А главное – на СМС № 14 действительно не было ни одного человека! Валентина потребовала вывести на экран изображение с камер во всех помещениях, ну, кроме пресловутого «Отсека А», закрытого бронеплитой и опечатанного – ни души. Куда отправился персонал, все эти загадочные Гонестии и прочие близнецы и гуру программирования, Валентина не знала, а в историю с искусственным сном не особо верила.

На самом деле, всё это здорово напоминало предновогодний розыгрыш, и то, что хумас отказывался говорить об этом подробно, только подтверждало догадки Валентины про намерения персонала подшутить над нею.

Ну, как обычно шутят над новичками. Всегда и везде. «Как выскочим, как выпрыгнем. Как заорём дурными голосами: „Сюрприз!!!“, вот весело-то будет…»

Валентина почувствовала, как на глазах появились слезы, но быстро взяла себя в руки и поднялась с клинии.

– Уважаемая Валентина, вы небрежно – синонимы «халатно», «наплевательски», «спустя рукава» – относитесь к своему здоровью! – немедленно отреагировал хумас Вася Петрович. – Согласно рекомендациям Исина медицинского отсека, вы должны пребывать в горизонтальном положении – синоним «постельный режим» – ещё как минимум двадцать четыре земных часа.

– Да иди ты… – прошептала Валентина, вытащила из носа трубку, сунула её в утилизатор и вышла – почти выбежала, из пахнущего озоном и детством медотсека.

Отыскать на станции помещение, по традиции именуемое кают-компанией, не составило большого труда. Валентина села за стол. За толстенным керамитовым стеклом на облизавший горный склон ледник важно накатывал густо-синий, похожий на резиновый детский мяч, Нептун. Ледник был метановый, апельсинового цвета и переливался перламутровыми оттенками. Романтика «выселок» как она есть.

– Раз уж вы проявили решительность и добились своего, – с явственной обидой в голосе пробурчал Вася Петрович, вкатившись следом за Валентиной в кают-компанию, – то рекомендую вам ограничиться лёгким перекусом, синоним «второй завтрак», смотрите меню.

«Когда эти… вернутся… появятся… заставлю Фаргуса восстановить ему базовые настройки», – мстительно подумала Валентина, покосившись на хумаса. Ей было очень неуютно рядом со столь словоохотливым роботом.

Обед прошёл в тёплой и дружественной обстановке – Валентина ела бифштекс, винегрет и консервированную спаржу, Вася Петрович болтал. Постепенно Валентина втянулась в диалог и задала давно вертевшийся у неё на языке вопрос про воду и гравитацию – зачем всё это?

– С целью заливки катка в отсеке № 7, – ответил Вася Петрович.

Валентина от неожиданности едва не выронила чашку.

– Катка?! Не понимаю. Я правильно услышала? Каток – это…

– Ровная ледяная поверхность для катания на коньках или санках. В нашем случае – именно на коньках, – ровным голосом сообщил Вася Петрович. – Но это не вы, это я не понимаю. Эмоция «удивление». Вы должны были получить наш пресс-релиз. В нём подробно изложена вся информация о первом в истории человечества внеземельном хоккейном матче, который состоится на нашей станции через трое земных суток, в канун земного Нового года. Я лично отправлял пресс-релиз в ваше информационное агентство. Правда, мы ожидали вас через двое суток…

– Та-ак! – Валентина поднялась из-за стола и подошла к застывшему у кофе-машины хумасу. – А ну-ка, милый друг, вот с этого момента – медленно, внятно, чётко – и о-о-очень подробно. Это приказ!

– То есть это не Строительно-монтажная станция № 14 гравитрассы «Луна-Плутон»?! – Валентина бегала по кают-компании от стены к стене и размахивала руками. Вася Петрович невозмутимо высился в углу, словно мебель. – То есть шаттл прилетел не туда? Да? Что ты молчишь?

– Я вам в третий раз повторяю, – скучным голосом ответил Вася Петрович. – Вы находитесь на базовой станции планетологической экспедиции Министерства освоения Солнечной системы «Тритон-5». И как я понял из вашего весьма малоинформативного, но очень эмоционального рассказа, вы – не корреспондент информационного агентства «Солсис-информ» Валентина Петровна Косаткина, а грависиноптик компании «Дальспецстрой Ltd» Валентина Петровна Касаткина. Это так?

– Да, да! – в сильном раздражении выкрикнула Валентина. – Косатка – это кит-дубийца, такой большой и очень хищный дельфин! Злой и… в общем, по латыни он даже называется «orca», как орки у Толкиена, понял?

– Ни одного задокументированного случая нападения на человека в дикой природе не зафиксировано, – меланхолично вставил реплику Вася Петрович.

– Ну да, документировать было некому, – зло усмехнулась Валентина и продолжила: – А касатка – это такая милая птичка, ласточка, по-латыни называется, я с детства помню, «Hirundo rustica»… Они там, в Центральной диспетчерской, перепутали фамилии!

– Весьма возможно…

– Ладно, хватит лирики. Давай-ка, дружок, быстренько мне связь с центром. Меня на СМС № 14 люди ждут. И работа. После вашего дурдома прямо руки чешутся заняться чем-то позитивным и созидательным. Гравипрогнозами, например.

– Увы, – лицо-экран хумаса украсила скорбная гримаса. – А вот это невозможно. Из-за сильной ионизации атмосферы Тритона в результате возмущений магнитосферы Нептуна связь отсутствует во всех диапазонах. Предвосхищая ваш вопрос – окончание магнитной бури ожидается не ранее чем через семь суток, что соответствует земной неделе. Шаттл не может покинуть станцию раньше этого времени.

– Почему? – не поняла Валентина.

– Согласно «Инструкции по обеспечению безопасности полётов в околопланетном пространстве спутников планет-гигантов», параграф шестьдесят семь, пункт девятнадцать, подпункт «б» – «в случае повышения ионизации атмосферы (если таковая имеется) до уровня, препятствующего прохождению радиоволн, категорически воспрещаются всяческие полёты как в околопланетном пространстве (высоты от 0 до 30 км), так и на суборбитальном уровне. Орбитальные полёты осуществляются строго в дублирующем режиме». Это цитата.

– Ну, чудесно, – грустно пробормотала Валентина и обречённо опустилась на диван у панорамного окна, за которым перламутрово светились льды. – Просто чудесно. А почему хоккейный матч?

– Таким образом персонал станции хочет отпраздновать столетнюю годовщину матча, состоявшегося 31 декабря 1975 года между командами клубов «Montreal Canadiens» и «ЦСКА» на планете Земля, – важно сказал Вася Петрович.

– Но зачем? – удивилась Валентина.

– Чтобы войти в историю, разумеется, – и хумас включил задорный детский смех.

Отвернувшись к окну, Валентина подышала на стекло и нарисовала на образовавшемся запотевшем пятнышке весёлую рожицу – раскосые глазки, улыбающийся рот. Но скопившаяся в уголке нарисованного глаза влага сгустилась в каплю и устремилась вниз. Рожица сразу стала не весёлой, а плачущей. «Так, что мы имеем? – следя за извилистым путём капли по стеклу, спросила сама у себя Валентина. – Я попала не туда. Другая станция, магнитная буря, болтливый хумас, весь персонал… ну пусть будет в гибернации, хоккейный матч… Так, а с чего это они залегли в спячку? Чтобы не мешать Вася Петровичу готовить каток? Ну, да, скорее всего. Пока он тут включает и выключает гравитацию и перегоняет кубометры воды… Хотя нет, хумас что-то болтал про какой-то „Объект 19-11“».

– Вася… Петрович, – Валентина оторвала взгляд от капельки, зависшей на стекле у самого пола, и посмотрела на хумаса. – А что там было с этим «Объектом 19-11»?

– Во время изучения «Объекта 19-11» был обнаружен биологический модуль, – без всяких эмоций проговорил Вася Петрович. – После его доставки на станцию и вскрытия у персонала проявились симптомы некоей болезни…

– Что?! – Валентина вскочила, непроизвольно сжав кулаки. «Этого ещё не хватало, – пронеслось у неё в голове. – Инфекция на космической станции. Как в фантастическом кино… Чёрт, как же меня угораздило-то…» Ладони сразу сделались влажными, голова закружилась от выброса адреналина. – Что за симптомы? Быстро!

– Высокая температура, сухой кашель, затруднённое дыхание, боли в мышцах, диспепсические явления…

– В медотсек, бегом! – скомандовала Валентина и первой выбежала из кают-компании.

– И какой диагноз был поставлен персоналу? – спросила Валентина, отслеживая разноцветные кривые на экране.

– Вирусная инфекция верхних дыхательных путей, – ровным голосом ответил исин медотсека. – Атрибутирована с точностью до 99,999 % как коронавирусная инфекция COVID-19, вызываемая коронавирусом SARS – CoV-2. Вывожу на экран официальное заключение.

Валентина, ещё надеясь на ошибку, пробежала глазами по строчкам.

Нет, диагност не ошибся – да и не мог ошибиться.

Это был он. Ковид-19, он же «ковидло», «уханьский грипп», «коронка» – Валентина помнила, что всего у болезни было три десятка разных прозвищ на разных языках. Пятьдесят пять лет назад он возник, как казалось, из ниоткуда и разделил историю человечества на «до» и «после».

Вообще, по большому счёту, Валентина ушла из медицины именно из-за него, из-за проклятого «ковидла». Тяжело работать, когда у тебя за спиной все перешёптываются: «О, вон пошла, видите – это же Касаткина. Ну да, внучка того самого… И тоже вирусолог-инфекционист, представьте себе. Ну, конечно, династия. И связи, само собой. Не удивлюсь, если через пару лет возглавит отделение, а там и до кресла зама по науке рукой подать».

---