– Вы еще научите ее стрелять!

– Это поручение?

– Валериан Витольдович! Ведите себя прилично!

– Извините, государыня! Виноват.

– То-то. А поручение у меня к вам есть. Несколько необычное и, возможно, неприятное. Московскому охранному отделению удалось задержать бомбиста, взорвавшего Кремлевский дворец. Это некто Савинков.

– Борис?

– Знаете его?!

На меня глянули глаза-дула.

– В моем мире человек с этим именем и фамилией был известным террористом, повинным в гибели многих людей. Он убивал их при царе, продолжил это делать в новой России. В последнем случае действовал из-за границы, посылая группы боевиков. Много зла принес. Чтобы нейтрализовать его, организовали целую операцию. Савинкова выманили в Россию, где и арестовали.

– У нас проще. После разбора развалин жандармы установили, что заряд взрывчатки заложили в подвале, в котором хранились дрова. Сделать это мог только истопник. Проверили всех, и оказалось, что одного, принятого на службу недавно, нет среди мертвых и выживших. Описание его внешности насторожило полицейских. Людям, знавшим истопника, показали фото, и они опознали Савинкова. Полиция и жандармы перетряхнули Москву, и в одном из доходных домов обнаружили террориста. У служащих охранного отделения и жандармов хватило умения захватить его неожиданно, без стрельбы.

Мария помолчала.

– Знаете, что огорчило меня более всего? Савинкова устроил на службу в Кремль Сергей Витальевич Бельский, мой личный секретарь. Человек, которому я доверяла.

– Государыня…

– Знаю, что хотите сказать. Помню вашу записку о необходимости тщательной проверки служащих в моем окружении. Я не придала ей значения, за что и поплатилась. У Бельского были долги, которые он внезапно стал отдавать. Это должно было вызвать подозрения, но… Я наказана за легкомыслие, а теперь хочу наказать тех, кто организовал это подлое дело. Савинков действовал не один, это ясно, но имена его сообщников неизвестны – он упорно молчит. Терять ему нечего: на нем смертный приговор, вынесенный несколько лет назад. Его не смогли привести в исполнение из-за того, что Савинков смог сбежать. Вот я и вспомнила… Некогда вы советовали генералу Джунковскому пытать пленных немцев, чтобы они поведали все, что знают. Приходилось заниматься этим в вашем мире?

– Нет, государыня.

– Жаль.

– Но если нужно…

– Сможете?

– Попытаюсь.

– Беретесь?

– Да!

– Могу спросить почему? Грязное дело. Оно не украсит вас.

– Есть причина. При разборе завала я находился на сортировке. То есть определял степень ранения пострадавших и помощь, которую им следует оказать. Видел много трупов. Среди ни них было двое детей – мальчик и девочка. Страшно изуродованные тела…

– Петя и Полина – дети княгини Болховской, моей давней подруги. Она пришла меня навестить, сидела в приемной. Погибли все… Как и многие другие, – голос Марии сух и безжизнен. – Мне до сих пор снится, что я под завалом. Трудно дышать, темнота, боль… Просыпаюсь в поту. Там я теряла сознание, и это было спасением. Приходя в себя, осознавала случившееся и молила Бога, чтобы он даровал мне быструю смерть. Находиться там было подобно аду. Этого я никогда и никому не прощу!

Она сжала кулаки. Я стоял молча.

– Завтра утром отправляйтесь к командиру Отдельного корпуса жандармов. Необходимые указания насчет вас Дмитрий Николаевич получит.

– Понял.

– Узнайте правду, Валериан Витольдович, и рука Ольги будет вашей. Обещаю.

– Благодарю, государыня…

От императрицы я отправился к Ольге – ну, раз можно… Разыскал в том же здании Арсенала – часть его помещений приспособили под временное пребывание царской семьи. Был принят, зацелован и затискан.

– День прошел, а уже соскучилась, – сообщила Ольга, устраиваясь у меня на коленях. – Что сказала тебе мать?

– Для начала отругала за тебя.

– Меня – еще утром! – фыркнула Ольга. – Я в ответ заявила, что достаточно взрослая, чтобы самой решать, где и с кем мне спать. И вообще пора объявлять нас женихом и невестой. Ты попросил у нее моей руки?

– Первым делом, – слегка соврал я. Хотел добавить: «Как и честный и порядочный человек», но решил, что это прозвучит двусмысленно.

– Что она сказала?

– Будет думать.

Незачем любимой знать, на что я подписался.

– Опять! – вздохнула Ольга. – Ладно, я об этом позабочусь. Со свадьбой до конца войны вряд ли выйдет, но помолвку можно провести уже сейчас.

– Помолвку?^[3]

– Ты думал, что так просто жениться на наследнице престола? Указ о престолонаследии читал?

– Руки не дошли.

– И за что я тебя люблю? Как можно было не поинтересоваться? – фыркнула любимая.

– Мне интересна ты, а не какие-то указы.

– Но без них никак, – вздохнула Ольга. – Слушай! Указ о престолонаследии издала еще Софья Великая. Она определила, что российский престол наследует старший представитель рода Романовых независимо от пола. А еще супругом царицы может стать российский дворянин, чей род насчитывает не менее восьми поколений благородных предков. При этом близкие родственники будущего супруга – до троюродных включительно, лишаются права занимать должности при дворе и на государевой службе. А, буде имеют их, должны оставить.

– Почему?

– Чтобы избежать непотизма. Боярские роды грызлись за власть, для них подсунуть свою дочь или сына в супруги царю или царице было заманчивой целью. Своим указом Софья уняла их, хотя не конца. Привилегии можно получить и не занимая государственных постов. Со временем возникла традиция искать женихов и невест монаршим особам среди круглых сирот. Мой отец остался без родителей семилетним мальчиком. Его воспитывал двоюродный дядя. В двенадцать лет его отдали в кадетский корпус. Далее – военное училище, служба в гвардии… Он познакомился с мамой, будучи в охране дворца.

– Гм! – сказал я. – Поправь меня, если ошибаюсь. В рядах гвардии, охраняющей Кремль, немало перспективных сирот благородного происхождения?

– Ты догадлив. Их специально отбирают и ставят в окружение наследницы престола. Некоторых определяют ко двору. Поверь, это умные и достойные юноши. Прочих и быть не может – кандидатов утверждает государыня лично.

– Тем не менее ты выбрала меня.

– Да, – сказала любимая и чмокнула меня в нос. – Они, конечно, хорошие, но скучные. Да, ваше императорское высочество! Непременно, ваше императорское высочество! – передразнила она. – Ты вот взял и сразу поцеловал.

– А перед этим трогал за всякие разные места.

– Пошляк! – фыркнула она. – Хотя было приятно. А этой ночью… Никогда не думала, что это так хорошо, – она прижалась ко мне сильнее. – Поцелуй меня!

Все, дальше занавес…

Бориса выдала кухарка. Домовладелец, которого нашел Евно, оказался надежным, и, когда к нему пришли с фотографией Бориса, заявил, что такого жильца у него нет. Но на беду Савинкова сотрудника охранки сопровождал городовой. Когда вышли от домовладельца, он сказал полицейскому:

– Не верю я этому Штрайбману, гнилой он человечишка. У него летось в доме грабители укрывались, а он сказал, что не знает их. Надо кухарку спросить, она баба правильная.

Кухарку спросили. Она опознала жильца по снимку, заявив, что тот сидит в своей квартире, не выходя, впуская только ее с едой. У полицейских хватило ума не пытаться задержать террориста самостоятельно. Они мирно ушли и доложили начальству о результатах. За домом установили наблюдение, а перед рассветом прибыла группа задержания из лучших скорохватов Отдельного корпуса жандармов. Одни из них тихо вошли внутрь, другие окружили здание. Мобилизованная жандармами кухарка постучала в дверь и сообщила жильцу, что принесла самовар. Время совпадало, и Борис открыл. Только вместо кухарки в комнату ворвались скорохваты. Они не оплошали – выстрелить Борис не успел.

А ведь как хорошо шло поначалу! Истопником в Кремль Бориса взяли сразу. Человек Евно (как узнал позже Борис – личный секретарь императрицы) отвел его какому-то чиновнику и сказал тому пару слов. Тот кивнул и, поклонившись, подозвал стоявшего в стороне Савинкова.

– Сергей Витальевич за тебя ручается, – сказал важно. – Не подведи его.

– Не извольте сомневаться! – заверил Борис. – Приложу все старания.

– Работу знаешь?

– Да, господин.

– Сегодня и приступишь. Сейчас тебя отведут к старшему над истопниками…

Насчет работы Борис не врал. Членам Боевой организации эсеров при подготовке терактов приходилось примерять разные личины: дворников, извозчиков, лавочников, истопников… Их этому специально обучали. Дело у эсеров было поставлено серьезно. Что личины! В Финляндии у них имелась динамитная мастерская, в которой трудились известные специалисты, снабжавшие эсеров бомбами для терактов.^[4]