До последнего надеялась, что все будет хорошо. С этой работой мне подсобила знакомая мужа, когда мы только начинали жить вместе. Тогда казалось, что впереди еще столько хорошего и светлого! Уверенность в своих силах и будущем была со мной на протяжении каждого дня, толкая двигаться вперед и не терять духа. Разве тогда, вкладываясь в изнурительную работу, я могла предположить, что вся жизнь развалится в момент, а в душе будет так мучительно? Еще и с мужем в последнее время не ладилось, а денег все еще вечно не хватало. Теперь и с работы уволили. Неужели именно так начинает рушиться аккуратно отстроенная жизнь?

Я уговаривала себя не расплакаться от убивающих мыслей, но слезы предательски подкатывали к горлу. Я, наверное, выглядела, как ничтожество в тот момент: с раскрасневшимися глазами, дрожащей нижней губой. Нервно перебирая подол платья руками, я тихо, почти себе под нос, пролепетала:

– Но это несправедливо… Я, же выполняла всю работу… Я же все вовремя успевала… Разве это по закону?

– По зако-о-ону? – протянул с сарказмом Александр Николаевич и злобно улыбнулся. – Во-первых, вы не предоставили ни один больничный за это время, – мужчина загнул большой палец. – А во-вторых, все ваши пропуски были согласованы только на словах. Это будет достаточной причиной, чтобы уволить вас, – спокойно и ровно, не давая разговору жизни, сказал он. – Всего хорошего, Ольга! Избавьте меня от вашего общества, пожалуйста.

В этот раз повторять дважды Александру Николаевичу не пришлось. Порывисто встав, я практически бегом покинула кабинет и миновала приемную.

Боже! Как этот бесчеловечный монстр мог показаться мне привлекательным и даже сексуальным? «Чудовище! Настоящее чудовище!» – проносилось у меня в голове. Правду все же говорят, власть всех портит! И этот омерзительный Стрелков – живое тому доказательство.

Ненависть к мужчине за минуту разгорелась до такой степени, что я не видела перед собой ничего и никого. На автомате перебиралась по офису и думала лишь о тотальной злости в душе, которая присвоила Стрелкову звание самого отвратительного человека этого года. Все остальные люди, как-то перешедшие мне дорогу, бесспорно меркли на его фоне.

Большего монстра, чем он, я и представить не могла в тот момент! Настолько жестокий, грубый и горделивый мужчина! Может он еще и женщин ненавидит? Прекрасно ведь видит, что мне трудно, что я «не просиживаю штаны», я держусь за это место и работаю на износ. Ведь у самого наверняка денег выше крыши, и что копейкой будет для него, для меня – необходимой зарплатой. Но нет же! На портрет, шикарную ковровую дорожку и бог еще знает на какие причуды он готов спустить деньги, а на борющегося за хорошее существование человека он плюнет. Плюнет, втопчет в грязь и посмеется.

Все внутри меня необузданно полыхало. Но в тоже время я ловила себя на мыслях о том, что в нем что-то есть. Но что это «что-то» я не понимала. Отвлекаясь от агрессивных мыслей, я вспоминала его образ. Все черты лица, которые могла запомнить, взгляд, в котором, казалось, бурлили и сменяли друг друга совершенно разнородные чувства. Неожиданно понимаю, что это «что-то» его чертовская привлекательность и сексуальность!

Стоило мне только разжевать эту мысль, как внутри все вспыхнуло ни то от стыда, ни то от усилившейся злости на то, что он, весь из себя идеальный, вышвырнул меня с работы.

Почему именно я? Почему он “докопался” именно до меня и решил уволить? Я совершенно ясно понимаю причины для увольнения других, но я, так долго продержавшись на этой работе, просто не заслуживала этого! С прошлым директором мы сжились, душа в душу, у меня была постоянная поддержка и понимание. И вот, пришел он и поставил жирную точку на моей карьере, заодно разрушив всю мою жизнь и утопив надежды!

Всегда удивлялась, как такие обаятельные люди, как он, могут на деле быть такими подонками и бесчеловечными животными?

Проплакав дома большую часть ночи, не в силах успокоиться и перестать прокручивать случившееся раз за разом, на утро решила идти на таран, умоляя дать еще один шанс. Теперь же я была готова и в ноги пасть и согласиться работать на сокращенную зарплату.

В конце концов, на войне все средства хороши. Может быть, именно так мне удастся договориться с ним? Но унижение, которое, я знала, предстояло мне пережить, я уже не могла принять! От одной мысли, что и так пришлось лепетать перед ним и получить в ответ саркастичное «по закону», корежило.

Однако на утро я решилась. Пойду к Стрелкову еще раз и буду, если потребуется, умолять его дать шанс показать, что свою работу я делаю вовремя и качественно! В конце концов, пока они будут готовить нового специалиста на мое место, пройдет много времени. Это нерентабельно, и как хороший руководитель, он должен это понимать.

Поднимаясь на лифте с утра в положенное время начала рабочего дня, ощущаю сжавшееся от страха и паники сердце. Каждый раз, когда мне приходится перед кем-то ставить себя в неловкое и унизительное положение, слезы просто душат меня!

Возможно, я не могу стерпеть таких ситуаций из-за школьных времен, когда в начальных классах меня часто обижали. А может быть и потому, что мне никогда не везло с мужчинами, и я часто натыкалась на каких-то уродов, пытавшихся задавить морально.

И что-то мне подсказывало, что злополучный Стрелков и есть тот самый, «мой», типаж. Но к счастью гордость за себя всегда требовала расставить все точки над Ы.

Разговор с боссом

Поздоровавшись с секретаршей, остывшей после вчерашней офисной взбучки, уточнила на месте ли Александр Николаевич.

– Да, он у себя, сегодня чуть спокойнее, – ответила она, поправляя прическу. – Никто, к счастью, из кабинета не был выволочен. Как вчера, – мило улыбнувшись и взглянув на меня, девушка хотела поделиться, судя по всему, громкой историей вчерашнего рабочего дня, который я не застала. Но мне было не до этого. Унимая свое прыгающее сердце и скручивающийся в крупный узел живот, я ощущала, как все тело покрывалось липким страхом.

Еще никогда мне не было так жутко! Но я прекрасно осознавала: именно от денег с этой работы зависит моя жизнь. Это был весомый аргумент, чтобы пройти сейчас в кабинет к горделивому Стрелкову и попросить у него второй шанс.

Ну не убьет же он меня, чего так дрожать? А жутко так, будто на казнь иду! А может сейчас и будет моя своеобразная казнь. Моральная.

Мысленно пытаюсь придумать хоть что-нибудь в свою защиту, пытаюсь предугадать возможные манипуляции собой и претензии. Бегло перебираю в голове все то, что можно сказать ему в ответ. За бессонную ночь я заготовила целую речь, но морально… была ли я морально готова к этому разговору?

Несколько секунд вязких мыслей не спасли меня. Крепко задумавшись, я не заметила, как секретарша дала знать обо мне директору. Послышался громкий бархатный голос Стрелкова, и меня мгновенно отрезвило.

– Входите!

После этого «входите» хотелось ринуться вовсе не в кабинет, а на выход, однако я послушно, не шевеля ни одним мускулом на лице, открыла дверь.

Уверенный взгляд, пусть и усталыми глазами, направлен прямо. Осторожно закрываю за собой, но отойти от двери не решаюсь: а вдруг просто выгонит вон? Стрелков был увлечен бумагами на столе. Выгнув густую бровь, он сосредоточено читал документы, и то ли специально, то ли действительно, не замечал меня.

Поднеся палец ко рту и бегло смочив его слюной, Александр Николаевич продолжил листать папку с бумагами, пока я, забыв как дышать от этого жеста, стояла поодаль.

«Он – само совершенство!» – думаю про себя, и пытаюсь разглядеть его лицо лучше.

Невольно залюбовалась его божественно сложенным лицом. Да как же человек может родиться таким? Во всех чертах лица была статная мужественность: и резкий нос с горбинкой, и острые отчетливые скулы и сосредоточенный взгляд, скрытый под скошенными к переносице бровями.

Ловлю себя на мысли, что смотрю на него так зачарованно довольно долго и не хочу прощаться с этим моментом.

Однако дверь в приемную за кабинетом с грохотом захлопнулась, заставив меня вздрогнуть и покрыться слоем пота, а его – наконец оторвать взгляд от документов. Пристально и одновременно отстраненно, словно все еще находясь в волоките с бумагами, Александр Николаевич устремляет взор на меня.

И в этот момент я теряюсь, растворяюсь где-то на дне чертовски-выразительного взгляда. Неужели на меня смотрит Ангел с глазами Дьявола? Такой же чистый образ, но со всей губительной и манящей смесью чувств?

Мои ноги подкашиваются, когда директор возвращается «в реальность» и уже осознанно рассматривает меня. Может быть, вчера у него было плохое настроение, а я попала под раздачу? Может быть, сегодня будет все по-другому?

– Ага, это вы! – восклицает он. – Так-так, и что тут у нас? – Александр Николаевич недобро ухмыляется, заставляя трепетать и снова пожалеть о своем намерении. Но сдавать назад уже было нельзя: я в его кабинете, на его территории, стою под его прицелом и сдвинуться в обратную сторону, пойдя против правил его игры, не имею права. Но и собственная гордость, пусть и забитая тонной страха и неловкости, не позволит этого, не говоря уже о личных интересах.

– Я хотела бы снова обсудить свое увольнение с Вами и…

– Ого. Вот как? Интересно, – перебивает Стрелков и, театрально удивившись, откидывается на спинку комфортного массивного кресла. Всем своим видом показывая превосходство и заставляя смутиться меня еще больше, мужчина оценивающим взглядом прохаживается по моей фигуре.

---