Я через силу попробовала открыть глаза. У меня получилось. Вот только все вокруг виделось в мутной серебристой дымке.

– Что происходит? – попыталась сказать я и с ужасом поняла, что выдавливаю нечто совершенно нечленораздельное.

– Она приходит в себя! – В голосе хозяйки квартиры промелькнуло искреннее удивление. – Странно, так не должно быть. Нужно торопиться.

Я напрягла глаза, стараясь понять, к кому она обращается. Но, как ни пыталась, никого, кроме Дайны, в комнате не видела.

Я постаралась сфокусировать взгляд на ней. Хоть и в тумане, но силуэт девушки был довольно отчетлив. Настолько, что я смогла увидеть, что одета она уже в другое платье. И это платье… Точная копия того, в котором я пришла.

Да что копия?!

Это мое платье!

Эта мысль заставила меня разозлиться.

Я не разрешала брать свои вещи! Брать? Стоп, да я же была в нем. А… тогда в чем я?

Попыталась чуть приподняться.

Не получилось.

Скосила глаза и увидела рукав.

Алая дорогая материя.

О господи, да эта девушка сумасшедшая! Повезло же мне подселиться к маньячке!

Зачем она нарядилась в мою одежду, а меня одела в свою?

Страх начал расползаться, медленно окутывая мое сознание, виски запульсировали.

В следующий момент я увидела, как узоры на её груди и руках вспыхнули огнем и ожили, зашевелились.

Дайна начала что-то говорить, совершенно мне непонятное.

И… Мне стало не просто страшно, а жутко, с чувством полной нереальности происходящего. Будто я сплю и мне снится кошмар, но я не в состоянии ничего сделать или пошевелиться.

Узоры соскользнули по её рукам, взвились в воздух, устремляясь ко мне, и я ощутила, как зажгло мою грудь и руки. Огнем зажгло. Я пыталась кричать, но вырывался только хрипящий стон.

– Потерпи, милая, – донеслось до моего слуха. – И прости, если можешь. У меня нет выбора. А тебе все равно некуда идти. Может, так оно даже и лучше.

Я выгнулась дугой от пронзившей меня боли.

Тусклым отсветом мелькнули мысли.

«О чем она? Что она говорит?»

– Прощай, милая, – донеслось совсем тихо.

Дайна развернулась и пошла к двери.

«Стой! – беззвучно закричала я. – Стой! Что ты со мной делаешь?»

От напряжения у меня свело тело, выгнуло дугой, и я наконец смогла через силу, но сделать движение. Потом второе и третье. Перевернулась на кровати.

«Стой! Вернись! Объясни!» – голос не возвращался, и я просто шипела.

Ползком добралась до двери. Уперлась в неё руками, вставая, перенесла массу тела на стену, открыла дверь и рухнула в темный коридор.

Дверь за мной тут же захлопнулась с каким-то оглушающе громким звуком.

Через силу я заставила себя встать хотя бы на колени. И… мне показалось, что ощущаю чье-то присутствие. Не просто присутствие, а нечто огромное, давящее на сознание, дышащее мне в затылок. Очень тяжело дышащее.

От ужаса я забыла обо всем, постаралась отползти, поняла, что уперлась спиной во что-то…

Пощупала рукой.

Чешуйчатая дышащая стена.

Вот теперь ужас перерос в панику.

«Господи, позволь мне проснуться. Я хочу уже проснуться! Или хотя бы включите свет! Точно помню – выключатель где-то здесь, рядом, в коридоре».

Несколько раз я пыталась встать на трясущихся ногах, но те путались в длинной юбке платья, и я снова падала.

А потом кто-то очень тяжко вздохнул совсем рядом, и меня обхватила огромная лапища и поставила на ноги, а следом мне на ухо прошипели:

– Я понимаю, что вы не в восторге от замужества со мной. Но приходить на церемонию пьяной! Вы позорите славное имя вашей семьи.

«Что?!» – Я бы воскликнула это вслух, если бы язык меня слушался, а так просто прошипела невнятное: – Пш-ш-шо?!

Одновременно с этим где-то рядом гаркнуло:

– Леди Глинвейр, согласны ли вы стать женой графа Костоньера?

«Женой? Кого? Разбудите меня! Срочно меня разбудите!»

– Леди Глинвейр… – звучало где-то над головой.

Я медленно её подняла. Только для того, чтобы в возникшем синеватом свете луны различить огромную морду ящера, смотрящую на меня изумрудно-зелеными миндалевидными глазами.

Голова с интересом взирала на меня. Высокая костяная корона возвышалась чуть выше глаз, по бокам от неё виднелись остроконечные ушки. Все тело было покрыто чешуей.

Я стояла рядом с огромным ящером. Мы находились в огромной церковной зале. Длинные окна и стеклянный купол крыши пропускали лунный свет. Приглушенно горели свечи по всему периметру. А чуть дальше, на возвышающейся трибуне, стоял священник с книгой в руках. Он с неудовольствием взирал на меня.

– Леди Глинвейр, – повторил тонкими губами, – вы согласны стать женой…

«Всё, с меня хватит!» – протянуло мое сознание.

Дальше я не слышала, что там говорил священник.

И он, и зеленые миндалевидные глаза для меня померкли, ударило вспышкой лунное сияние, и все вокруг исчезло в чёрной-чёрной тьме.

Глава 2

– Вы живы? Леди? Вы живы?

Спросонья я не могла понять, кто ко мне обращается. Но зато хорошо ощущался запах лаванды и мяты. Такие любила моя мама и всегда добавляла в стирку ароматизаторы.

– Мама, – прошептала я, находясь в смутном полусознании, – мне снился жуткий сон, будто меня отдают замуж ящеру.

– Леди! – прозвучало испуганно. – Тише, леди! Не дай высшие, господин через расстояние услышит, что вы его ящером называете.

Сознание вернулось молниеносно.

Я тотчас пришла в себя.

Во-первых, маму практически не интересовало её быстро выросшее дитя. По крайней мере, она считала, что вполне хватает поздравлений с праздниками, чтобы знать, что у меня все в порядке.

Во-вторых, её просто не могло здесь быть. Она с любимым сейчас ест голландские сыры и запивает виски.

В-третьих, с каких пор ко мне обращаются «леди»?

Раскрыла глаза.

Пришлось проморгаться, чтобы по достоинству оценить продолжение моего кошмара. Я находилась в большой комнате. В распахнутое окно проникал солнечный свет. Тяжелые дорогие портьеры свисали до самого пола. Высоко над головой красовались деревянные потолки с узорами. Винтажная люстра со свечами. У стены напротив каменный камин. Чуть дальше огромное зеркало в витиеватой золотой раме. Еще дальше дверь с золотой окантовкой и ручкой. Комод. Широкая софа, тоже винтажная. Шкаф. Огромный высокий шкаф.

Очень странная обстановка.

Оглядела себя.

Я лежала на огромной кровати, прикрытая меховым пледом.

Или это не плед, а… Хорошо выделанная шкура неизвестного мне животного, при жизни бывшего белоснежным.

Я зажмурила глаза, ущипнула себя за руку.

«Ох, больно!»

Снова открыла глаза. Комната не изменилась.

А рядом с кроватью стояла растерянная девушка в синем строгом платье до пола. На голове красовался беленький чепчик, из-под него выбивались белоснежные локоны. Не просто блонд, а совсем белые, снег снежный, обрамляющий светлое личико.

Девушка с тревогой смотрела на меня. Неестественно синие, лазурные глаза выглядели испуганно.

– Где я? – шепнула я плохо слушающимися губами.

Девушка покачала головой.

– Леди совсем плохо. Вы явно не себе, – проговорила, поправляя на голове чепчик. – Я, пожалуй, вызову лекаря.

– Не нужно лекаря, – послышался молодой задорный голос.

Я повернулась на него.

В комнату впорхнула рыженькая курносая девчонка лет семнадцати с яркими зелеными глазами и кучей веснушек на щеках.

Шурша пышными юбками платья, она кинулась ко мне и, порывисто обняв, воскликнула:

– Дайна, дорогая, ты так напугала нас!

Приподняла голову, нахмурилась.

– Лайя, вы можете быть свободны. Я сама позабочусь о сестре.

Служанка отвесила поклон и удалилась.

А рыжая приподнялась и села на кровати. Взгляд её стал хмурым.

– Дая, ты что творишь? Весь двор в смятении – упасть в обморок при бракосочетании с графом! Ты всех испугала. А уж как переживал граф… Он отправил тебя домой. Но перед этим сказал, что тебе нужна помощь лекаря. И он готов подождать твоего выздоровления для продолжения церемонии. Но как он это сказал! У меня было чувство, что едва сдерживал ярость. Расскажи, что случилось у алтаря? Я стояла слишком далеко, чтобы хоть что-то понять.

Я ошарашенно смотрела на рыжую.

– Бракосочетание? С графом? Каким графом? Это вы про ящера?

Похоже, мой кошмар не собирается прерываться.

Рыжая напряглась.

Сузила глаза.

Минуту внимательно смотрела на меня, а в следующий момент вскочила и кинулась к двери.

Выглянула за нее и аккуратно, но плотно прикрыла. Повернула ручку, запирая. И только потом снова вернулась ко мне.

– Дая? – переспросила еще раз, но уже с любопытством в голосе. А после выпрямилась и уже удивленно воскликнула: – Неужели она это сделала?!

Нервно прошлась по комнате, закусывая губы и теребя пальцы.

– Ох, Дая, Дая, что же ты натворила!

– Кто, что натворил? Что я здесь делаю? – не выдержала я, откинула плед и села. С неудовольствием заметила, что облачена я в свободную белую рубаху почти до пят. И под рубахой, судя по всему, у меня ничего нет. От возмущения начало стучать в висках. – Мне кто-нибудь объяснит, где я и что происходит? И почему я одета в это?

Я порывисто встала с кровати и… Вместе со мной поднялось отражение в зеркале. Мое отражение. Только было оно совсем не моим.

---