересом спросил Ри.

– Без. Хватит ерничать, – оборвал его Ит. – Вернулись и обратились в посольство с требованием наказать виновника.

– Гермо должны водить своих гнусных кошек на коротком поводке, – вдруг сказал доселе молчавший Скрипач. Он лежал на полу, положив под голову руки, и, казалось, спал. По крайней мере, выдав фразу, Скрипач глаза так и не открыл.

– Ну-ка, ну-ка, это интересно, – Таенн присел на корточки рядом с ним. – А что еще должны делать гермо?

– Семьей заниматься, а не в синее играть по восемь размеров, – опять же не открывая глаз, отозвался Скрипач. – В кубе лесть верноподданнических похвал, за сухую ветку лицо не спрячешь.

– Как всегда у Скрипача – информативно, лаконично и по делу, – покивал Бард. – Ит, ты рассказывай, рассказывай.

– В общем, посольство выдало заявление с просьбой о наказании. Сначала – с просьбой, через некоторое время – уже с требованием. Мне кажется, что Маданга бы нашла какой-то вариант, который устроил и рауф, и то государство, но…

– Появился Антиконтроль во главе с незабвенным Микаэлем Стовером, – заключил Морис. – Догадываюсь, что было дальше.

– Правильно, – мрачно сказал Ит. – Такие, как Стовер, безошибочно угадывают самые слабые точки в любой системе и начинают давить на них. В этот раз такой точкой оказался суверенитет, сначала страны, в которой происходили эти события, а потом, через год с небольшим, и всей Маданги, как независимого мира.

– Независимость… – Таенн нахмурился. – Невмешательство во внутреннюю политику мира Индиго со стороны Мадженты. И боязнь того, что этот прецедент потащит за собой следующие.

– Верно. Раз уступил в этом, то и в другом уступишь, – согласился Ит. – И Маданга начала действовать. Сначала депортировали всех рауф…

– … а потом это было признано незаконным актом, так? – спросил Ри, созидающий утвердительно кивнул. – Рауф снова разрешили вход в мир.

– И в мир вошла армия, – заметил Леон.

– А на выходе из Машины Перемещения эту армию ждала другая армия, – закончил Ит. – Нет, конечно, я не совсем прав. Транспортников никто в процесс вовлекать не стал, действия начались на расстоянии, которые сочли приемлемым.

– Можешь не продолжать, – Таенн скривился, как от горечи. – Пакость это все просто чудовищная. Я вообще в курсе о том, что тут было, знаю, правда, не настолько подробно, насколько Ит, но…

– А ты знаешь о том, что тут это все первоначально назвали игрой? – поинтересовался Ит. – Да, это была игра – и юридически почти год никто не мог ни к чему придраться. Только когда в дело вступил Антиконтроль и когда начали гибнуть и люди, и рауф, официалы и Контролирующие получили право вмешаться.

– Не знаю, откуда тебе это известно, – Бард сделал ударение на слове «тебе», – но примерно так оно и было.

– А кого обвинили в капсуляции? – спросил Ри.

– Контроль, разумеется, – не задумываясь, ответил Ит. Инженер присвистнул.

– Конечно, Контроль, – кивнул Леон. – Даже официалы остались с чистыми руками. Ну или почти с чистыми, неважно…

– Так вы считаете, что нас найдут? – Ри, как всегда, больше интересовала практическая сторона дела. – И чем это нам грозит?

– Да в принципе, ничем, – без особой уверенности ответил Морис. – Внутрь станции им попасть не светит, сами мы просто не выйдем. Дождемся пульса и уйдем. Больше нам ничего не остается.

Впервые Ит столкнулся с тем, что Контролирующие могут столь фатально ошибаться. К моменту этих событий он уже понимал, что они далеко не всесильны, да и сами они не раз говорили об этом, вот только в душе все равно жила надежда, что это не так, что они почти со всем могут справиться, что…

Все оказалось иначе.

Гораздо грубее и проще.

Настолько проще, что ни Иту, выросшему в благополучном замкнутом мире Мадженты, ни Ри, привыкшему с малых лет к непростой, но справедливой жизни в мире Индиго, не пришло в голову что-либо подобное.

Сначала со станцией связался корабль, принадлежащий пограничной охране суверенного государства Гана, на территории которого находилась станция. С корабля передали требование – немедленно поднять секторальную станцию на поверхность, а затем сдаться. Искин сухо и сдержано ответил, что требование отклоняется. Станция находится здесь не в связи с капсуляцией мира, а по совершенно другой причине, и, как только это станет возможно, она покинет планету.

Корабль на час замолчал, а потом с него передали то же требование. На этот раз рискнул ответить уже Таенн – он более подробно объяснил ситуацию и недвусмысленно дал понять, что ни на переговоры, ни на контакт экипаж станции не пойдет.

– Пойдет, пойдет, – заверили с корабля. – Доконтролировались, суки.

Связь снова прервалась.

– Что все это значит? – спросил Ри.

Таенн, все больше и больше мрачнея, принялся что-то путано объяснять, но сбился, махнул рукой и смолк. Скрипач, как всегда неравнодушный к чужому горю, подошел к нему и ласково взял руками за плечи.

– Да уйди ты, чудо, – простонал Бард. – Не до тебя сейчас. Уйди, кому говорю. Не вводи в грех!..

Скрипач насупился и отошел. Ит проводил его беспомощным взглядом, но позвать не решился – они ждали ответа с поверхности, сейчас действительно было не до Скрипача.

– Что они собираются делать? – встревоженно спросил он.

– Не знаю, но вряд ли что-то хорошее, – бесстрастным голосом ответил альбинос. – Ит, Ри, чтобы не происходило, не покидайте станцию.

– В смысле? – не понял Ри.

– Не покидайте станцию, пожалуйста, – в голосе Леона вдруг зазвучали просительные нотки.

– Да с какой радости нам всем ее вообще покидать? – удивился Ри. – Что они нам могут сделать? Взорвут, что ли? Даже не смешно.

– Не взорвут, конечно, – заметил Морис. – Им эта станция и самим пригодится.

– Нам она тоже пригодится, – засмеялся инженер. – Нам она вообще-то нужнее, вам так не кажется?

– Ри, хватит ехидства, – вдруг попросил Таенн. – Ребятки, вы все, уж простите, несете какую-то чушь. Ситуация очень серьезная. Маданга, к моему великому сожалению – это вам не Террана, на которой можно было со Стовером в догонялки играть. Это продвинутый техногенный мир, который в капсуляцию попал исключительно из-за своей мерзостности. Его и до капсуляции терпели только потому, что он приносил неплохой доход. Не было бы дохода…

– Не все деньгами можно мерить, – ни с того ни с сего сказал Ит.

– Да при чем тут деньги!!! – взорвался Таенн. – Я сказал хоть слово про деньги?! Положительное воздействие от мира было и очень неплохое – просто потому, что гости этого мира отсюда счастливыми уходили! Понимаешь?

– Не очень, – осторожно ответил созидающий.

– Свое, внутреннее, тут было весьма гадостное. Но для гостей мир был другим. Прекрасное море, пляжи, вкусная еда… и доброжелательные хозяева. Гостям не было дела до внутренних разборок. Да и не посвящал их никто…

– Хорошая планета, но мудакам досталась, – проворчал Ри.

– Именно так, – кивнул Бард. – Если бы не рауф, то, скорее всего, тут и сейчас бы ходили толпы туристов.

– Значит, все-таки «если бы не рауф», – подытожил инженер. – Спасибо за откровенность, Таенн.

– Всегда пожалуйста, – тот отвернулся.

Ит исподтишка огляделся.

Пока они говорили, искин, оказывается, успел приглушить свет и в зале теперь стоял полумрак. Светились каким-то слабым, призрачным светом лишь несколько панелей на стенах, да обрамление панорамного окна, за которым стояла все та же черная безмолвная вода. Скрипач, до этого охотно проводивший время около окна, этой воды явно опасался. По крайней мере, сейчас он сидел на полу у противоположной окну стены и не сводил с окна глаз. То ли ждал чего-то, то ли был поглощен какими-то своими, никому не ведомыми мыслями.

«Наверное, хорошо ничего не понимать, – подумал Ит. – Тот, кто не понимает, он же, наверное, счастливее того, кто понимает. Странно, что я раньше про это не думал… но ведь раньше я и подобных Скрипачу людей не встречал. Хотя нет, я не прав. Что-то он понимает. Не так, как мы, но понимает. И боится. Он же тоже боится…»

– Скрипач! – позвал Ит. – Иди сюда, чего ты там один?

Тот отрицательно замотал головой и нахмурился.

– Густое, зубы, – ответил он. – Холодно…

– Ну, как хочешь, – вздохнул Ит.

– Оставь его в покое, – посоветовал Таенн. – Не лезет ни к кому, и слава Богу.

– Ну вот и все, – вдруг сказал искин. – Ребят, сейчас будет связь. Они вернулись.

– Почему – все? – спросил Морис.

– Потому что, – уныло ответил искин. – Потому что там…

Договорить он не успел.

С потолка раздался голос, говоривший на всеобщем языке, который обычно использовались дипломатические службы. Голос звучал сухо, в нем не было даже тени, намека на эмоции, но от этого голоса становилось страшно.

---