Девушка с проблемами удовлетворенности давно исчезла из его жизни. Но чувство сексуальной некомпетентности, сомнения, что его способностей достаточно для полноценного удовлетворения женщины, превратилось у парня в соматическое расстройство. И он стал испытывать нечто вроде фантомных болей при нормальном половом акте. Теперь эти боли напоминают ему, что он недостоин полноценно наслаждаться жизнью, потому что его член не способен «оживить» девушку. И каждый раз, когда он, следуя влечению, пытается реализовать свою сексуальность в половом акте, он слышит только свои боли и страдает.

Итак, в результате моего «расследования» я узнаю, что проблемы пациента имеют две причины, а преступление против собственной личности – два мотива. Во-первых, это чувство сексуальной неполноценности: его тело слишком уродливо и несовершенно, чтобы в полную силу участвовать в интимной жизни. А во-вторых, это неправильное представление о норме, основанное на дремучем заблуждении, что женская сексуальность – это деревянный сундучок с хитрым замочком, который открывается, только если вставить в него «правильный» член.

Точность моей диагностики и правильность версии – залог адекватной помощи пациенту. Ведь мы не можем ликвидировать симптомы болезни, но способны игнорировать причину. Не можем дать больному гонореей но-шпу для облегчения симптомов мочеиспускания.

«У вас глаза выкатываются из орбит, когда вы писаете? Так и идите к окулисту! Пусть вернет их в орбиты».

Может, гораздо правильнее поискать причину резей? Пролечить гонорейный уретрит?

У вас навязчивая идея, что если девушка не возбуждается, то с вашим членом что-то не так? Но мы не можем ампутировать вам член, чтобы девушке полегчало. Надо сначала попробовать сделать что-то с ее чувственностью и вашим представлением о партнерском взаимодействии в сексе, а уж потом ложиться под нож.

Вот так мы с вами и будем исследовать общественные мифы о сексуальности.

Всеми любима версия о том, что «основной инстинкт» – это половое влечение. Не выживание, не безопасность, а именно половое влечение. Но любой студент первого курса медицинского университета вам скажет, что основной инстинкт – это инстинкт сохранения рода. Под сохранением можно понимать обеспечение безопасности, бегство от врага, борьбу с врагом, выживание. И это объяснимо! В экстремальных условиях (война, погоня, катастрофа) люди бегут от смерти, борются за жизнь и стремятся к безопасности. Человек с инфарктом миокарда или переломанными ногами не инициирует половую близость, ибо его ресурсы направлены на сохранение энергии и восстановление сил.

Но как только начинается романтический фильм или любовно-авантюрный роман, как основной инстинкт превращается в сексуальный, и никто не возражает против такого подлога.

Многие считают, что во всем виновата религия. Она задурила людям мозги и заставила гасить в себе сексуальные импульсы. Заглушенная сексуальность, как шило в мешке, постоянно прорывается наружу и заявляет о себе в жизни. Ведь как писал еще психоаналитик Вильгельм Райх, подавление сексуальных инстинктов лежит в основе массового насилия в истории человечества.

В результате вместо того чтобы думать о родине и о труде, человек носится со своим половым влечением в надежде пристроить его так, чтобы оно не беспокоило. Сдержанные, вытесненные сексуальные устремления просачиваются из всех многообразных проявлений человеческой психики и правят миром.

Так появилась версия, что это религиозные запреты придали половому инстинкту извращенную форму и превратили его в неназываемую силу, исподволь управляющую поведением человека.

А как было до появления заповеди «Не прелюбодействуй»? Обыватель обычно рассуждает так. Это было давно. Был Древний мир, до этого – первобытно-общинный строй, которому предшествовала иерархия в стайке обезьян, где альфа-самец на глазах у вожделеющих и завидующих бета-, гамма- и прочих соплеменников наслаждался самками как хотел и сколько хотел. Потом он отвлекался на сон, охоту или отправление естественных надобностей, и все сообщество обделенных наблюдателей устремлялось к соблазнительным самочкам порезвиться, пока «папа» не видит.

Золотое было время. Захотел – получил. И никаких тебе официальных формальностей, лишних разговоров и прочих социальных условностей.

Но если мы всмотримся в эту доисторическую систему отношений, то и в ней увидим некую закономерность: кому, когда и в какой последовательности можно удовлетворять свои половые потребности.

Привлекательность доисторического секса для современного обывателя заключается в заблуждении, что древний человек, не отягощенный нормами морали, был подобен животному и справлял свою половую потребность сразу при возникновении желания, не утруждаясь мыслями о последствиях своего «безответственного» полового поведения.

Всем было хорошо. И все были счастливы. Как животные. Хорошо быть кискою. Хорошо собакаю. Хорошо быть первобытным человеком, который не умеет читать и не может освоить все множество гигабайт информации, посвященной венерическим болезням и моральным последствиям незапланированной беременности.

Жили же люди! Предавались любовным утехам на лоне природы, вкушали фрукты и запивали вином, писали любовные вирши и томились любовным желанием. Но пришли вредные церковники и все запретили. И вместо того, чтобы не задумываясь пользоваться своими половыми органами, все стали вынуждены делать вид, что половой потребности не существует. А на самом деле, вытесненная в глубины подсознания, эта потребность исподволь руководит поведением людей.

Вот она, цепочка рассуждений, которая приводит нас к истокам идеи о том, что «половой» инстинкт – это «основной» инстинкт. «Основной», потому что естественный, природный и самый главный!

Так ли это? Был ли действительно золотой век сексуальности, где можно было все, всем и в любое время? Или это всего лишь миф, который возник как сказка на ночь для печальных онанистов?

Миф о золотом веке сексуальности опровергает практика клитеродэктомии и инфибулации в Африке, где до их пор сохранились поселения, живущие первобытно-общинным строем. В цивилизованных странах эти зверские обряды тоже практикуются, но нас интересуют именно культуры, которые сохранили свою первозданность и дикость. Выскоблить новорожденной девочке костяной палочкой клитор (инцизия) или вырезать его вместе с малыми половыми губами, а потом зашить (инфибуляция) – это слишком далеко от безусловно доступного секса, служащего только одной цели: наслаждению.

Но многие до сих пор верят, что в глубокой древности с сексом было проще.

Что ж, давайте найдем настоящий «основной» инстинкт, а заодно расследуем, на каком месте в иерархии человеческих потребностей на всем протяжении истории человечества стояло половое влечение.

Эпоха общественной сексуальности

Этот период начался еще в дохристианские времена, когда космогонические мифы и многобожие составляли представления первобытного человека о мире. У существования человека, пылинки мироздания, не было иного смысла, кроме участия в сакральных ритуалах.

Древние люди не имели понятия об эмоциональном и эстетическом аспекте принятия пищи, о сексуальном партнерстве, о хобби и поиске предназначения. Сексуальность не обслуживала интимную жизнь, ибо первобытный человек не имел такой жизни.

Смыслом существования первобытного человека было правильно участвовать в ритуалах, а целью – угодить богам или соединиться с потусторонним миром.

Поэтому все, что было дано древнему человеку – служить своей ролевой модели. Юноши проходили посвящение в воины через кровавые или сексуальные акты инициации. Девы становились матерями. Мужчины и женщины обязаны были вступать в брак, объединяющий в себе множество социальных функций.

И то, что еще теолог Рудольф Отто называл «священным ужасом» от встречи с непознаваемым, порождало групповые культы. Гроза – гнев богов – требовала усмирения. При засухе или при непрекращающихся ливнях заговаривали духов и задабривали богов. Подчас в ритуальном служении богам участвовало все селение. В половом акте повторяли, имитировали, прославляли священное соединение земли (женского начала) и неба (мужского начала), чтобы обрести плодородие, долголетие, процветание. Такие ритуалы, как правило, проводили во время обновления природы (весной), когда нужно было угодить богам ради хорошего урожая. Да и чисто практически у такой традиции был смысл. Большинство зачатий совершалось именно в этот период, а роды проходили зимой, когда женщины были не заняты полевыми работами.

Во многих культурах существовали и существуют до сих пор обрядовые групповые половые акты, гомосексуальные акты посвящения отроков в статус взрослых воинов и тому подобное.

Жрецы символизировали верховных божеств и возглавляли обряд: выпрашивая плодородие и изобилие, совершали ритуальные половые акты с храмовыми проститутками или с женщинами, служившими жертвенным целям. В это время миряне вторили им в акте любви. Мужчины, оплодотворяющие женщин в присутствии друг друга, были заняты ответственным делом. Воплощая космогонический миф, совокупляющиеся люди приобщались к священному: прославляли мудрое мироустройство, чувствовали связь с предками и высшими существами, увеличивали плодородие племенных стад и полей. Так стремление к плодородию породило культуру осмысленного секса.

Эта ритуальность, которая сохраняется еще в Центральной Африке и в некоторых деревнях Южной Америки, неприложима к европейской культуре и непонятна нам.

---