Искра. Тайна крови

Екатерина Романова

Искра: тайна крови

© Екатерина Романова, 2018

© Оформление. Екатерина Романова, 2018

Файл для сайта ЛитРес

Все права защищены.Произведение предназначено исключительно для частного использования. Никакая часть электронного экземпляра данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для публичного или коллективного использования без письменного разрешения владельца авторских прав. За нарушение авторских прав законодательством предусмотрена административная и уголовная ответственность.

Подобные действия на территориях стран подписавших международные конвенции по авторскому праву влекут административную и уголовную ответственность в соответствии с действующим законодательством этих стран.

Все права защищены. Произведение предназначено исключительно для частного использования. Никакая часть электронного экземпляра данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для публичного или коллективного использования без письменного разрешения владельца авторских прав. За нарушение авторских прав законодательством предусмотрена административная и уголовная ответственность.

Подобные действия на территориях стран подписавших международные конвенции по авторскому праву влекут административную и уголовную ответственность в соответствии с действующим законодательством этих стран.

© Искра: тайна крови, текст, обложка, оформление

Словарик

Аклуа Плейз – центральное правительственное здание, на последнем этаже которого восседают Хартманы

Арт Палас – высотка с культурными объектами дистрикта

Анник – денежная единица девятого дистрикта

Бодан – существо, похожее на барана

Волар – летательный аппарат, который управляется телепатической силой водителя

Гарцан – самый крепкий металл мира

Дохлогрызка – крыса-падальщик

Мохноух – зверек, мутировавший потомок тушканчика с мохнатыми ушами и длинным хвостом с кисточкой на конце

Рысокоть – мутировавший потомок рыси

Сцакха – бранное слово

Тор-ан – повелитель красного и желтого драконов

Трен – вагон, поезд, метро

ТМС – телепатические мгновенные сообщения

Навэ – маленькое судно для плавания по воде

Сиреневый – первый уровень опасности. Всего уровней десять и десятый, в принципе, означает, что можно никуда уже не бежать.

⁂⁂⁂

Земля, 3999 год

Девятый дистрикт, территория современного Волгограда

– Пошла вон!

Не такие слова мечтает услышать девушка после самого поганого дня в жизни. И, если в любой другой день я бы махнула рукой и развернулась, то сегодня с надменной физиономией, крепче обняв бутыль сырыми от слез ладонями, подошла к краю обрыва и села прямо рядом с раздатчиком «пошла-вонов». И плевать, что он великородный! Это мой обрыв, мое наплаканное место и в такой день я не собираюсь от него отказываться.

Брат с сестрой не должны видеть мое отчаяние, поэтому дома я не плачу. Там я гарцанная и неунывающая Ландрин, у которой все под контролем, а здесь – размазня Ланни, которая может утирать сопли рукавом и выть на Венеру голодным аркхом.

Но вот сегодня как-то не вышло. Сегодня на моем размазня-уступе восседало Ползучее Великородие: спина прямая, словно палку проглотил, широкая, как платяной шкаф, и, судя по обтягивающей рубашке, крепкая, как гарцан. Великородного выдавали откинутые за спину кудрявые волосы, отливающие закатным солнцем. Только великородным дозволяется отпускать прически до плеч. Простым искристым – короткие стрижки, а пустышкам, вроде меня, полагается бриться налысо, словно мы настолько ничтожны, что даже наши волосы не имеют права расти на голове. Вот в других местах – пожалуйста. Там, где не видно. Разумеется, женщин такое сомнительное счастье обошло стороной, но все равно неприятно. Всякий житель девятого дистрикта должен знать свое место и с этим, в отличие, например, от первого или пятого дистрикта, у нас все строго. Классовое общество.

Смотрела на это Ползучее Великородие и уже ненавидела. У него есть все по факту рождения, а я по этому же факту получила ничего и море проблем.

– Я сказал, вон пошла, – повторил мужчина, не напрягая голоса, но внутри что-то бухнуло и свалилось в область пятой точки. Поскольку я сидела, ниже свалиться было попросту некуда. Сердце, похоже, обмерло со страху и отключилось. Точно великородный.

– Ага. Бегу, теряя панталоны.

Потому что больше мне терять нечего.

Чпок. Открылась бутылка. Когда хватала ее со стола, даже не посмотрела, что беру. «Леройский бриз».

– У-у, аркх плешивый! Перцу тебе в трусы и чтоб лимит холодной воды исчерпался!

Сделала глоток дорогущего вина и поморщилась. Не таким я представляла себе вкус десяти тысяч анников за бутылку: спирт с привкусом винограда. Почувствовала на себе изумленный взгляд Ползучего Великородия и повернулась.

– Все еще тут? – удивилась я. – Пор-разительная выдержка!

– Столкну.

По идее, от такого голоса положено подпрыгнуть и, теряя шлепанцы, унестись прочь, сверкая черными пяткам, но я все же сидела.

Подняла голову и ахнула, разглядывая сиреневый кругляш Венеры. Должно быть, так в далеком прошлом выглядели описываемые в книгах головки сыра с плесенью! Плесени и у нас навалом, в отличие от сыра. Этот деликатес только великородным и доступен. Возненавидела сидевшего рядом с тройной силой. Наверняка пробовал.

– Сталкивай, – опомнившись, я махнула бутылкой в сторону Великородия и сделала еще один глоток.

Совсем забыла, что рядом помесь аркха с платяным шкафом. Глянула в лицо меблированному незнакомцу и расхохоталась. А хор-рошее вино, оказывается! Крепкое такое!

Когда три гуляющих отображения Ползучего собрались воедино, я запечатлела в памяти выражение его лица. Им можно прихлопнуть нехилого такого аркха. Точнее, завидев такое выражение лица аркх должен повалиться на спину и жалобно задрыгать лапками, притворяясь мертвым. По идее и я тоже, но вот конкретно в этот раз не падало и не дрыгалось.

– Парень бросил? – окинув меня презрительным взглядом, выдавило Великородие.

Подарила ответный, не менее снисходительный, хотя стоило отдать должное, в отличие от меня мерзавец выглядел бесподобно. Белая рубашка с подогнутыми рукавами демонстрировала в треугольнике распахнутого ворота гарцанные мышцы, сложенными на груди руками можно аркхов душить, прям вот так, не напрягаясь! Вообще, раньше я фанатом мужских ног не была и, вспоминая ноги Таххира, могла только фыркнуть, особенно от запаха носков, что он снимал, и каждый вечер ставил в углу, стоячком, но конкретно этот экземпляр своими ходулями впечатлил. Я долго рассматривала гладкую холеную кожу на подтянутых мускулистых икрах, а потом перевела взгляд выше. Намного выше. На пепельно-сизые радужки в миндалевидном разрезе и выдавила неженственное:

– Ха!

Которое запила огромным глотком вина.

– Хор-рошее вино! – еще раз подтвердила, стараясь не думать, как в этот момент выгляжу. Хвостик, судя по кидающимся в лицо белым волосам, тоскливо сбился набекрень, лицо красное и опухшее от слез, губы искусаны, под глазами наверняка мешки, грустные такие и безысходностью отливающие, а про заляпанное грязью и порванное платье и вовсе молчу.

Великородие выдернуло из моих рук бутылку и, глянув на этикетку, хмыкнуло:

– Посредственное.

– Фи, – отобрала обратно и сделала еще один глоток. – Это для тебя, Ползучего Великородия посредственное. А для меня – пустышки, хор-рошее! Тем хорошее, что этому аркху плешивому не достанется с его пышногрудой дохлогрызкой!

– Тебя бросили, – мне снова подарили тоскливый взгляд, об который, видимо, предлагалось убиться, чтоб не мучить великогадский слух.

– Бросили? – усмехнулась. – Пф. Бросить можно мусор, а я – сама ушла. С гордо поднятой головой!

– Гордо поднятая голова выглядит иначе, – жестко осадил незнакомый самец дохлогрызки.

У дохлогрызок самцы вообще не в почете. Когда самка дохлогрызки обзаводится потомством, первое, что она делает – съедает папашу детей. Отличная, стоит сказать, традиция! Маме, после рождения Альби, следовало поступить так же. Ну, как минимум, откусить отцу чего-нибудь очень важное, чем он привык размахивать направо и налево. Вот прямо как Таххир. Некстати вспомнились его танцы с писюном в нашу третью годовщину. Ох, некстати. Он повязал на него большой синий бант и решил, что в качестве подарка на годовщину сгодится. А я подарила ему живое деревце в горшке, как символ нашей растущей любви. Дура. Символ, к слову, зачах. Этот непарнокопытный решил, что стакан воды – слишком высокая плата за любовный символизм.

– Много ты знаешь! Тебе бы денек, как у меня, вот тогда бы поговорили!

– Давай, – холодно отчеканил он.

– Что давать?

– Рассказывай. Что привело тебя на Льдистый утес?

---