Лимузин останавливается у знакомого за последние два года здания «TIFF Bell Lightbox»^[1], где проходят самые яркие события Торонто, и мы выходим на красную ковровую дорожку, по которой мне удается пролететь ко входу, не пойманной фотовспышками. Для меня это лишнее, а вот для сестренки наоборот: она купается в этой роскоши и мнит себя знаменитостью. Самое смешное, что никто даже не знает, кто она, и не интересуется этим.

Мимо меня проходят гости, а я ожидаю свою семью у стеклянных дверей, кутаясь в шубу.

Папа бросает на меня предостерегающий взгляд, говорящий о том, что мой бег по ковровой дорожке не прошел для него незамеченным. Только закатываю глаза и вхожу вслед за родителями в холл, где мы сдаем верхнюю одежду и направляемся в главный зал.

Скука смертная. Оглядываю помпезное помещение и нахожу глазами наш столик под номером восемь. Оставив семью здороваться и болтать со знакомыми, направляюсь к нему и благополучно приземляюсь на мягкий стул, оставаясь наконец-то одна.

Множество разряженных персонажей и все играют друг перед другом роли. Смотреть на это довольно противно, зная, что они представляют собой на самом деле. Неприятно понимать и то, что я вынуждена следовать тем же правилам высшего света, что и каждый из присутствующих. Нельзя оставаться самой собой, тебя не примут, и это только усугубит твое положение. Поэтому приходится подняться и, подхватив бокал с шампанским, двинуться навстречу подруге в золотистом платье и с уложенными в замысловатую прическу шикарными рыжими волосами. Невообразимо красивая копна сводит меня с ума уже долгое время, и я бы все отдала за такие волосы.

– Привет, дорогая! – Сара тянется к моей щеке и оставляет поцелуй в воздухе, копируя манерное приветствие на такого рода вечерах.

– Привет, – щебечу я и хлопаю ресницами, имитируя настоящую представительницу высшего света.

– Ох, ты даже не представляешь, какой ужас случился со мной буквально пару минут назад. – Подруга наигранно берет меня под локоть и испуганно прикладывает другую руку к груди.

– Боже, ты должна мне все рассказать, – подыгрываю я ей, пока мы лавируем между гостями, направляясь к моей семье.

– Я до сих пор не отошла от шока. – Сара закатывает глаза и обмахивается левой рукой.

– Ну же, не томи, дорогая, а то я выпрыгну из своих стрингов, украшенных бриллиантами. – Я уже готова расхохотаться, но один из мужчин удивленно оборачивается на слове «стринги», и я делано взвизгиваю.

– В общем, я вхожу в зал и испытываю такое удивление… Дело в том, что ты, сучка, напиваешься без меня, – заканчивает Сара фразу своим голосом.

Я допиваю шампанское и, смеясь, ставлю бокал на поднос официанту.

Подруга тоже смеется, и мы, веселясь, подходим к моей семье.

– А вот и она, наша Мишель. – Мама замечает меня первой.

Папа, как я и предполагала, знакомит меня с парнем по имени Зак, его родителями и дядей – одним из руководящих работников компании. Мне приходится сдержанно улыбаться и деликатно отнекиваться от вариантов совместного завтрака, обеда или ужина. Парень мне совершенно неинтересен по одной причине – он из высшего света.

Никогда не задумывалась о любви, потому что между моими родителями ее не существует. Они поженились по сговору родителей, но единственное, в чем они были искренни друг перед другом, – это в уважении. Ни у кого из них не было любовников, и каждый чтил брак. Они говорили с нами об этом открыто, указывая на то, как следует строить ячейку общества.

Любовь. Я даже ни разу не была влюблена, по-настоящему, до искр из глаз. Гормоны не затмевали разум. Зато я узнала, что такое безысходность без влюбленности. Каково это – не любить и быть зависимой от своих желаний и добрых побуждений.

Что со мной не так? Вряд ли такие чувства приходят благодаря внешности. Даже у моей подруги нет постоянного парня. Она говорит, что еще слишком молода, чтобы подарить свое сердце кому-то одному. Конечно, у меня не такая эффектная внешность, как у Сары. Но я никогда не испытывала чувства зависти к ней. Мы разные. Я симпатичная, а некоторые парни считают меня даже красивой, я ухаживаю за собой, тренируюсь в спортзале, но делаю это исключительно для себя. Необходимо иметь физическую силу, чтобы уметь защищаться.

А нужна ли мне любовь? Зачем она? Чтобы превратиться в одну из сломленных женщин, которых вокруг и так столько, что можно отстреливать, и никто не заметит?

Нет, такая глупость мне не нужна. Это последнее, чего я желаю.

– Миша, когда мы свалим? – шепчет Сара на ухо, и я поднимаю голову от нетронутого второго блюда.

– Сейчас проверю обстановку.

За нашим столиком помимо моей семьи и подруги располагается тошнотворный Зак с родителями и дядей. Взрослые о чем-то бурно болтают, парень копается в своем айфоне, как и моя младшая сестра. Благотворительный вечер протекает стабильно вяло, хотя просидели мы тут немногим больше часа. Сбегать еще рано, потому что папа не выпил достаточно виски, чтобы не заметить моего отсутствия.

– Прекрасная песня, – слышу мамино замечание и перевожу на нее взгляд. Она качает головой в такт музыке. – Очень романтичная, а ведь сегодня как раз День всех влюбленных.

– Ты права, Сессиль, – поддакивает мать моего несостоявшегося кавалера.

– Заккерий, прекрасная возможность узнать Мишель поближе, пригласи ее на танец! – Предложение, исходящее от отца, звучит как приказ. Этот тон вызывает отвращение.

Умоляюще смотрю на маму, которая отрицательно мотает головой, говоря, что я должна встать и позволить этому парню себя лапать.

– Ты прав, отец. С удовольствием, папа, – елейным голоском отвечает Зак, обходит стол и предлагает мне руку.

По выражению лица Сары вижу, что она сочувствует мне изо всех сил, а моя младшая сестра только прыскает со смеху на такую «удачу».

Вынужденно улыбаюсь и позволяю Заку вывести меня на танцпол, где уже развлекаются как пары молодые, так и в возрасте. Он кладет свою руку мне на спину.

– Выше, – требую я, глядя в серо-голубые хитрые глаза.

– Не понял?

– Руку с моей задницы убрал, – зло шиплю, не в силах взять под контроль чувства.

– Да брось, наши родители этого и хотят. Развлечемся, я тоже не против, – бросает он, но все же следует моему приказу.

Кажется, даже через ткань ощущаю, насколько потные его ладони. Испортит мое идеальное светлое платье. Урод.

– Я против, – сухо отвечаю я и перевожу взгляд ему за спину. – Танец закончится, и попрощаемся.

Под красивую музыку я немного расслабляюсь. Хотелось бы ощущать только сильные руки и плечо, на которое можно опустить голову. Но, увы, такого нет, и мне остается только терпеть издевательства своего недалекого партнера, который то и дело норовит сжать мою ягодицу. А я демонстративно поднимаю его руку на талию и зло сверкаю глазами, желая убить одним взглядом.

Только открываю рот, чтобы высказать все, что я о нем думаю, как Зак растягивает губы в самодовольной улыбке и прижимает меня к себе, вновь опуская руку. Внезапно кто-то отрывает меня от него, и я, пошатнувшись на каблуках, теряю равновесие и впечатываюсь в чью-то грудь, хватаясь за лацканы пиджака. Пара секунд – и мой мир перевернулся с ног на голову.

– Насколько я заметил, девушка ясно дала понять, что твои прикосновения ей не нравятся.

Холодный голос мне знаком. Поднимаю голову и встречаюсь лицом к лицу с мужчиной, который вернул мне телефон.

– А ты кто такой? – заносчиво спрашивает Зак, поправляя пиджак.

– Друг.

Я стою и не могу собраться с мыслями, переваривая эту сцену.

– Дорогая, ты его знаешь? – фамильярно обращается ко мне Зак и протягивает руки.

Но этот нахал просто берет и отодвигает меня от него, словно шкафчик с вещами.

– Знает, а теперь свободен! – грубо отвечает за меня мой спаситель.

Зак моментально ретируется.

Шокированно смотрю в спину несостоявшемуся кавалеру и ловлю себя на мысли, как этот незнакомец умеет заставлять людей делать то, что он хочет. Такое дано не каждому. Мне, увы, видимо, нет.

– Значит, снова неприятности, Мишель? – Мужчина обращается ко мне с укором, а я даже имени его не знаю.

– Я… да все нормально. У меня все было под контролем, – пожимаю я плечами. Не признаваться же, что он появился вовремя и спас Зака от вульгарных выражений, а меня от очередной ссоры с родителями.

– Я заметил. – Хмыкнув, он притягивает меня за талию и начинает двигаться под Барри Уайта.

А я? Ничего не делаю, ошеломленно смотрю на него, не веря в происходящее. Какого черта он так себя ведет?

– Откуда ты знаешь мое имя? – спрашиваю я, глядя в темные глаза.

– Все довольно просто, – неопределенно отвечает он.

– А ты кто такой и как тебя пропустили сюда? – Я быстро оглядываю его дизайнерский черный пиджак и белую сорочку с бархатной бабочкой от Дольче Габбана, у меня есть такая же в арсенале.

– Это тоже довольно просто, – понижает он голос и наклоняется ко мне.

Между нами всего каких-то два-три сантиметра. Отчего-то это довольно комфортно и… интересно? Мужское внимание и флирт мне откровенно льстят, но разум бунтует, подсовывая красочные картинки возможной личности человека, который держит меня в своих объятиях.

– Знаешь что, довольно простой спасатель…

– Не стоит, крошка. Когда молчишь, ты еще красивее, а особенно в этом вульгарном платье, – перебивает он и, оттолкнув от себя так быстро, что не успеваю отреагировать на его недокомплимент и эту «крошку», крутит меня вокруг своей оси и возвращает в кольцо своих рук.

---