– Добро пожаловать в семью, – невозмутимо проговорила она, будто это не было лучшей новостью на свете. – Теперь в свободное время и тебе придется терпеть избитые шутки папы и жалобы мамы на работу, поедая пересоленную жареную картошку и овощное рагу.

После того как мое возбуждение перешло в приподнятое настроение от того, что меня затянуло в полноценную семью, смешанное с отчаянием от того, что в собственной семье по мне не скучают, я достала из рюкзака «Лес между морем и небом» и положила книгу на подушку возле Дженны.

– Прочти, – предложила я, – она идеальна.

– Ничто не идеально, – возразила Дженна.

– Кроме этой книги.

Дженна еще долго читала после того, как я притворилась, что заснула. В туманной тишине я волновалась, что история ее не заденет так сильно, как меня. Что тогда будет с нами? Вдруг книга покажется ей слишком наивной? Вдруг я покажусь ей слишком наивной, отчего она передумает со мной дружить?

Но кому мне оставалось доверять, как не Дженне.

– Эйнсли, – провозгласила она утром, стоило мне открыть глаза, – я поддерживаю Эйнсли. А ты?

– Эмелину, – улыбнулась я, садясь на кровати и подбирая с ночной рубашки расплющенное зернышко попкорна, оставшееся после вечернего марафона по просмотру фильмов. Дженна уже помылась и оделась – ее кудрявые волосы были забраны в аккуратный пучок.

– Ты это говоришь, чтобы не соглашаться или, правда, так считаешь? – поинтересовалась она.

Я закатила глаза.

– Эйнсли так бы и сказала.

Мы целое утро потратили на дебаты об особенностях Ормании, придумывая теории о том, как девушки вернутся обратно – если у них получится, – и строили предположения о второй части.

Тогда мы еще не осознавали, что такая слава ждет «Орманские хроники». Сидя по-турецки на незаправленной кровати Дженны, мы и представить себе не могли, что книга и ее продолжение станут мировыми бестселлерами, которые переведут на те языки, о которых я даже не слышала. У Ормании образовался фандом^[1], который – к удивлению критиков, но не читателей – словно вьющаяся лента пронизывал океаны, народы и религии.

Дженна оказалась права: в мире нет ничего, что не могла бы излечить хорошая книга.

А «Орманские хроники»?

Они лучше всех.

Глава 1

Живи я в книге, история начиналась бы именно так, у длинного ряда из столов регистрации на «Калифорнийском детском книжном фестивале». Я попала сюда, и сердце мое переполняло чувство, очень похожее на надежду.

А если бы Дженна выступала редактором книги (что неизбежно, ведь она захотела бы, чтобы я ничего не упустила), то непременно бы возразила. Заявила бы, что повествование нужно начинать с нашей первой встречи или событий шестидневной давности. Тогда окончание старшей школы Кресента привело нас к слезливым объятиям ее родителей и отчужденным похлопываниям по спине моей мамы. Но на этот раз я решила не прислушиваться к совету Дженны и начать рассказ именно здесь, стоя посреди атриума и подняв взгляд на огромный яркий плакат, растянутый над столами.

На нем стройными рядами расположены изображения по крайней мере дюжины авторов, а при виде портрета в центре у меня от восторга начинают дрожать пальцы. На самом большом снимке внимание привлекает Н. Е. Эндсли с острыми скулами и темными густыми волосами, которые уложены раза в два изящней, чем у мальчиков из бойз-бендов.

Тот факт, что его первая книга так хорошо продавалась и без излишне привлекательной фотографии автора на обложке, только доказывает наличие писательского таланта.

Автор «Орманских хроник» – написано под его серьезным лицом. Всем известно, что вскоре выходит последняя книга. Те из нас, кто отдали целое состояние – или это сделали родители лучшей подруги в качестве подарка на окончание школы – будут толпиться в помещении, ожидая особого объявления. Хотя бы в виде даты выпуска книги и – надеемся – короткого отрывка.

От ликования в груди ощущается острая боль, но мне некогда переживать из-за этого. По всей вероятности, мир больше никогда не будет таким волнующим. Я затаиваю немного горькую радость, потому что Дженна размашистым шагом уже направилась к одному из столов и теперь получает наши браслеты.

– Дженна Уильямс, – объявляет она мужчине в голубом поло за столом, когда я приближаюсь, – и Амелия Гриффин. У нас ВИП-билеты с проходом на встречу с Н. Е. Эндсли.

Мужчина перебирает кипу уложенных бумаг и отдает нам браслеты с выбитой на тонкой резинке надписью «ВИП». Не глядя, я просовываю руку в один, но Дженна, рассматривая, поднимает свой.

– Он бракованный, – сообщает она. – Можно мне другой?

На долю секунды мужчина выглядит загнанным в тупик и, кажется, в его глазах мелькают бесконечные шкафы для бумаг. Так что я стягиваю с запястья браслет и меняюсь им с подругой до того, как она начнет ругаться и произнесет свою обычную речь о качестве обслуживания.

– Все в порядке, – говорю я, – мне все равно.

– А не должно быть, – закатывая глаза, вставляет Дженна, и, к счастью, мы без нотаций уходим к длинным рядам палаток и столов, заставленных сувенирами и книгами.

Когда за ужином в конце февраля Уильямсы спросили нас о подарке на выпускной, Дженна даже не подняла на них взгляд от тарелки с энчиладами^[2].

– Через неделю после выпуска пройдет книжный фестиваль, – начала она. – Всего пара дней. Можем успеть до отъезда в Ирландию.

Изумившись, я резко повернула к ней голову.

– Ты снова копалась в моем компьютере? Как ты узнала о фестивале?

Дженна закатила глаза.

– Как будто только тебе приходят оповещения обо всем, связанном с Н. Е. Эндсли.

Я ни капельки не сомневалась, что такой выбор подруга сделала ради меня. Позже, когда поездка, наполненная моими визгами о встрече с писателем, закончилась у моего дома, я наклонилась, чтобы обнять ее на прощание, и прошептала:

– Ты не любишь интернет-оповещения.

– Что? – спокойно переспросила она.

– Ты не любишь интернет-оповещения и всевозможные рассылки, потому что они тратят твое время и засоряют компьютер.

Дженна выглянула в окно, чтобы спрятать улыбку.

– Когда я такое говорила?

– Никогда, – ухмыльнулась я, – просто я знаю об этом. И когда же ты копалась в моем компьютере?

Возмущенная, она повернулась ко мне.

– Давно говорила тебе, что нужно блокировать компьютер, когда отходишь от него в библиотеке!

– Да, – невозмутимо ответила я, – не хотелось бы, чтобы всякий сброд увидел мою историю поисков книжных фестивалей и…

– И поиск мемов с ламами, когда нужно учиться?

– Не осуждай. – Толкнув в плечо, я еще раз обменялась с ней неловким объятием в машине. – Кроме того, если бы я его заблокировала, то на выпускной ты попросила бы что-то более материальное. Типа обложек на учебники или… понятия не имею что, но не самую лучшую вещь в мире.

– Не думаю, что в колледже понадобятся обложки, Амелия. – Она произнесла это спокойно, но в голосе звучала улыбка.

– Какая разница. Ты все равно поняла меня.

Я уткнулась носом в ее волосы. Подруга пахла шампунем и своими фруктовыми, слишком сладкими духами.

– Дженна, спасибо, – прошептала я, и к горлу неожиданно подступил комок.

– Мне тоже там понравится, – прошептала она в ответ. – И не за что. С выпускным! Обнимашки уже закончились?

– Почти. Твои духи вот-вот меня убьют.

Те же духи возвращают меня на фестиваль, к пульсирующему клубку книжных червей, облепляющих нас со всех сторон, что немного унимает мой восторг.

– Только посмотри. – Едва поспевая за быстрой походкой подруги, я подношу к ее лицу браслет. – Смотри! Это означает, что через три часа нам удастся увидеть Н. Е. Эндсли. Эндсли, Дженна.

Та, не тронутая моей попыткой отвлечь, даже не останавливается.

– Амелия, – произносит она с раздражением и любовью, которая сейчас ощущается сильнее обычного, – перед встречей пройдут и другие мероприятия; так что нам следует насладиться этими панелями и палатками, ладно?

– Как скажешь, Джен-джен, – шепчу я, думая, что из-за шума подруга не расслышит кличку, которую ей дал ее первый и последний парень.

– Не называй меня так, – резко поворачивается ко мне Дженна, и копна ее темных кудряшек вмиг бросается мне в глаза. Она щурится, но в уголках ее губ затаилась улыбка.

– Да брось, Джен-джен. Взбодрись. Это идеальное имя для подружки… или пуделя.

– Отвали, – смеется она.

Дженна подводит нас к палатке с разноцветными футболками, на которых напечатаны запоминающиеся надписи о чтении: «Я ПЕРЕЧИТАЛ СВОЙ ОТБОЙ» или «Я КНИЖНЫЙ ДРАКОН, А НЕ ЧЕРВЬ». Большинство из них можно купить в виде плакатов, так что я тяну подругу к пластиковым тубусам в глубине палатки.

– Вот поэтому парни и бесполезны, – бормочет Дженна. – Они отвлекают от учебы и придумывают тупые прозвища, о которых потом не дают позабыть твои так называемые друзья.

– Выше нос, Джен-джен, – подбадриваю я, выбирая один из множества тубусов с плакатами. – Как тебе этот для нашей комнаты в общежитии?

В верхней части изображены мультяшные люди, у которых не получается встать на лыжи, скейтборд и серф, а расположенная ниже фраза гласит: «Если с первого раза что-то не получается, лучше прочитайте книгу».