Читать онлайн «Уханьский дневник. Записки из города на карантине»

Fang Fang

WUHAN DIARY: DISPATCHES FROM A QUARANTINED CITY

This edition published by arrangement with The Jennifer Lyons Literary Agency, LLC and Synopsis Literary Agency

Все права защищены.

Любое использование материалов данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается

Перевод с английского Любови Борис

Серия «Рожденные выжить»

© Fang Fang, 2020

© Translation into English and afterword – Michael Berry, 2020

© Л. А. Борис, перевод на русский язык, 2020

© Оформление. ООО «Издательство АСТ», 2021

Данный дневник содержит упоминания и обсуждения различных методов лечения COVID-19, которые применялись в начале эпидемии заболевания в Ухане. Не следует воспринимать их как медицинские рекомендации. Для получения рекомендаций по лечению COVID-19, пожалуйста, обратитесь к своему лечащему врачу.

Мнение редакции может не совпадать с мнением автора книги.

Вирус – общий враг человечества

I

Когда я впервые зашла в свою учётную запись в сети Sina Weibo,^[1] собираясь выложить самую первую запись моего дневника, я, конечно же, и подумать не могла, что таких постов будет ещё целых 59; как не думала и о том, что десятки миллионов читателей будут каждый вечер допоздна задерживаться в сети, просто чтобы прочитать мой следующий пост. Множество людей говорили мне, что им удавалось наконец заснуть лишь после чтения очередной моей записи за прошедший день. Я также никак не предполагала, что эти записи в виде дневника будут собраны в книгу и так быстро опубликованы за границей.

Так уж совпало, что как раз, когда я закончила последнюю запись в дневнике, правительство объявило, что с 8 апреля 2020 года город Ухань вновь будет открыт.

Всеобщий карантин продолжался в Ухане в общей сложности 76 дней. 8 апреля стало также датой, когда на веб-сайтах в Соединённых Штатах была выложена предпродажная информация о публикации англоязычной версии книги Уханьский дневник / Wuhan Diary.

Казалось, всё это происходило во сне, словно рука Божья незримо руководила всем происходящим из-за кулис.

II

Начиная с 20 января, когда китайский врач-инфекционист, доктор Чжун Наньшань^[2] сообщил о способности коронавируса нового типа передаваться от человека к человеку и стало известно, что инфицированы уже 14 медработников, моей первой реакцией был шок, который постепенно превратился в гнев. Обнародованная информация полностью противоречила всему, что мы видели и слышали раньше. Официальные источники в СМИ твердили нам, что этот вирус «не передаётся от человека к человеку; его распространение предотвратимо и взято под контроль», а между тем всё шире расходились слухи о том, что на самом деле это ещё одна атипичная пневмония SARS^[3].

Как только я узнала, что предполагаемый инкубационный период этого вируса составляет около 14 дней, я начала спокойно составлять список всех, с кем я контактировала за две предыдущие недели, чтобы оценить, есть ли у меня риск оказаться инфицированной. Скверным было то, что я поняла, что за это время я трижды побывала в больнице, где навещала захворавших коллег. Во время двух таких посещений я надевала маску, но один раз я этого не сделала. 7 января я присутствовала на дружеской вечеринке, а позже отправилась ужинать с семьёй. 16 января ко мне в квартиру приходил электрик, чтобы установить новый обогреватель. 19-го числа в Ухань приехала моя племянница из-за рубежа, и в честь этого мой старший брат и его жена пригласили нас всех на ужин, куда приехал и мой второй брат с женой. Хорошо, что к тому времени уже вовсю ходили слухи о новой атипичной пневмонии, так что мы старались надевать маску всякий раз, выходя из дома.

Учитывая мою профессию и то, как выглядит мой обычный рабочий график, надо сказать, что на самом деле я не всегда столько раз выхожу из дома за такой короткий промежуток времени. Наверное, сейчас все вышло иначе, потому что это было время как раз перед Новым годом по лунному календарю, когда у нас устраивается много вечеринок и посиделок, на которых люди отмечают праздник. Собрав всю информацию, я поняла, что в действительности очень сложно понять, была ли я заражена в этот период или нет. Я могла лишь прикидывать вероятность собственного заражения, отсчитывая день за днём в обратном порядке, пока не закончится двухнедельный период. Всё это время я чувствовала себя сильно подавленной.

Моя дочь вернулась из Японии 22 января, накануне объявления карантина. В 10 часов вечера я поехала в аэропорт встречать её. К тому времени на улицах почти не было видно ни машин, ни пешеходов. Когда я добралась до аэропорта, то увидела, что почти все, кто стоял снаружи в ожидании автомобилей, были в масках; вокруг чувствовалось напряжение, и заметно было, что все чрезвычайно расстроены. Не было оживлённого гула болтовни и смеха, которые обычно слышатся в аэропорту. В те несколько дней страх и паника были в Ухане в самом разгаре. Как раз перед поездкой в аэропорт я написала одной из подруг онлайн-сообщение, в котором заметила, что чувствую себя, как в старом стихотворении: «Ветер свистит, пролетая, и холод опускается на Ишуй»^[4].

Рейс, которым летела моя дочь, задержали, и она вышла из терминала только в 11 часов вечера.

За неделю до этого с нашей дочерью ужинал мой бывший муж. Затем, всего за несколько дней до того, как я поехала её встречать, он позвонил мне и сказал, что у него что-то не в порядке с лёгкими. У меня тотчас оборвалось сердце: если окажется, что он заражён коронавирусом нового типа, то вполне возможно, что и дочь тоже заразилась. Я сказала об этом дочери, и мы решили, что ей лучше самоизолироваться у себя в квартире хотя бы на неделю, прежде чем начать выходить из дома. Это означало, что мы не сумеем вместе отметить Новый год по лунному календарю. Я сказала, что принесу ей что-нибудь из еды (поскольку она отдыхала за границей, в квартире у неё не было запасов продуктов). В машине мы обе не снимали маски, и хотя обычно она всегда торопится подробно рассказать мне о своих поездках, в этот раз она не сказала практически ни слова о Японии. Всю дорогу мы молчали. Тревога и страх, охватившие весь город, присутствовали и в машине вместе с нами.

Я высадила дочь у её дома, а затем по пути домой остановилась на заправке. К себе я вернулась лишь в час ночи. Войдя в квартиру, сразу включила компьютер и узнала, что карантин уже введён. Хотя некоторые ещё раньше предлагали полностью закрыть город, я помню, как сомневалась, возможно ли полностью остановить жизнь в таком большом городе, как Ухань. Поэтому, когда вышло постановление о карантине, я оказалась совершенно к этому не готова. Постановление о введении карантина также заставило меня понять, что ситуация с распространением нового инфекционного заболевания, должно быть, стала чрезвычайно серьёзной.

На следующий день я вышла из дома, чтобы купить маски и продукты. На улицах было очень тихо. Пожалуй, мне никогда не доводилось видеть улицы Уханя настолько пустынными и безлюдными. При виде опустевших улиц мне стало очень грустно; в сердце было так же пусто, как и на ставших необитаемыми улицах. Такого чувства я ещё никогда в жизни не испытывала. Это была неуверенность в судьбе моего города, опасения, что могут быть заражены члены моей семьи и я сама, и тревога за будущее в целом. Эти переживания оставили у меня незнакомое ранее ощущение растерянности и беспокойства.

Следующие два дня я снова выходила на улицу в поисках масок, но повстречала на пустых улицах только несколько дворников, работавших поодиночке. Поскольку пешеходов было очень мало, на улицах почти не было мусора, но дворники продолжали методично их подметать. Это зрелище дало мне громадное утешение, и у меня на сердце стало гораздо спокойнее.

По дороге домой я всё время задавалась вопросом: почему все так спокойно относились к новому вирусу в течение 20 дней, с тех самых пор, когда впервые было объявлено о нём, ещё с 31 декабря? Нам следовало извлечь урок из вспышки атипичной пневмонии в 2003 году. Это «почему?» – вопрос, который задавали себе многие люди. Почему?

Если говорить совершенно откровенно, то отчасти причина в том, что мы были слишком беспечны, чему способствовали объективные жизненные ситуации. Но куда важнее, что мы слишком доверяли правительству. Мы верили, что руководители провинции Хубэй ни за что не станут проявлять беспечность и безответственность, если дело дойдёт до столь критической ситуации, что на карту будут поставлены жизни людей. Мы также верили, что они никогда не будут упрямо придерживаться своей «политкорректности» и старых методов ведения бизнеса перед лицом новой угрозы, способной повлиять на жизнь миллионов людей. И мы верили, что у них будет больше здравого смысла и они смогут принимать более ответственные решения, когда возникнет реальная угроза. Именно с этой верой я даже отправила сообщение в чат одной из моих групп в WeChat, где написала: «Правительство никогда не осмелится на попытку скрыть нечто до такой степени важное». Но на самом деле, глядя на весь ход событий из дня сегодняшнего, мы понимаем, какова роль человеческого фактора в произошедшем.