Одолей меня

Тахира Мафи

Серия «Разрушенный мир»

Tahereh Mafi

SHADOW ME

DEFY ME

Перевод с английского Е. Бушневой

Печатается с разрешения автора и литературных агентств Writers House и Synopsis.

© Tahereh Mafi, 2019

© Школа перевода В. Баканова, 2020

© Издание на русском языке AST Publishers, 2021

Укрой меня

Глава 1

Звенит будильник, но я уже проснулся, лежу с закрытыми глазами. Сил никаких. Дает о себе знать позавчерашняя тренировка: мышцы болят при малейшем движении, тело будто налито свинцом. Ядовитым.

Голова раскалывается.

Будильник трезвонит и трезвонит. Да ну его! Разминаю мышцы шеи и слышу собственный стон. Будильник все не замолкает. Стену рядом с моей головой сотрясает удар, и Адам приглушенно орет, чтобы я заткнул чертов будильник.

– Каждое утро! – кричит он. – Каждое утро! Ей-богу, Кенджи, я его разобью!

– Ладно, – бурчу себе под нос. – Ладно. Успокойся.

– Выключи его!

Я резко и шумно вдыхаю. Вслепую хлопаю по будильнику, пока тот не замолкает. Мы на базе, наконец-то получили по комнате, однако я так и не нашел тишины. Или уединения. Стены здесь тонкие, как бумага, да и Адам не изменился ни на йоту. Такой же мрачный. Ни капли юмора. Всегда раздраженный. Порой не понимаю, как мы вообще могли подружиться.

Я медленно, через силу, принимаю сидячее положение. Тру глаза, прокручивая в уме список дел на сегодня, и вдруг с ужасом…

Вспоминаю, что произошло вчера.

Черт!

Столько драмы, и все в один день! Нет, лучше по порядку.

Похоже, у Джульетты есть сестра-потеряшка. Кажется, Уорнер ее пытал. Джульетта разругалась с Уорнером и с криком убежала. Уорнера свалил приступ панической атаки. Заявилась его бывшая. Дала ему пощечину. Джульетта напилась. Нет, не так – Джей напилась и обкорнала волосы. Потом я увидел Джульетту в нижнем белье – никак не могу выкинуть из головы эту картинку – и, будто этого мало: поздним вечером, после ужина, я совершил кое-что очень, очень глупое.

Сжимаю голову ладонями и, вспоминая, ненавижу себя. Мне так стыдно, даже больно! Делаю еще один глубокий вдох. Заставляю себя поднять голову. Прогнать мысли.

Еще не конец.

У меня есть комната – маленькая, но своя, с окном и видом на промышленную электроподстанцию. В комнате – стол. Кровать. Туалет. Ванная комната – на этаже, на несколько человек, что меня совсем не напрягает. Ведь собственная комната – роскошь, которой никогда прежде у меня не было. Здорово, что есть место, где в конце дня ты можешь побыть наедине с мыслями. И какой бы ни был дерьмовый день, я цепляю на лицо маску счастья.

Я благодарен.

Я завален работой, измучен стрессом, но я благодарен.

Я произношу вслух: Я благодарен! Жду несколько секунд, чтобы это прочувствовать. Осознать. Заставляю себя улыбнуться, сбросить с лица напряжение, иначе оно превращается в гримасу гнева. Быстро-быстро шепчу «спасибо» – в воздух, в небо, призракам, незримо присутствующим, пока я говорю сам с собой. У меня есть крыша над головой, одежда, еда каждое утро. У меня есть друзья – они для меня как семья. Я один, но больше не одинок. Тело в порядке, голова работает. Я жив. Жизнь хороша. Я постоянно твержу себе: быть счастливым каждый день. Если бы я не делал так, боль убила бы меня давным-давно.

Я благодарен.

Кто-то стучит в дверь – громко, два раза. Испуганный, я вскакиваю. Стук – слишком официально, большинство из нас не заморачивается правилами этикета. Натягиваю штаны и нерешительно открываю дверь.

Уорнер.

Ошеломленно разглядываю его с головы до пят. Не уверен, что прежде он вот так взял бы и появился у моей двери, и не могу понять, что меня удивляет больше: то, что он здесь, или то, что он выглядит так нормально. Ну, нормально для Уорнера. Он выглядит в точности как всегда. Блестяще. Безупречно. Чересчур спокоен и собран для человека, который накануне расстался с любимой. Вот уж не подумаешь, что именно этого парня я нашел лежащим на полу в приступе панической атаки.

– Кх-кх! – Я кашлем прогоняю остатки сна. – Что случилось?

– Проснулся? – Уорнер смотрит на меня так, будто перед ним не более чем насекомое.

– В шесть, как и положено. Все в этом крыле просыпаются в шесть утра. Что не так?

Он заглядывает в комнату и какое-то время молчит. Потом спокойно говорит:

– Кишимото, если бы я подходил к себе с обычной меркой, как к простому, заурядному человеку, то никогда бы ничего не добился. – Смотрит мне в глаза. – Тебе следует ужесточить требования к себе. У тебя определенно есть способности.

– Э? – Я ошеломленно моргаю. – Ты меня хвалишь, что ли?

Он с невозмутимым видом продолжает в упор глядеть на меня.

– Оденься!

Приподнимаю брови.

– Зовешь позавтракать?

– У нас три нежданных гостя. Только что прибыли.

– Ох! – невольно отступаю я. – Вот дерьмо!

– Да.

– Еще дети Верховных главнокомандующих?

Уорнер кивает.

– Они опасны? – спрашиваю я.

Уорнер вроде улыбается, однако вид у него несчастный.

– Были бы они здесь, будь иначе?

– Верно, – вздыхаю я. – Точняк.

– Встретимся внизу через пять минут. Введу тебя в курс дела.

– Что, пять минут? – Моему возмущению нет предела. – Не-е, так не пойдет! Мне надо принять душ. Я даже не завтракал!

– Если б ты встал в три, тебе хватило бы времени на все и еще осталось бы.

– Три утра?! – У меня нет слов. – Ты в своем уме?

И когда Уорнер, без всякого намека на шутку, бросает: «Не задерживайся!», мне становится очевидно – парню реально хреново.

Я тяжело вздыхаю и отворачиваюсь. Ненавижу себя за то, что замечаю такие вещи, что мне постоянно до всего есть дело. И это никак не исправить. Еще в детстве Касл раскрыл мне глаза: он сказал, я чересчур жалостливый. Просто взял и объяснил мне, а я всегда ненавидел себя за то, что я слабак. Ненавидел себя, когда горько плакал, увидев в первый раз мертвую птицу. Или за то, что всегда тащил домой бездомных животных; пока Касл в конце концов не приказал мне остановиться, у нас просто не хватило бы средств их содержать. Мне было двенадцать лет. Он заставил всех выпустить, я рыдал неделю. Ненавидел себя за слезы. Ненавидел, что не могу ничего с собой поделать. Любой на моем месте решил бы: «Забей! Оно тебе надо?» Только не я. Мне надо. Мне всегда надо.

Вот и сейчас мне надо позарез.

Поэтому вздыхаю и говорю:

– Эй, старина… Ты как?

– Прекрасно, – мне в ответ. Быстро и холодно.

Ну вот – получай.

Посмотри лучше на Уорнера. Последуй его примеру. Успокойся и сделай вид, что не замечаешь его воспаленных и натертых докрасна глаз, его вспухших над челюстью желваков. Тебе и своих проблем хватает, у тебя и так полно боли и разочарований, при этом никто даже не поинтересуется, как прошел твой день. Никто не подойдет, не глянет заботливо в лицо, не задумается о том, что ты прячешь под улыбкой. Так почему ты должен переживать о ком-то?

Не должен.

Не лезь к нему, велю я себе.

Хочу сменить тему и открываю рот. Открываю рот, чтобы так и сделать, а говорю:

– Да ладно, брат! Мы оба знаем, что дело дрянь!

Уорнер отводит взгляд. Желваки на его скулах так и заиграли.

– Вчера у тебя был трудный день, – продолжаю я. – У тебя есть полное право и на хреновое утро.

Он долго молчит, потом:

– Я так и не ложился.

Ого, не ожидал.

– Прости. Я понимаю.

Он поднимает голову. Смотрит мне прямо в глаза.

– Ты?

– Да, я!

– Не думаю, что понимаешь. Вообще-то надеюсь, что нет. Я не хочу, чтобы ты знал, каково мне сейчас. Такого и врагу не пожелаешь.

Его слова очень сильно меня задевают. Не знаю что и сказать.

Самое лучшее – уставиться в пол.

– Ты видел ее? – спрашиваю я.

Его тихое «нет» я едва расслышал.

Черт! Мое сердце разрывается от боли за него.

– Не бери в голову, – произносит Уорнер.

Его глаза подозрительно блестят.

– Э-э? Что? Я не…

– Одевайся! – приказывает он. – Жду тебя внизу.

Я, вздрогнув, моргаю.

– Так точно! Иду!

И он исчезает.

Глава 2

Я с минуту стою в дверях, приглаживаю волосы, заставляю себя сдвинуться с места. Сильно болит голова. Я как магнит притягиваю боль. Чужую боль. Она становится моей. Кроме себя, и винить-то некого. Задаюсь вопросом: «А оно мне надо?» – влезаю, куда не просят, и лишь огребаю по полной.

Поворачиваю голову – как больно!

Вот в чем мы с Уорнером точно похожи: оба любим выпустить пар в тренажерном зале. В прошлый раз я переусердствовал с нагрузкой и не сделал в конце тренировки растяжку – теперь расплачиваюсь. Руки поднимаются с трудом.

Набираю побольше воздуха в легкие, выгибаю спину. Растягиваю мышцы шеи. Разминаю плечи.

Слышу – кто-то со свистом проносится по залу. Лили. Она нарочито подмигивает – достала уже. Мне действительно льстит внимание, я не настолько скромен, чтобы отрицать, что у меня красивое тело, но к Лили я равнодушен. А она каждое утро подтрунивает надо мной за то, что хожу без футболки. Она и Иан. Вместе. Эти двое встречаются втихаря почти два месяца.

– Неплохо выглядишь! – подкалывает Иан. – Это пот или масло для младенцев? Ты так блестишь.

---