«Будет праздник, будет праздник и на нашей улице!..»

Будет праздник, будет праздник и на нашей улице!
Все изменится однажды, к счастью образуется.
Прилетят на наш огонь птицы перелетные…
Будем жить в ладу с собой, петь песни сумасбродные!

Будет море грохотать, камни пеной шоркая,
Мы всю ночь не будем спать, спрятавшись за лодкою…
Только б музыка кружила головы нам допьяна,
Будем счастливы, что живы, что от пены мокрые…
Будем от любви хмелеть и смеяться попусту,
Будут на огонь лететь звезды с неба россыпью!

Будет праздник, будет праздник для души измученной!
Станем счастливы однажды и поверим в лучшее!

«Быть может, отторгну, быть может, отрину…»

Быть может, отторгну, быть может, отрину,
Когда я лицом – да пребольно об лед…
И эхом несущейся снежной лавины
Во мне твое имя, сгорая, замрет.

Я вдаль побреду, от ветра шатаясь,
Бесцельно и немо в круженье зимы,
Но не исчезну и не раскаюсь,
Не опровергну ни лжи, ни вины.

И ты отойдешь, станешь меньше размером,
Пьянящий луч солнца пронзит полутьму…
Я тихо воскресну, придумаю веру
И к новой весне наугад побреду.

И побегу, и молчанье нарушу,
Веселье заставлю кружить кутерьмой
И в самую злую январскую стужу
Нежданно и дерзко запахну весной.

«В час зари, когда солнце восходит с гор…»

В час зари, когда солнце восходит с гор,
Наполняя прозрачность озер
Синевою до донца…
Всех звонарей разноликий пернатый хор
Песнь возносит в небесный простор,
Как благовест Солнцу.

И зажглась разноцветной росой трава,
В каплях храня по искре света радуг рассветных,
И шелестит, шелестит о любви листва,
Веткой каждой бросая заре
Шорох приветный.

Солнцу навстречу раскрылись цветы,
Дар красоты неся сокровенно,
В небо струится от трав аромат, и водопад
Поет вдохновенно!

И царит над всем миром сиянье Зари,
Праздник Земли, новой Жизни Начало.
О Солнечный Свет Всетворящей Живой Любви,
Нас прими, обними, окрыли
От велика до мала!

«Ветер буйный, ветер смелый, разорви крылом прибой…»

Ветер буйный, ветер смелый, разорви крылом прибой,
Накипевшей горькой пеной лицо жаркое умой.
Распахни объятья, ветер, и кружи, кружи меня,
Чтоб на всем на белом свете только ветер, буйный ветер,
Только волны, только я.

Напой мне музыку крылом своих бессонным,
Шепни слова, что не могу произнести,
И пусть печаль мою, как песнь, подхватят волны,
Ее над морем белой чайкой пронеси.

Чтобы наплакалась и вдоволь накричалась
Та песнь-печаль из звуков слез, из звуков смут,
Пусть не расслышат слов, кому предназначалась,
Пусть море с ветром лишь одни ее поймут.

Ветер буйный, ветер вольный, заглуши души прибой,
Пусть затихнут, схлынут волны, наполняясь синевой.
Но мольбы не слышит ветер и кружит, кружит меня,
И на всем на белом свете только ветер, буйный ветер,
Только волны, только я…

«Ветер вдруг донесет терпкий запах смолы…»

Ветер вдруг донесет терпкий запах смолы,
Запах талых снегов и чистого неба.
Я губами прильну, ошалев от весны,
К еще теплой буханке пшеничного хлеба.

И с небес на снега ветер жадно падет,
Закружит и устроит шабаш метельный,
И простушка-надежда крыла подберет,
Будет биться и плакаться звоном капельным.

Ах, Весна, ах, Весна, что творишь! что творишь?!
Сердце пагубой дразнишь, ветрами морочишь
И безумием вьюги в окошко стучишь,
Неподвластная смыслу, чего же ты хочешь?

Что ж, давай, побегу и все клятвы нарушу,
Вновь веселье заставлю кружить кутерьмой
И в самую злую январскую стужу
Нежданно и дерзко запахну весной…
Запахну весной…

«Ветер рвет пену с волн и в ладонь мою…»

Ветер рвет пену с волн и в ладонь мою
Мне швыряет, а я лишь благодарю…
А вокруг океан, сыплет звездопад,
Волны жгут, только мне нет пути назад…
Пусть живу я не так и пою не так,
Только знаю, вдали где-то там маяк.

«Эй, смотритель маяка, счастья хочется,
Ты пусти меня в свое одиночество,
Ты исполни звезд летящих пророчество —
И твое заточение кончится…
Я смогу быть смешной и послушной смогу,
Я устала тебя ждать на берегу…»

Я не помню вины, я не ведаю зла…
«Ах, как звезды скользят по краю весла!»
Я сквозь штормы несла к маяку огонь,
Но хохочет русалка: «Он мой, только мой!»
Замолчи же, весталка, не лги, не злословь,
Я живая, во мне не русалочья кровь.

«Эй, смотритель маяка, счастья хочется,
Ты пусти меня в свое одиночество,
Ты исполни звезд летящих пророчество —
И твое заточение кончится…
Я умею прощать и понять все смогу,
Я устала тебя ждать на берегу…»

«Вот и август черпает из теплой лохани последние дни…»

Вот и август черпает из теплой лохани последние дни…
Отболели, растаяли вместе с туманом печали мои…
В клиньях унеслись журавлиных,
Откружились в пуху тополином,
В дуновенье ветров облетели с цветов,
Облетели с цветов…
И в зное палящем в мучительной жажде не сохнуть губам,
И не терзаться сомненьем вдогонку беспечным ветрам.
Небо выплакав, вылиняв в лете,
Льет покой на ржаное бесцветье,
И знобит немота, как ночей холода,
Как ночей холода.
Но розовая выскочка лепестки раздвинула,
Радостью нечаянной сердце опрокинула.
Вновь надеждой полнится сердце бестолковое,
Жаль, что кратковременно
Счастье лепестковое…

«Гордись собою, Женщина-Весна…»

Гордись собою, Женщина-Весна,
Не покупается твое очарованье…
Как трепетно ждет нежности душа,
Но не проси любви, как подаянья.

Как блага, милостей не жди
Ни от вождей, ни от врагов, ни от любимых
И горечь не топи во лжи,
Когда любовь проходит мимо.

О Лето-Женщина, гордись собой,
Не пачкаясь в грязи угроз и брани,
И пусть испепеляет сердце боль,
Не открывай пред каждым встречным его раны…

Злой завистью не оскверняй души,
Не осуждай легко и беспристрастно
И верь, что ты, о Женщина, прекрасна,
Пусть за сокровища идут твои гроши!

О Женщина моя, гордись собой,
Пусть под глазами паутинкой осень,
А зимних женщин пусть не будет вовсе.
Гордись собою, Женщина, всегда!

«День первый осенний…»

День первый осенний,
И жмурятся ресницы,
Бреду по ковылю, взлетающему в небо,
Где в белых облаках курлычут грустно птицы,
Собравшись в белый клин от осени до лета.
«Где ты?» – я тихо прошепчу,
Ответа, конечно, не услышу,
Лишь ветер рвет ковыль, и путает траву,
И волнами колышет.

На теплом валуне лежать, лежать, лежать
И слушать моря шум, разбившийся на брызги,
Рассказывать волне, волне едва шептать
На языке ее запутанные мысли.
Стать ветром, стать волной, стать птицей в облаках,
Ковыль до неба гнать, гнать, гнать до головокруженья,
На теплом валуне, как в забытьи, лежать
И в ветре ощутить вдруг осени рожденье.

«Дождь весь день стучал по крыше, тихо плыли облака…»

Дождь весь день стучал по крыше, тихо плыли облака,
Месяц из-за тучи вышел – улыбнулся свысока.
Распустила дева косы, волосами чуть встряхнув,
И посыпались вдруг звезды, звезды
На летящий Млечный Путь.

Ночь тихо-тихая такая,
Ночь звездно-лунная, живая,
Ночь всех укрыла до рассвета,
К дню грядущему летит наша синяя планета.

Спят деревья, сонны травы, угасают светлячки,
Лишь играют на свирели легкокрылые сверчки.
Тихо звуки выдувают, им не спится, может быть, —
Чтобы песней колыбельной никого не разбудить.

Светло-русая девчонка спит с распахнутым окном,
Ах, как хрупко, ах, как робко входит долгожданный сон.
Разметался легкий локон, и румянец заалел,
Это Финист – Ясный сокол из-за моря прилетел.

«Елей кроны небо поднимают…»

Елей кроны небо поднимают,
В трелях птичьих пар Весну венчают,
Ветви распахнув, взлетают выше,
Звезды чтобы слышать, к Солнцу ближе…

Ветер, эй, шарманщик и бродяга!
Хмелем наполняет кровь отвага,
Можно за тобою вслед взлечу я?
Песню, что поешь, перекричу я!

Слышишь тишины распевной вечность,
Крикнешь – и сломаешь бесконечность!
Можно упаду на мягкий мох я,
Тихий у Земли расслышу вздох я?

Горный меж камней ручей струится,
Солнца луч играет и искрится,
Травы засмотрелись в отраженье,
Ветра чуть заметное скольженье…

И печаль, как облако, растает,
Это одиночество не ранит,
Как легко вода с ладоней пьется!
Мягко в ритме с миром сердце бьется.
Может, здесь самих себя отыщем,
Может, как родник тот, станем чище,
В легком струй хрустальном перезвоне
Светлый поток Радости в ладони!