А волк-то важничает, а волк-то важничает. Взял папиросу в зубы и говорит лысому судье:

– Нет ли у вас спички? Я курить хочу.

Но только на самом деле он не умел курить. И как только зажёг папиросу, так начал кашлять, чихать, из глаз слёзы идут, – смешно смотреть на него. Покачал головой лысый судья, засмеялся тихонько и говорит:

– Что же это вы, волк, – курить не умеете, а папиросу в рот берёте.

Волк покраснел, но и тут сознаться не захотел, а взял и опять соврал:

– Чёрт побери! Это оттого, что я папиросу взял в рот не тем концом.

Ну и дома все очень обрадовались, что у волка такой хороший новый хвост. Волчиха, так та даже заплакала от радости: сидит, лапами морду утирает, а слёзы так и льются, целая лужа на полу натекла, ноги промочить можно, если без калош. А волчатки прыгают и кричат весело:

– Какой наш папа умный! Ни у кого такого хвоста нет, как у нашего папы.

Потом волчиха дала волку хорошо покушать. И так как был он очень голоден, то съел три тарелки каши и десять котлет. А желе ему не досталось: всё его детки поели. И когда накушался волк, вытер салфеткою рот, волчиха и говорит ему:

– Пойдём, волк, в гости к тёте Саше. Пусть все на улице видят, какой у тебя хороший хвост.

– Хорошо, пойдём, – ответил волк. – Теперь могу и в гости, чёрт побери!

Надела волчиха большую шляпу с лентами, а волчаткам надела на ноги глубокие калоши, потому что после дождя была грязь. Сами же они с волком всегда босые ходили, даже зимою.

Вот идут они по улице и важничают. Тут как раз солнышко из-за туч вышло, и так стало жарко, что просто невозможно. Все и собаки и волки языки повысунули до самой земли и жалуются.

– Вот как жарко! Мо́чи моей нету!

А храбрый волк взял и распустил зонтик, и все под ним спрятались от солнца – и волчиха, и волчатки, и стало им очень прохладно, как в лесу.

Смотрят на них все и нахвалиться не могут:

– Ведь вот говорили, что волк дурак, а он самый умный, его губернатором надо сделать. Хвост-то какой хороший.

А они-то важничают, а они-то величаются! И опять волк для красоты папиросу в зубы взял, но так как настоящей папиросы с огнём боялся, то взял шоколадную. Только вдруг откуда ни возьмись поднялась сильнейшая буря, прямо ураган, и такой подул ветер, что закружились по земле пыль, сухие листья и бумага. И как подул ветер под большой зонтик, так полетел зонтик вверх и волка за собой потащил через крышу, прямо к облакам.

Волк даже глаза вытаращил от удивления и думает:

«Вот так штука, чёрт побери! А я и не знал, что умею летать, только мне это совсем не нравится».

Волчиха задрала кверху голову и кричит:

– Волк, волк, куда же ты летишь?

– А я почём знаю? – ответил бедный волк.

Глупые же волчатки обрадовались, прыгают и кричат весело:

– Наш папа вороною стал! Наш папа летать умеет! Какой наш папа храбрый!

Так волк и улетел за облака, а куда – неизвестно. Вздохнула волчиха и говорит волчаткам:

– Молчите, детки. Это не от храбрости ваш папа полетел, а от того, что хвост у него такой противный. И вы думайте почаще, чтобы поскорее вернулся к нам наш папа. А то без него очень будет скучно.

Так в гости к тёте Саше они и не пошли. Вернулись домой и легли спать, и пока не заснули, всё думали: «Куда-то полетел наш папа?»

А. Фёдоров-Давыдов

Лапти-лаптищи

Ночевала как-то лиса у мужика. Утром собралась в дорогу и прихватила с собой тайком пару старых лаптей. «Может, – думает, – и пригодятся на что».

Идёт себе лесом, помахивает лаптем из стороны в сторону, песенку под нос мурлыкает.

Бежит ей навстречу бездомный пёс – облезлый нос, петуха тащит.

– Здоро́во, кума-лиса!

– Здоро́во, куманёк!

– Что это у тебя такое?

Лиса обвела бродячего пса взглядом, а потом встала с ним совсем рядом и запела:

А это – лапоть-лаптище,
Плёл его великий мастерище.
А ты – ну-ка, ну-ка! –
Посмотри, что это за штука.
На всё лапоть пригож:
Хочешь – меряй им рожь,
Хочешь – щи им хлебай,
Хочешь – деток в нём качай.
А захочешь помыться,

Конец ознакомительного фрагмента ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ

---