Белая стрела

Валерий Ковалев

И две тысячи лет —
война, война без особых причин.
Война – дело молодых,
лекарство против морщин.
Красная, красная кровь —
через час уже просто земля,
Через два на ней цветы и трава,
через три она снова жива
И согрета лучами звезды
по имени Солнце.

Виктор Цой

Глава 1. Заместитель и министр

В кабинете, откуда открывался вид на Лубянскую площадь, блестевшую асфальтом после недавнего дождя, сидели на мягких стульях, беседуя, два человека. Один лет пятидесяти, в штатском, рослый и седой, другой чуть старше и ниже, в общевойсковом мундире генерала армии.

– Таким образом, Николай Дмитриевич, – взглянул на собеседника военный, – за истекшее время мы совместно отработали в Москве двенадцать организованных преступных группировок. Часть их лидеров и бойцов уничтожены в ходе проведенных операций, сорок три задержаны и, по оконченным расследованием делам, приговорены судом к реальным срокам наказания. Кроме того, ликвидировано еще семнадцать ОПГ на территории России и активно ведутся разработки остальных.

– Ну что же, Виктор Федорович, – со вниманием выслушал собеседника человек в штатском, – вам есть о чем докладывать президенту.

– Не без вашей помощи, – согласно кивнул тот.

Оба знали друг друга достаточно давно, пересекаясь по службе, и в определенной мере доверяли друг другу, что случалось меж их ведомствами редко. «Рожденная революцией» и Железным Феликсом постоянно конкурировали перед вождями, нередко вступая в тайное противостояние.

А еще оба не любили Запад и пришедших к власти либералов, составивших президентское окружение.

Закончив разговор, мужчины распрощались, генерал взял со стола тисненой кожи папку и, мягко ступая по ковру ботинками, направился к двери. Когда она бесшумно закрылась, человек в штатском встал, подошел к окну и, заложив руки за спину, окинул взглядом площадь. Такую же, как раньше, с несколькими рядами катящих цугом автомобилей, но без памятника Дзержинскому. Вместо него у Политехнического музея темнел Соловецкий камень, водруженный в память о жертвах сталинских репрессий.

Он вспомнил, как в августе 91-го, ночью, под вой и улюлюканье толпы монумент создателя ЧК, уцепив за шею тросом, словно висельника, автокран грузил на подогнанную платформу. Затем вся эта свора вознамерилась взять штурмом здание КГБ СССР, в котором забаррикадировались сотрудники, но не хватило смелости. Одно дело – сражаться с памятниками, и совсем другое – с вооруженными людьми.

Спустя год многие прозрели, в том числе кто был на площади, но оказалось поздно. Великой Страны больше не было. От нее остались разорванные в клочья территории с катастрофически нищавшим населением. Зато торжествовали победу демократы, выступая с высоких трибун и обещая одураченному народу золотые горы.

– Да, – вздохнул человек у окна. – Пришло их время.

А потом вспомнил одну из любимых книг – «Эру милосердия», о которой так мечтали. Зря надеялись.

Являясь заместителем директора Федеральной службы безопасности, созданной на обломках КГБ, он, помимо прочего, курировал Министерство внутренних дел, организуя там агентурную работу. Год назад вместе с директором (третьим по счету за четыре года) был вызван в Кремль на аудиенцию с президентом, обеспокоенным разгулом преступности в стране, принявшей небывалые масштабы.

– Нужно, памаш, с этим делом кончать, – сказал в беседе гарант, недовольно сопя носом. – Среди белого дня в центре Москвы взрывают машины уважаемых людей, убивают журналистов с телеведущими, грабят квартиры народных артистов. Это ни в какие ворота не лезет. Так что подключитесь к МВД и помогите всем, чем можно, – сурово уставился на чекистов.

– Понял вас, – изобразив решительность на лице, встал директор. – Разрешите выполнять?

– Валяйте, – пробасил гарант, потянувшись за стоявшей рядом запотевшей бутылкой минералки.

Приглашенные, покинув кабинет, спустились вниз, прошли по ковровой дорожке мимо охраны в штатском, и вскоре черный лимузин директора выкатился из ворот Спасской башни. Вернувшись на Лубянку, приступили к исполнению. Точнее, приступил заместитель.

В отличие от своего шефа, бывшего коменданта Кремля, разбиравшегося в оперативной работе как свинья в апельсинах, он был профессионалом, глубоко знавшим это дело. А еще прошел Афганистан, возглавляя там группу стратегической разведки КГБ, выполнявшую особые задания.

Для начала, оговорив с министром внутренних дел вопросы взаимодействия, создал в аппарате новое подразделение из сотрудников, бывавших в горячих точках, определил задачи, после чего началась активная работа. И вот теперь, в очередной раз, они с министром обсудили результаты.

Выйдя из здания на Лубянке, генерал армии сел в ожидавший его «Мерседес» и бросил водителю:

– На Житную.

Тот вырулил из обширного внутреннего двора (охрана, вытянувшись, козырнула), сделал поворот направо и влился в поток двигавшихся по площади автомобилей.

Как и заместитель директора, министр был оперативник до мозга костей, прошедший все ступени милицейской иерархии. В советское время руководил арестами членов ГКЧП, пытавшихся совершить государственный переворот, внутренними войсками в Чеченской войне, а после – блокированием и штурмом Верховного Совета.

По натуре генерал был жестким человеком и в вопросах борьбы с преступностью стоял на позициях маршала Жукова: в послевоенной Одессе тот посредством войсковой операции ликвидировал все банды.

Ряд историков с журналистами считали это легендой, а министр знал точно, поскольку был лично знаком с одним из участников той операции – ветераном милиции, подполковником Давидом Курляндом. Тогда он служил в Одесском уголовном розыске и лично свидетельствовал, что все то – правда. Имелись на этот счет и засекреченные архивные дела, ждавшие своего часа.

За тонированными стеклами автомобиля проплывал центр столицы с многочисленными торговыми рядами, разнокалиберными палатками и вывесками коммерческих ресторанов на русском и английском. «Макдоналдс», – прочел министр одну и гадливо поморщился.

Приехав к себе в министерство, он поднялся лифтом на второй этаж, прошел по ковровой дорожке длинного коридора в приемную, бросив вытянувшемуся адъютанту: «Чаю», а оттуда в свой обширный, современного интерьера кабинет. Там, определив на вешалку фуражку с золотым шитьем, глядя в зеркало, пригладил короткие волосы и вскоре сидел за рабочим столом, просматривая аналитический отчет.

Тот был за текущий месяц. Организованная преступность по-прежнему оставалась высокой, особенно в Сибири и на Дальнем Востоке, но в Центральном федеральном округе и Москве отметилась тенденция к снижению.

Глава 2. Орлов

– Раньше прыгал?

– Да!

– Пошел!

Толчок в спину, рывок – и он завис в воздухе. Мимо, вращаясь вокруг оси, стремительно пролетел падающий вертолет. Несколько секунд – и машина, ударившись о землю, раскололась на куски.

Перед ним выпрыгнула девушка, ее купол виднелся ниже. Сверху кто-то начал палить короткими очередями. В кого это? Так, увидел: в духов. Они тоже стреляют. Куда? Черт, да в нас же! Где мой коротыш?

Рядом свистели пули, он никак не мог изготовиться к стрельбе: высокие тополя возле какого-то кишлака закрывали обзор.

Упал набок вблизи разбитой машины. Следом приземлился труп, в кармашке нагрудного подсумка запасной магазин. Вынул и рванул к вертолету. С другой его стороны, как и ожидал, стояла та, что выпрыгнула первой. Она находилась в трансе, экипаж и оставшиеся в вертолете пассажиры были мертвы.

– Беги, спрячься куда-нибудь, сюда идут духи!

– Нас сбили?

– Похоже на то.

– А почему второй борт не улетает?

– Думаю, вызывает «крокодилов»^[1].

– Он что, не может сесть и забрать нас?

– Если собьют и его, не заберет никто. Нас просто не найдут. Некому будет наводить подмогу.

– У меня в штабе друг, он полковник.

– Это ты духам расскажешь. Короче, прячься, а я увожу их в горы. Пока буду отбиваться, возможно, за нами прилетят.

– Я с вами.

– Послушай, в туфлях ты далеко не уйдешь, а босой тем более. Даже если найдут, убивать не станут. Ты для них живой товар. К тому же блондинка и молодая.

– Я буду жаловаться в политотдел армии…

– Да хоть богу.

Уцепил ее за шиворот и потащил внутрь корпуса, в обломки, к трупам экипажа.

– Сиди тихо, может, я за тобой и зайду.

Но в горы он сразу не пошел. Обыскав мертвых, нашел гранату и метнулся в сторону кишлака. Как и ожидал, духи шли толпой, не рассредоточившись, уверенные: серьезного сопротивления не будет.

К этим дехканам у него не было ничего личного. Но кто ж виноват, что у них в кишлаке не было футбольного поля, бани или кино и они развлекались тем, что сбивали вертолеты, а с живых неверных спускали шкуры или отрезали головы?

Шедшие к машине совершили две грубые ошибки. Не убили его, когда был в воздухе. Понятно: анаша. И сейчас двигались толпой. Снова анаша. За ошибки придется платить кровью. Он уже третий год здесь и многому научился.

---