Черная тарелка

Михаил Кривич

На переплете – картина Владимира Любарова «Голосование».

© М. Кривич, текст, 2020

© В. Любаров, «Голосование»», 2020

© Оформление, ИП Жарков Андрей Андреевич, 2020

От издательства

«В чувстве, с каким пишешь о книгах Кривича, есть что-то от удовольствия, которое испытываешь, войдя в тепло квартиры с холодной и промозглой улицы и опрокинув пару добрых стопок водки…

Герой Кривича обладает замечательным свойством – умением взглянуть на себя со стороны, увидеть свои слабости, первым над ними улыбнуться…

Проза Кривича вещественна, плотна по фактуре, напряженна и динамична; пульс ее, как сказали бы медики, неизменно ровный и хорошего наполнения».

Так писал в «Книжном обозрении» литературный критик Владимир Гопман.

В выходящую в нашем издательстве новую книгу писателя-фантаста Михаила Кривича вошли повести и рассказы, написанные в разные годы и опубликованные в сборниках «Электоральные ожидания (2007) и «Из жизни собак и минотавров» (2009), а также впервые публикующийся рассказ «Черная тарелка».

Электоральные ожидания

Фантастический реализм ожиданий

Небольшая книжка интересного, но, к сожалению, мало пишущего прозаика сложена из двух примерно равных частей, которые на первый взгляд не очень хорошо соотносятся друг с другом. В первой – повесть, во второй – цикл рассказов. В первой – фантастика, или что-то вроде нее, о чем чуть позже; во второй – чистопородное бытописание. Кажется, что автор, как часто бывает, приложил вторую часть к первой (или наоборот – первую ко второй) просто для объема книги. Чтобы решить, так ли это, рассмотрим части по отдельности.

Нынче что ни месяц где-нибудь да бушуют выборы, причем каждые объявляются судьбоносными. Только отбушевали немецкие, белорусские и украинские, а уже не за горами наши, российские, со всеми их специфическими особенностями и приколами.

Повесть «Электоральные ожидания» как раз о российских выборах, но не о взаправдашних, не всамделишных, а о возможных, гипотетических, скорее даже маловероятных, ибо автор, больше известный как писатель-фантаст, избрал жанр, который Андрей Синявский в свое время определил как фантастический реализм. «Электоральные ожидания» – чистейшей воды фантастика: нет в нашем современном – а действие несомненно разворачивается в наши дни – политическом раскладе партии ЭРОС («Экология России»), нет национал-автомобилистов, маргинал-охлократов и «Российских Невест» – это тоже партии. Зато все остальное предельно достоверно списано с реальной избирательной кампании в российский парламент, который в повести назван Палатой. А еще фигурируют в ней Главпрокуратура и Главросизбирком, щедро описаны предвыборные акции и теледебаты. Тут мы сталкиваемся с полнейшим реализмом, хотя и, как уже было сказано, фантастическим.

И последнее – из фантастики. Пока что в российской действительности со времен Екатерины Великой во главе государства ни разу не оказывалась дама. А Михаил Кривич, как говорится, на полном серьезе описывает именно такой казус. Все остальное – из нашей обыденной жизни.

Простая женщина, продавщица, миловидная, аппетитная, совершенно случайно, по просьбе своего любимого, которого угораздило принять участие в избирательной кампании уже упомянутого ЭРОСа, оказывает партии мелкую услугу – печет блины на предвыборной акции. Ее заметили, она мелькнула в теленовостях, и вот уже добрейшую Клаву попросили принять участие в теледебатах с также уже упомянутыми «Российскими Невестами». И безотказная, как все наши бабы, она выручает своего любимого и его друзей по партии. Так, шаг за шагом, она поднимается в федеральном партийном списке и попадает в российский парламент, чтобы затем подняться еще выше и превратиться из Клавы в Клавдию Николаевну. Куда, спрашивается, выше и есть ли более высокая вершина на нашей политической карте? Вот это рассказывать не стану, ибо фантастико-реалистическая повесть читается, как добротный детектив с неожиданной, с непредсказуемой развязкой. И читатель сам должен ее достичь, испытывая естественное любопытство, смешанное с нетерпением – чем же все дело кончится…

Политика нам всем изрядно обрыдла. Но политическая интрига «Электоральных ожиданий» густо замешана на делах любовных, в которых Клава, а потом и Клавдия Николаевна большая мастерица. Или скажем так: политические сцены перемежаются в повести с любовными, которые смело отнесем к мягкой эротике, впрочем, достаточно целомудренной.

Во второй части книги Михаила Кривича, в рассказах из цикла «Братья Казановы» эротика тоже есть и тоже мягкая. Но не только это объединяет две части. А еще грустно-насмешливый, иронический взгляд автора на себя, на своих персонажей, на нашу действительность и – все тот же фантастический реализм, ибо наши поступки и ожидания, сама реальность советско-российского бытия, той же многократно описанной коммуналки, тех же избирательных кампаний, – все это неизбежно несет в себе заряд фантастики, антиутопии. Но самое главное, что объединяет обе части, это ее герои – мы, рожденные и живущие в такой странной и такой прекрасной стране – России, совершающие такие странные, порой неблаговидные, а порой фантастически прекрасные поступки, на словах всегда ожидающие худшего, а в душе – только самого лучшего.

Хорошая, цельная книга, проиллюстрированная превосходными работами другого фантастического реалиста, художника Владимира Любарова или, наоборот, иллюстрирующая эти работы.

Владимир Войнович,предисловие к изданию 2007 г.

Электоральные ожидания

Повесть

Люблю просыпаться рядом с Клавой. Только без будильника, без шума за окном, без скулежа чьей-то автомобильной сигнализации. Люблю просыпаться сам и медленно входить в бодрствование. А затем – и в Клаву. Но не сразу. Сначала я хочу ощутить запах ее затылка и щекотанье ее волос в моем длинном носу – Клава всегда спит на боку спиной ко мне. Потом я чувствую тепло большого Клавиного зада, тепло живое, приходящее ко мне напрямую, без преград – поутру ночная рубашка у нее почему-то всегда задрана на бедра. Вот теперь полученные мною первые ощущения порождают первую мысль наяву: я проснулся рядом с Клавой. А раз так, надо протянуть руку и положить ее на источник тепла, благодарно огладить его, на какое-то время руку утихомирить, угомонить, подготовить к долгому блаженному блужданию по окрестностям.

Сегодня все так и было. В странствия по Клаве уже включилась и другая моя рука. И кое-что еще уже проявило первые признаки интереса к теплому сонному телу. И я придвинулся к подруге. И она сквозь сон уже что-то пролепетала. Тут-то и зазвонил телефон.

Я дотянулся до трубки и не очень приветливо сказал «але», уже чувствуя, что сладостный момент безнадежно испорчен. Вежливый мужской голос назвал меня по имени-отчеству и поинтересовался, смогу ли я уделить ему несколько минут. Клава заерзала под одеялом и повернула ко мне недовольное заспанное лицо со следами от подушки.

– Слушаю. С кем имею удовольствие? – нелюбезно спросил я.

– Вас беспокоит Эрос…

К сожалению, уже не беспокоит, подумал я, и раздраженно переспросил:

– Эрос? Какой, к черту, Эрос?

– Вы спрашиваете, какой Эрос? Экология России. Предвыборный штаб партии «Экология России». Мы хотели бы пригласить вас…

Я начал вспоминать. Неделю назад Сережа Сонокотов, владелец небольшой рекламной компании «Фарс новый», предложил мне халтуру. Он осваивал часть избирательного бюджета какой-то экологической партии и готов был по-дружески поделиться со мною частью этой самой части. И был прав: всех денег не заработаешь. Я не раздумывая согласился разделить с ним эту заботу.

Одной рукой удерживая Клаву в постели, я быстро договорился о встрече в эротическом партийном штабе, но, когда повесил трубку, понял, что мой Эрос покинул меня. За ним последовала Клава. Последний раз блеснув голым задом, она вылезла из койки, одернула ночнушку и пошлепала в ванную.

Купи кипу пик купи кипу пик купи кипу пик купи кипу пик…

Монотонный голос доносился откуда-то издалека, но слова были хорошо различимы и били по сознанию с ритмичностью метронома.

Купи кипу пик купи кипу пик купи кипу пик…

В унылом дворе жилого дома на Пречистенке я не без труда нашел табличку с отколотым уголком, по крутой лестнице спустился в подвал с покрытыми облупившейся краской мокрыми трубами вдоль стен и нашел нужную мне дверь. Постучал, меня пригласили войти, и сразу же по вискам застучали кипы пик.

Купи кипу пик купи кипу пик купи кипу пик…

– Почему все говорят Эрос? Вот и вы тоже. Прямо-таки какая-то сексуальная озабоченность… Не там ударение ставите. Не Эрос, а ЭРОС, ЭРОС, ЭРОС! Экология России. Ударение на втором слоге, на России… Знаете анекдот про американца, который вместо Питтсбурга говорил Титсбург? Типичная фрейдистская оговорка: ему титьки мерещатся, вот он и говорит Титсбург, – тараторил сидящий передо мной молодец в джинсе.

До меня дошло, что ударение следует делать на России, но при чем тут титьки, врубиться я не мог – кипы пик не давали сосредоточиться. Похоже, это была торговля за прикуп в какой-то неведомой мне карточной игре.

Купи пи… тьфу, мать твою!.. кипу!.. кипу пик купи кипу пик…

– Купи пику кип, нет, купи кипу пик, – машинально повторил я.

---