– По крайней мере, мы хорошо подготовились, – прошептала она.

– Никто бы не подготовил меня так, как ты, Эми. – Он снова поцеловал ее в макушку. – Помнишь, что я тебе пообещал?

Эмилия вспомнила оглушительные крики, отдающиеся эхом. Неприятный запах горящей плоти. Повсюду кровь. Она вспомнила, как забилась в угол своей спальни, рыдая и царапая ногтями щеки. Брат обнимал ее и клялся, что все сделает правильно.

– Разумеется, – вновь прошептала она.

– Я сдержу свое обещание. – Он отошел в сторону, высоко подняв сумку. – С этим. Победа наша.

Эмилия улыбнулась, уголки ее губ дрогнули. С тех пор как они узнали, что Алексу суждено отправиться на Императорское Испытание и не вернуться, брат и сестра изучили все имеющиеся обрывки информации о каждом Испытании, которое когда-либо проводилось. Эмилия взяла на себя серьезную миссию подготовить брата ко всем возможным неожиданностям. Будь она обычной девушкой, ей, возможно, разрешили бы представить свои находки в Императорском Университете. Она могла бы даже опубликовать их.

Будь Эмилия обычной девушкой, она могла бы сделать очень-очень многое.

Кругу созыва было больше тысячи лет. Кольцо скользких из-за мха камней диаметром в сотню метров окружало большую гранитную плиту в самом центре, где должен был находиться «избранный» дракон. Несколько слуг и ливрейная стража ожидали рядом с семьей, знаменосцы держали флаг дома Орон высоко над головой. Когда Эмилия и Алекс присоединились к родителям, солнце пронзило облако и осветило траву, искрясь призмами радужного света в росе. Семья, казалось, сияла в своем величественном фиолетовом бархате, цвете дома Орон. «Мы словно кучка редких драгоценностей, – подумала Эмилия, горько улыбаясь, – красивая и без всякой цели».

– Эмилия, о чем ты думаешь? – голос матери звучал с укором. Они с отцом Эмилии часто смотрели на нее так, будто ожидали, что она вот-вот взорвется.

– Опасные мысли, – пробормотала Эмилия, глядя в землю.

Леди Орон недовольно хмыкнула. Грудь Эмилии сжалась при мысли о том, как Таркус усаживается на гранитную плиту, взмахивая хвостом и призывая Александра улететь.

Родители Эмилии были снисходительны к ней. Они терпели ее понурый взгляд и растрепанные волосы. Они терпели вечные темные круги под глазами, головные боли, потребность уничтожать все неявное, что могло встать у нее на пути. Сбитую речь, произносимую голосом, осипшим от долгого молчания. Родители терпели ее беспокойную душу, но зато Алекс ее действительно любил.

Теперь же, даже если он выиграет Испытание и станет Александром Сарконусом, драконом-императором Этруссии, он никогда больше не будет ее братом. Они будут видеться два раза в год на празднике по случаю середины зимы и во время ежегодного собрания пяти семей. Больше никаких шуток, понятных только им двоим. Больше никаких совместных полетов. Никаких дружеских отношений.

Одиночество казалось накрахмаленным одеянием, в котором Эмилия никогда не чувствовала себя комфортно.

Слезы застилали глаза. Алекс сжал ее руку.

– Я не забуду тебя, – сказал он.

Она положила голову ему на плечо в момент, когда четыре семейных дракона спустились с неба и приземлились прямо позади своих всадников, расправив крылья в ожидании созыва. Никто здесь прежде никогда не был свидетелем этого действа. Император Эразмус умер вчера в возрасте шестидесяти шести лет, а занял трон в двадцать. Эмилия почти пожалела, что не может выступить в качестве свидетеля. Это была бы отличная возможность для более глубокого расследования. К сожалению, знати было запрещено открыто говорить о том, через что им пришлось пройти на Испытании. Чтобы собрать всю информацию, Эмилии и Алексу потребовались бесчисленные часы работы – изучение ссылок на различные книги, писем, даже налоговых отчетов.

Что касается других участников, то можно было не переживать, что они поделятся своими секретами. Проигравших ждет Отбор – Эмилия содрогнулась при мысли о такой судьбе. «Пожалуйста, пусть это не произойдет с Алексом».

Когда полуденное солнце пригрело землю и семья стала ждать созыва, Эмилия окунулась в свои мысли, словно в ядовитый рай. Они были источником всей ее боли и радости. За последние пять лет она не общалась ни с кем из сверстников, за исключением Алекса. Как только он покинет семью, она скорее всего останется одна навсегда. Эмилия была младшей дочерью, ей следовало выйти замуж, чтобы продолжить род дома Орон. Но как она могла приблизиться к мужчине, не боясь сломать ему кости или разорвать почки? Поэтому девушке приходилось жить в своих мечтах, в мире воображаемых друзей. Иногда воображение было для Эмилии лекарством, а иногда жгло, словно кислота, напоминая о том, чего у нее никогда не будет.

Сквозь туман своих мыслей девушка услышала, как кто-то выкрикнул ее имя.

– Эмилия! – Алекс схватил ее за плечи и развернул лицом вперед. – Смотри.

Чара ждала на гранитной плите, не сводя рубиновых глаз с хозяйки. Все это было настолько странно, словно смотреть на восход солнца вечером, и Эмилия не сразу поняла, что случилось… пока осознание не настигло ее.

Чара была призвана. Не Таркус.

Выбор пал не на Александра. Что означало…

– Чара, спускайся оттуда немедленно! – Эмилия бросилась к дракону, паника овладевала ее телом. Этого не может быть. Ее не могли призвать. Она была вторым ребенком. Ее душа была во власти хаоса! Она проиграет. Ее отправят на Отбор.

– Что же мне делать? – Она прокричала, обращаясь к своей семье. Дернув Чару за уздечку, Эмилия посмотрела дракону в мерцающие красные глаза. – Зачем ты так поступаешь со мной?

Ее дракон, единственное существо в этом мире, которое она любила так же сильно, как и брата, прижался лицом к телу Эмилии, к ее колотящемуся сердцу. Чара глубоко вздохнула, ее крылья расправились. Связь, которая существовала только между драконом и его наездником, пронзила все нутро Эмилии. Она знала, что это было настолько же естественно, как если бы дракон разговаривал человеческим языком. Какая-то невидимая сила призвала Чару, и ответ не мог быть отрицательным.

– Я должна идти. – Эмилия едва могла услышать свой собственный голос сквозь кровь, стучавшую у нее в ушах. Каждый волосок у нее на теле встал дыбом. Она чувствовала, как тепло наполняет ее, словно жидкость. Сила. Магия. Все ее страхи. Хаос внутри нее рвался вперед, крича, чтобы его освободили.

Рука отца грубо схватила и оттянула ее назад, за капюшон плаща.

– Нет! – кричал он ее матери. – Они узнают, что мы солгали!

Эмилия упала на землю, магия внутри нее вырвалась наружу. Гнев сжал ее голову, челюсть сомкнулась, и в промежутках между бешеными ударами сердца она взглянула на один из камней напротив нее – и сразу же почувствовала нить связи между собой и камнем.

Все внутри нее вспыхнуло, и магия хлынула наружу.

Камень взорвался градом острых осколков. Гром резонировал в воздухе, эхом отражаясь от скал и уходя в море. Ее мать вскрикнула и отскочила. О нет. Кровь.

– Я в порядке, – сказала мать, но цвет ее лица стал мертвенно-бледным. Ее щека была рассечена. Разрушение было даром Эмилии, и она не могла его скрыть.

Теперь ей придется соревноваться с другими. Будучи под тщательным наблюдением, как она могла сдерживать свою магию, не говоря уже о борьбе за империю?

У нее не было выбора. И если она не пойдет прямо сейчас, тогда случится ужасное…

Алекс был рядом с ней. Он помог ей встать и подвел к Чаре, натянуто улыбаясь, когда усаживал ее в седло дракона; только дрожь его рук выдавала его страх.

– Да здравствует императрица Эмилия Саркона! – сказал он, подмигивая. Он сунул портфель с ее трудами обратно в седельную сумку.

Эмилия устроилась в седле, обвив подолы юбки вокруг талии – вот почему наездники всегда надевают брюки. Ее ноги скользнули в стремена, и, рискуя упасть, она наклонилась, чтобы в последний раз уткнуться лицом в плечо Алекса. Он погладил ее по волосам и отошел. Взмахнув крыльями, Чара поднялась – круг, и ее родители, и ее брат начали уменьшаться в размерах, пока не стали размером с маленьких кукол.

Эмилия замерла, когда дракон повернул на юг и полетел прочь от Гибрианских островов, прочь от их скалистых берегов, зеленых полей и бессолнечного неба. В плечах ломило от напряжения. Ее голова была опущена, растрепанные ветром волосы попадали в рот.

Куда она направляется? Теперь об этом знала только Чара, отвечая на зов, неуловимый для человеческого слуха.

Сколько лет она мечтала вырваться из этого места? Какой же глупой она была. Есть вещи и похуже заточения.

Она видела их своими глазами.

«Что же мне теперь делать?» – подумала Эмилия. Она прижалась коленом к Чаре и почувствовала, как что-то торчит из седельной сумки. Книги. Все годы исследования и подготовки теперь у нее в руках.

Мысли Эмилии резко изменили свое направление.

Если бы они узнали, кто она такая, то ее бы изувечили. Подвергли пыткам. Убили.

Но если бы она смогла как-то утаить это…

Что же делать? Внезапно ее озарило:

«Что, если попытаться победить?»

2
Люциан

Как только Люциан приставил кинжал к своей косе, он перестал принадлежать к семье Сабель. Гордость захлестнула его, когда он отрезал свои волосы. Поджигая черную копну в серебряной чаше, он впервые за четыре года почувствовал себя свободным. Со времен первого похода.

---