– Такова жизнь, мой милый. Отбор придумали не просто так. Семя эйсфери токсично для людей, а плод – и того хуже! Я едва смогла выносить тебя. Конечно, твое рождение – лучшее, что случилось в моей жизни, но этот год был сущим кошмаром. Четыре месяца я провела в лазарете с угрозой выкидыша. Отец не рассказывал тебе, – произнесла королева, усаживая сына рядом с собой на козетку, – но десять лет назад мы попытались снова.

Ренальд нахмурился. Об этом он не знал.

– Не обижайся, дорогой. Хотели рассказать тебе, но на втором месяце я почувствовала себя дурно. Лекари провели осмотр и сказали, что счет идет на дни. Если я не скину ребенка, то умру сама. Решение принимал твой отец…

Она грустно улыбнулась. Вспоминать об этом было тяжело, но рядом с ней сидел сын. Можно бесконечно сожалеть о том, что не случилось, но тогда высок риск утратить то ценное, что имеешь сейчас. Королева слишком хорошо знала о хрупкости жизни и необходимости ценить каждый миг. Она нежно поцеловала ладонь Ренальда и произнесла:

– Ты – будущий правитель Таврии. Для эйсфери нет ничего важнее, чем сохранность рода и преемственность власти. Род окт Вилиоров должен продолжиться. Мы не можем позволить окт Рамесам заявить притязания на власть, иначе все, чего нам удалось добиться, включая союз с людьми, обернется прахом. Ты же знаешь, как они настроены.

Ренальд понимающе кивнул.

– Но, получается, у Агаты еще есть шанс…

Он не терял надежды, хотя понимал, что не может рисковать всем, рисковать страной ради женитьбы по любви. Любовь – непозволительная роскошь для правителя, и он мечтал обмануть судьбу, когда обрел Агату.

– Ренальд, если она скинула первое дитя, второго может не быть вовсе. Твой отец вряд ли протянет еще год.

– Я тебя понял, – он решительно перебил королеву и отчеканил. – Значит, отбор?

– Вчера я получила отчеты от лекарей Таврии. Если отбросить слишком юных и слишком старых, не брать в расчет тех, что уже имеет детей или совершил преступления, то претенденток двадцать две. Они не отторгли кровь эйсфери и, вполне возможно, среди них будущая королева.

– Двадцать три.

– Что?

– Претенденток двадцать три, – произнес Ренальд, решительно поднимаясь.

– Но, сын, повторю, если она…

– Двадцать три, мама. И мы не возвращаемся к этому разговору!

Королева улыбнулась. Она гордилась сыном, он всегда умел находить компромиссы и повернуть ситуацию в свою сторону.

– Хорошо, дорогой. Но, если на каком-то этапе Агата не пройдет, ты должен отпустить ее. Ради будущего. Помни, что на кону не только трон, на кону – мир с людьми. Окт Рамесы настроены решительно и мне едва удается сдерживать их давление. Они видят слабость твоего отца и отсутствие наследников, это лишь укрепляет их позиции.

– На следующие переговоры мы отправимся вместе. Пусть в Боринию отправят весть: принц Ренальд объявляет отбор.

Эйвери, арем Тоудли

Я проснулась от громкого стука и резко села в кровати. Что говорить, после того, что я совершила вчера ночью, спалось тревожно. Мне все время казалось, что вот-вот нагрянет королевская стража и схватит меня. В каждом шорохе чудился подвох, а стук копыт, особенно без дребезжания кареты следом, вовсе вгонял в панику. Наш дом располагался возле одной из главных городских дорог, но воображение – страшная вещь. Особенно, когда совесть не чиста. Моя, конечно, чиста, но с точки зрения закона я преступница. Надеюсь, это скоро пройдет, иначе из-за недосыпа я могу совершить ошибку, а это непростительно, когда работаешь с детками.

Наверняка, булочник пришел пораньше. Я перевела сонный взгляд за окно и нахмурилась. На горизонте только-только брезжил рассвет, еще даже петухи не пели, какой булочник?

Сердце тревожно дрогнуло. Я бесшумно вылезла из кровати, запахнула на себе халат и приоткрыла двери. Стучали настойчиво и громко, явно намереваясь разбудить хозяев. Послышались материнские шаги – я узнаю их из тысячи других. Матушка хромает на правую ногу, но ходит быстро. Ее поступь особенная…

– Тидвейн, – громко позвала она. – Тидвейн, идем же!

Следом раздались отцовские шаги, значит, гости нежданные. Я прокралась в коридор и выглянула из-за угла. Со второго этажа открывается прекрасный вид на холл и входную дверь. Сердце словно с ума сошло. Каждый удар громыхал так, что казалось, родители услышат и попросят не шуметь.

Отец завязал халат и, поправив ночной колпак, прокашлялся.

– Кто? – громко спросил он.

– Королевская гвардия, немедленно открывайте!

Гвардия!

От лица отхлынула кровь. Отец с матерью переглянулись и тут же впустили в дом шестерых мужчин. О, святые боги! И правда форма королевской гвардии! Такие только за самыми опасными преступниками приходят!

– Ифа Эйвери Ромер дома? – поставленным голосом громыхнул один из гвардейцев, осматривая холл. Я спряталась за угол и прижалась к стене, забыв как дышать.

Как они узнали? Хотя, это уже неважно.

Что мне делать? Что делать?

Кровь вообще течь перестала. Ноги стали ватными, дыхание сперло…

Виселица. Смертная казнь! Попалась!

Но кто? Кто мог меня выдать? И что теперь будет с Рисой и Маком?

Надеюсь, они о себе позаботятся, а я должна бежать…

Метнулась в свою комнату, закрыла двери на защелку и подперла стулом. В свое время, по юности, я частенько сбегала из дома на городские дискотеки. Да и на свидания с Лаэртом родители меня тоже не отпускали, до тех пор, пока он не сделал мне предложение. Но как тут предложение сделаешь, если толком невесту не узнаешь? Конечно сбегала! И гуляли под луной, и ходили в рестораны, и на танцах вместе бывали… Кто бы мог подумать, что это умение мне снова пригодится!

Схватила из шкафа первое попавшееся платье, бросила в сумку, туда же отправила туфельки. Большего все равно взять не успею.

– Эйвери? – в коридоре раздался отцовский голос. – Дорогая, ты спишь?

Времени совсем нет. Распахнула ставни, залезла на подоконник и, уцепившись за плющ, ловко вылезла наружу. Раздался стук.

– Эйвери? Дорогая, все в порядке? Открой двери…

Как же! Стоит мне открыть двери, как гвардейцы выволокут под руки и сразу же на виселицу. Даже разбираться не станут толком. А мне нельзя на виселицу. Я жить хочу! Главное – сбежать, а там буду думать, как поступить.

Кровь шумела в голове, перед глазами плыли темные круги, но я ловко цеплялась за знакомые выступы и уверенно ползла вниз. Спасибо матушке, которая в свое время настояла на том, чтобы украсить фасад решеткой и плющом. Это и стало моим спасением.

Когда я спрыгнула на землю, из окна донеслось:

– Вот она, хватай ее!

Заметили!

Подхватив подол, я пустилась наутек. Бежала прямо по грядкам – выбирать не приходилось. Под ногами чавкала влажная от росы земля, хрустели ветки и молодые посадки, репейник цеплялся за подол, как последний предатель, словно пытался меня задержать.

Самое сложное – заросли малины. Продираться сквозь них то еще удовольствие, но жизнь дороже. Без раздумий, я сиганула в кусты. За спиной уже громыхали оружием гвардейцы.

– Ифа Ромер, приказом короля велю остановиться!

Велит он… Мне жить хочется!

Вот когда жалеешь, что насадил слишком много малины. Хорошей, сортовой, крупной! У нее не только ягоды крупные, но и шипы. Где-то в середине зарослей халат намертво запутался, не говоря уже о том, что ветки нещадно исцарапали руки и даже лицо. Я с силой дернула цветной шелк на себя, раздался треск, но это не сильно помогло. А потом и вовсе ощутила магию.

Я всегда ее ощущала, но в этот раз было по-другому. Это не наша, человеческая магия, мы только с кинетической энергией работать можем, это магия эйсфери. Против них мне нечего противопоставить.

– Выходите добровольно, ифа, – донеслось ироничное замечание, – не заставляйте применять силу.

Среди кустов разглядела говорившего. Не гвардеец, одет как знатный господин. Пригляделась лучше – глаза ярко-зеленые, с двумя зрачками. Эйсфери! Кажется, мой час пришел.

Малиновые ветви, кровожадно полоснув меня напоследок и оттяпав приличные куски наряда, разошлись в стороны, являя меня тюремщикам в весьма неприглядном виде.

Вскоре, прямо в халатах, подоспели и родители. Вот только их лица вовсе не выглядели скорбными.

– Что происходит? – рискнула спросить первой, продолжая стоять среди кустов.

– Дорогая, что ты делаешь? – растерянно произнесла мама, поправляя сползший на бок чепчик для сна.

– Разве так встречают посланников короля? – с досадой произнес отец.

Посланников? Подождите, он сказал – посланников? И что-то не выглядят родители обеспокоенными. Неужели, гвардейцы здесь по другому поводу? Да быть другого не может!

– От гвардейцев убегают только преступники, – опасно заговорил мужчина в кольчуге и с угрозой положил ладонь на гарду меча.

– А еще – пугливые девицы, – усмехнулся эйсфери, шагнув вперед.

Я шарахнулась, споткнулась о корень и упала бы на зад, но мужчина в мгновение ока оказался рядом и подхватил меня почти у самой земли. Эйсфери держал так крепко и прижимал так сильно, что в какой-то момент это стало объятием. Он повел носом, как ищейка, взявшая след, склонился к моей шее и глубоко вдохнул слышный ему одному запах. Я судорожно сглотнула, чувствуя себя, как минимум, неловко.

– Что вы делаете? Отпустите меня!

– Осторожнее, ифа, вы можете пораниться, – ласково произнес мужчина и коснулся ладонью моего лица.

Я дернулась, но он держал крепко, продолжая улыбаться. Я трепыхалась до последнего и, только когда мужчина отпустил, поняла, что он исцелял меня. Эйсфери воздействуют на организм человека собственной магией, поэтому я не распознала заклинание, не поняла.

---