Папа сможет?

Андрей Ткачев

Мало родить ребенка, главное – воспитать его человеком

Мне кажется, мы хотим от подростков того, чего сами в своей жизни реализовать не сумели. Как правило, родители издеваются над своими детьми, желая видеть в них… По сути, дети – это часто полигон для отработки твоих собственных комплексов. Ребенка можно с детства затаскать по разным секциям: тут он на балете, тут на английском, тут на фехтовании, тут он на компьютерной графике, там-сям. У них детства просто нет. Это один пример издевательства отцов и матерей над чадом.

Скажите, пожалуйста, многие ли из вас имеют опыт христианского детства? Считаные единицы. Подавляющее число людей не имеет опыта христианского детства, христианского подросткового периода и христианской юности. Как правило, эти периоды жизни были прожиты без Христа, без Церкви, без христианского воспитания. Мы даже не знаем, как себя вести в детстве по-христиански. Потому что мы пришли к Богу уже в грехах своих, нося на себе шрамы прожитой жизни. С покаянием пришли уже в зрелом возрасте зализывать раны. А потом мы хотим, чтобы дети наши избежали наших ошибок, чтобы они были о-го-го какие, потому что мы были ох-ох-ох какие. Мы теперь не знаем, как к этому приступить. Мы над ними издеваемся отчасти потому, что чего-то хотим от них, но толком не знаем, как это сделать, и тыкаемся наугад.

Я, во-первых, думаю, что все те работы, которые проводят с детьми на приходах или родители сами, или кто-то еще – походы, всякие секции спортивные, какие-нибудь кружки по изучению чего-то, лекции, беседы, внеклассная работа, – все это не пропадет. Нет таких событий и вещей, действий и усилий, которые не имели бы никакого эффекта. Все, что вы делаете, приносит пользу, просто результат не такой, как вы хотите. Вы же поймите, какая война с человеком идет. Ведь сегодня против человека объявлена настоящая война. То есть с человеком воюют двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю. А мы пытаемся вылечить и спасти человека за два часа в неделю в течение воскресенья и, может, еще часик потом, на внеклассной или внеслужебной работе. Мало это, несопоставимая доля. Враг воевать не перестает, а мы едва-едва успеваем зализывать свои свежие раны и залечиваться.

Поэтому давайте поймем несколько вещей. Во-первых, мы не знаем, как спасти детей от этих опасностей. У нас просто нет этого опыта. Во-вторых, в нашем детстве не было таких угроз, которые есть сегодня. Мы сейчас живем в информационном времени. Раньше какой-нибудь небольшой текст на папиросной бумаге или книжка какая-нибудь самиздатовская могли для человека быть сокровищем. А сейчас он погружен в такое море информации, и я не удивлюсь, если у детей упадет способность к запоминанию и исчезнет способность к анализу информации. Они просто плавают в море информации, которая на самом деле является скрытым оружием против человека. Поэтому что тут скажешь?

Пока литургия служится, надежда есть. Просто мы не знаем, как эту борьбу вести. Но все, что вы делаете, имеет пользу. Я думаю, что нам надо хотя бы задачу-минимум решить. Надо оградить людей от полового растления и от наркотического самоубийства. Если эти самые важные вещи сделать, я думаю, уже хорошо. Потом человеку надо обязательно привить трудовые навыки, ему ведь жить дальше. Пока мы вокруг него бегаем и прыгаем, как повар вокруг жаркóго, ему хорошо. А ему жить потом надо будет самому. Надо учить детей трудиться, обязательно надо заставлять трудиться. Не знаю, с какого возраста, наверное, с первых двух-трех лет. Застелить свою постель, убрать свои тапочки, собрать свои игрушки, унести тарелку за собой в раковину. Нельзя все делать за них и возле них, и после них, и вместо них.

Мы с вами, сумасшедшие мамаши и папаши, просто эгоистами их воспитываем в подавляющем большинстве случаев. Мы всё делаем вместо них. Мы боимся на них прикрикнуть, боимся их наказать, не заставляем их помогать по дому, хотя они должны нести на себе все бóльшие и бóльшие нагрузки. Они могут научиться стирать, могут научиться гладить, могут научиться убирать в доме, они могут отцу машину помыть во дворе с ведром и губкой, они могут почистить отцу обувь и не считать это зазорным для себя. Они должны разбудить меня на работу и сварить мне яйца вкрутую, а не я должен будить их и делать им чаёк: «Сыночек, поднимайся».

Мы сплошь и рядом разбаловали своих детей. Попробуйте сказать, что это не так. В подавляющем большинстве случаев это так. А потом говорят: «Как же мне православненьким сделать моего эгоистика?» Эгоистику вообще забот ни о чем нет, как только найти в гаджете какую-нибудь гадкую картинку и рассматривать ее с неотрывным вниманием, по свойству его тинейджеровского возраста. Давайте будем спартанцами немножко.

О воспитании ребенка

В опрос: Все матери, естественно, хотят в будущем видеть своих детей счастливыми. Однако в это слово светские и православные мамы вкладывают разный смысл.

Для первых счастливый – значит живущий на достойном уровне в современном мире, то есть уверенный в себе, независимый, успешный. Православная же мать видит счастье ребенка в спасении его души. Совместимы ли два этих «счастья»?

Можно ли воспитать христианина, которому будет уютно в мире? Можно ли воспитывать в православном ребенке такие качества, как уверенность в себе, стремление к достатку?

Отец Андрей: Две эти цели – спасение и жизненную успешность – можно попытаться сочетать.

Но успешность не в тех категориях, о которых часто говорят: бескомплексность, материальная независимость и полная самодостаточность. Нужно привить человеку несколько самых главных, опорных качеств, на которых будет строиться и его спасение, и его нормальная мирская жизнь. Здесь я ссылаюсь на митрополита Иннокентия Московского. Он был вдовый священник, то есть знал и семейную жизнь, и жизнь монашескую. Он пишет, что человеку необходимо привить терпение и трудолюбие, которые будут нужны ему равно в деле спасения и в любой жизненной ситуации, независимо от того, какой путь он изберет: путь финансиста, политика, музыканта, водителя… Воспитывая таким образом человека, закаляя, а не развращая его, мы облегчаем ему будущие труды спасения, облегчаем и жизненный путь.

Именно на такие простые, казалось бы, вещи и нужно делать ставку. Причем сразу, с пеленок. Добавим сюда воспитание милосердия – сострадание к тем, кто болен и стар, – плюс эстетическое воспитание. Согласитесь, всем без различия в талантах и материальном благополучии необходимы терпение, целеустремленность, трудолюбие.

Вопрос: Если конкретно, как воспитывать терпение в трехлетнем ребенке? Психологи говорят, что есть возрасты кризиса (три года, шесть лет и так далее), есть кризис личности, который выявляется через протест. Нужно ли родительской волей подавлять этот протест?

Отец Андрей: Нужно ставить адекватные задачи и требовать их исполнения. Ребенок должен руководствоваться не столько словами «хочу» – «не хочу», сколько словами «должен» и «обязан». Воспитание можно строить на противовесе между прощением и наказанием. Игрушки должны быть собраны, некоторая часть домашней работы должна быть на ребенке. «Руки мой, тарелку свою уноси, попросил есть и получил – съешь все до конца, ведь поросят у нас нет». Массу вещей можно смело воспитывать уже сегодня. А вот слезы и истерики нужно пресекать. То, что ребенок в состоянии делать, он должен делать. Распоясавшегося ребенка нужно ставить на место без всякой философии.

Вопрос: Всегда ли единственный ребенок в семье – эгоист?

Отец Андрей: Я убежден, что, пока у вас один ребенок, вы не сможете его правильно воспитать. Вы сильно уменьшаете ему шанс вырасти настоящим человеком. Ребенок живет не в социуме, он – один на белом свете. Ему не с кем делиться, не за кого переживать, некого защищать. Он не несет коллективную ответственность, например, за порядок в общей комнате. А ведь человек должен знать, что он не один на свете, что любовь предназначена не только ему… Два ребенка – тоже мало. Многое, конечно, зависит от пола детей, от разницы в возрасте. Но где один – там эгоизм, где два – там антагонизм. А вот где трое – там возможность христианской любви, там побежденная рознь. Трое – это уже ячейка общества, маленький социум. Это – семья.

Вопрос: А какое значение имеет разница в возрасте между детьми?

Отец Андрей: Я считаю, что, если разница между детьми составляет десять лет, у вас не два ребенка, а один и один. Если старший уже ходит в седьмой класс, а у вас на руках младший, то старший выпадет из поля вашего зрения, начнет жить сам и от вас оторвется.

Неизбежны проблемы. В воспитании младшего вам придется начинать все сначала.

Ваши дети будут как две монады, между которыми вы будете разрываться. Желательно, чтобы разница не была критична, а была, к примеру, такова, чтобы вы обоих могли держать в одних руках. Они должны вместе гулять, вместе есть…

Вопрос: Нужен ли ребенку садик?

Отец Андрей: Если детей трое – у них и дома детский садик. Не думаю, что садик неизбежен.

Разве что в каких-то отдельных ситуациях. Садик-то возник не так давно, когда ребенка пытались отчуждить от семьи и обобществить…