Я повернула голову. На шкуре у камина разлегся большой черный хейлар с фиолетовыми глазами. Он бездумно смотрел в пустоту.

Господин Анли-Гиссара. Арвиль Тейнмир. Тот, кого я называла другом. Тот, с кем нам предстоит пройти большой путь, чтобы сохранить чувства. Мы оба это понимали.

Рядом с Аром растянулась стройная рыжеволосая девушка, словно опоясанная длинным черным хвостом Сотника. Все же странно. Как бы Арвиль ни развлекался с другими, он всегда возвращался к огненной драконице. Я не представляю, как Криона это терпела, с ее-то собственнической натурой. А может, просто была недостаточно привязана, чтобы ревновать? Хотя когда для этого чувства требовались крепкие связи? Увы, ревность рождается гораздо раньше любви.

Беглая принцесса Огненной Долины стала умнее.

Окинув красивую и гармоничную пару еще одним взглядом, я покосилась на группу фейри в другой стороне зала. Презрев диваны, пуфы, ковры и подушки, они растянулись прямо на полу. Беспорядочно, порой закидывая друг на друга руки и ноги. И они… светились. Едва заметно, словно кожа искрилась. Как объяснял Тайлин, таким образом его народ обменивается энергией, если отношения между особями достаточно доверительны. Так и сказал! Особями…

– Все же фейри – это такие… фейри, – чуть слышно протянул над ухом Ринвейл.

Я только кивнула и отвела взгляд от занятной дивной компании. Конечно, открыто и долго смотреть невежливо. А то и опасно. Ведь это не просто работники, специалисты, которых пригласил Лаллин для решения сложной и увлекательной задачи под кодовым названием «возродить то, что я разрушил». Это древние фейри. Скучающие. Которые цепляются за любой шанс разнообразить жизнь. И последнее, что нужно, – стать объектом такого интереса.

– Любопытно, Арвиль не боится заводить необременительные отношения с девушками-бабушками такого толка? А если древняя остроухая дева им всерьез увлечется?

Я пожала плечами и постаралась выкинуть из головы мысли о личной жизни Сотника. В конце концов, это не мое дело.

С вылазки в столицу Изначальной империи прошло полторы недели. Полторы недели с момента обнаружения у меня уникальных способностей, родственных тем, что имеются у командира хейларов. И ничего не произошло! Все с интересом на меня посмотрели в различных уровнях магического зрения, что-то записали, сказали «угу» и отправили восвояси.

Я по-прежнему занималась с десятником Алишином, который самоотверженно пытался сделать из огненной драконицы – драконицу воинственную. Кое-что получалось. В условиях полуосадного положения Анли-Гиссара и опасностей подгорного мира данные навыки были очень актуальны. Проводились и обычные занятия: настоящая (читай – не сфальсифицированная) история; дипломатия; психология… Но ни слова о загадочной магии хейларов!

Я пока ждала. Разговоров на эту тему не заводила, так как понимала, что дел у всех – воз и тележка. Но… странно это.

От размышлений о недавнем прошлом меня отвлек Ринвейл. Рука мужа скользнула по изгибу талии, и я вопросительно покосилась на рыжего дракона. Он выразительно мотнул головой в сторону выхода из зала. Чуть подумав, я кивнула и медленно поднялась. Супруг сразу же беззвучно встал и, взяв меня за руку, направился к дверям. Когда за нами закрылись тяжелые створки, отрезая от зала тишины, спокойствия и медитации всея населения Анли-Гиссара, муж сказал:

– Ну как, полегчало?

– Да, – я улыбнулась и прижалась к груди Вейла. – А то распереживалась что-то.

– Из-за Лады? – вскинул медную бровь Ринвейл.

– Из-за нее – в первую очередь, – согласилась я с выводами супруга. – Она давно должна окончить преобразование и выйти из комнаты. Но пока показатели жизнедеятельности показывают, что все хорошо, ломиться к ней не совсем правильно.

– Только кажется мне, наш рыжий десятник скоро разнесет не только вход в покои к твоей «доченьке», но и меня за компанию.

– Тебя за что?

– А я ему пока этого сделать не позволяю, – усмехнулся Вейл. – Диар уже пытался поднять вопрос о Ладе на общем совете, но его не одобрили. Потому он стремился решить данную проблему самостоятельно, и мы… несколько повздорили на этой почве.

Вопрос о том, чтобы вмешаться в цикл взросления хондрии?..

Муж неосознанно потер челюсть. Я удивленно округлила глаза. Они что… подрались? Увы, супруг в последнее время частенько пропадал в залах, спаррингуясь или с Тринвиром, или с хейларами, и было невозможно понять, какой синяк он получил в зале, а какой – в «частной беседе» с рыжим отравителем.

– И чем все закончилось? – на всякий случай спросила я.

– Ну, буду надеяться, что он не настолько обиделся, чтобы «случайно» увеличить дозу яда, которым нас потчует ежедневно в целях привыкания ко всякой гадости.

– Интересно, что с Диаром вообще творится? Если бы Лилада была девушкой, было бы хоть как-то понятно. Но…

– Ирка, – рассмеялся Вейл, – он относится к ней, как к ребенку. Ребенку, к которому очень привязался. Хейлары вообще трепетно воспринимают малышей любых народов, будь они даже совершенно чужими. А тут почти родная хондрия. Можно сказать, любимый объект для экспериментов! Что ты… Эмоций больше, чем к любой даме!

Я молча покачала головой в ответ на такое сенсационное заявление.

– Ладно, солнышко, – супруг коснулся виска поцелуем и сказал: – пойдем обедать?

– Рановато вроде. – Я покосилась на закрытые двери зала Тишины. – Да и остальные еще там.

– Думаю, что душа – душой, молчание – молчанием, но про еду они точно не забудут, – хмыкнул дракон. – А то, что рано… Мы с тобой длинной дорогой пойдем. Заодно и поговорим. А то последние дни настолько суматошные, что встречаемся лишь за приемами пищи и ночью в постели.

– Да, – вздохнула я и прижалась к Вейлу, прикрыв глаза, вдыхая запах мужа.

Надо заметить, связь между нами все крепла, а отношения были нежными, доверительными и очень… интимными. И, разумеется, дело далеко не в том, что между нами в постели происходило. Просто все стало гораздо более… тонко. Грани стирались, мы сближались, и нам это нравилось.

Во время прогулки по второму жилому уровню я воспользовалась возможностью узнать последние новости.

Увы, молоденьких дракониц не посвящали в политические дрязги, и потому я не была в курсе перемен. Подчиненные чужой воле рядовые по-прежнему носились по степям, городам и весям четырех стран. Как говорил Вейл, почти все было готово к ритуалу воскрешения десятников, и совсем скоро начнется большая охота. Как на обычных хейларов и зверей, им подобных, так и на кукловода, стоящего за нападениями.

Ведь если бы не пробуждение Сотника, если бы Арвиль не смог до меня достучаться, а у меня не хватило авантюризма, чтобы рвануть в лиловые дали вослед за мечтой… На территориях империи и Долин драконов царил бы хаос. Новая сила – это всегда неприятная неожиданность. А уж та, о которой ничего не известно, – неожиданность вдвойне.

Отношения с Изначальной империей пока находились на начальной стадии взаимного прощупывания друг друга. Посольство имперцев в Анли-Гиссар не пустили, но, полагаю, это дело времени.

Подгорное Королевство тоже активно стремилось налаживать мосты с новым, непонятно откуда взявшимся народом. Но при этом отдавать Гиллар-Хор, основанный возле ворот города Арвиля, дроу не спешили. Их в общем-то можно было понять… Невыгодный шаг как по экономическим (все же «жемчужина подземелий» была крупным туристическим центром), так и по политическим мотивам (вот отдадут они так легко этот форпост, а там и другие соседи захотят кусок земель пожирнее оттяпать).

Про драконьи Долины Ринвейл ничего рассказывать не стал, аргументируя тем, что настроения с той стороны меняются буквально со скоростью света. На мой взгляд, объяснение муж предоставил малость бредовое, но что поделаешь. Если рыжий дракон твердо стоит на своем, сдвинуть его с места и выведать то, что хочется, не получится. Так что зайдем с другой стороны! Криону спросим, к примеру.

Час спустя. Столовая

Население города росло, соответственно мы уже не могли питаться на кухне. Выбрав один из залов, неугомонные фейри вызвались привести его в надлежащий вид. Как аргументировал один из остроухих, он, может, и привык к лишениям, мрачным подземельям и кладбищам, но есть предпочитает в приятной обстановке. И ради оной готов на многое. Притом, судя по враждебному взгляду, как минимум убивать. Ну или устроить безобразную истерику. Кстати, фейри это могли! Могли и даже практиковали. Да и вообще эти дивные на всю голову создания, кажется, впадали из крайности в крайность. От подросткового максимализма – в старческий маразм.

Наверное, именно поэтому Арвиль решил не связываться с ненормальными и не конфликтовать с ними по пустякам, отдав один из залов с наказом сотворить из него что-то «нормальное и подходящее». Надо было еще добавить – «подобающее». Потому что критерии нормальности фейри несколько отличались от общепринятых.

В итоге столовая получилась в прямом смысле фееричная. Цветастая, искристая, волшебная, с летающими столами и стульями. Поначалу из-за этого возникало немало казусов. У драконов, хейларов и людей, разумеется. Дивные чувствовали себя замечательно. По мне, чем замечательнее было им, тем более своеобразные ощущения испытывали остальные.

В общем, я уже дала понять, что у нас тут дурдом творится, да?