Скорее ад покроется льдом, чем она позволит Бену Сэбину снова приблизиться к ней, размышляла Софи, спускаясь на первый этаж нового курортного отеля брата. Сегодня она оказалась здесь только для того, чтобы лично наказать Бена за возмутительное поведение, а потом без лишних слов прогнать его. Сегодня она намеревалась избавиться от мучивших ее долгое время остатков влечения к нему, чтобы иметь возможность жить дальше.

Заставив себя успокоиться, Софи вышла в вестибюль. В ее движениях все еще были заметны последствия травмы, полученной одиннадцать месяцев назад, когда ее внедорожник съехал в кювет на узкой проселочной дороге, однако многие недели физиотерапии и нудных упражнений помогли вернуть походке былую легкость. Авария случилась через двадцать дней после той единственной страстной ночи с Беном, когда он ушел и оставил записку, в которой благодарил за «приятно» проведенное время. Записку она выбросила.

Той страстной ночи предшествовало полтора года жгучего, возбуждающего влечения, мешавшего Софи думать о каком-нибудь другом мужчине, кроме Бена Сэбина. Других мужчин Софи без труда держала на безопасном расстоянии, а вот Бен фактически был членом семьи: он приезжал на воскресные обеды, на праздники, вместе с Ником ходил на яхте. Его даже приглашали на семейные свадьбы и крестины, и все это постепенно подтачивало оборону Софи и меняло ее взгляд на него. В конечном итоге она стала думать о нем как о потенциальном муже. За день до того, как Бену предстояло покинуть Дельфиновую бухту, она, устав от неопределенности, приняла отчаянное решение: пойти ва-банк и соблазнить его.

Софи остановилась напротив стойки администратора, у ниши, декорированной пальмами, – именно здесь она назначила встречу одному своему знакомому. Он опаздывал, и она вдруг сообразила, что не помнит, как его зовут. Наконец она увидела его и сразу вспомнила имя: Тобиас. В ее забывчивости не было ничего удивительного: Софи виделась с ним пару раз, да и то мельком, когда он был на свидании с Франческой, ее сестрой-близняшкой. Тобиас был брокером и работал на ее брата Гэбриеля.

Поздоровавшись с Тобиасом, Софи напомнила себе, что до того момента, когда Бен увидит ее, остается всего несколько минут.

Год назад Бен ушел от нее. Через три недели после этого она попала в аварию. Физически она восстановилась после травм, а сегодня вечером проверит, насколько хорошо она восстановилась в интеллектуальном и эмоциональном планах. Если верить словам психиатра, то она полностью излечилась от привязанности к Бену.

Софи оглядела просторный зал приемов. Среди многочисленных гостей она разглядела, как ей показалось, знакомый затылок, но, когда мужчина повернулся, она уже поняла, что это не Бен: темные волосы подстрижены не так, плечи узковаты, мышцы не так рельефны.

– Хочешь потанцевать?

Софи вспомнила о своем спутнике, Тобиасе. Бывший приятель Франчески был высоким, темноволосым, мускулистым и красивым. Однако у Софи он не вызывал никаких других чувств, кроме вежливого интереса.

Ее план состоял в том, чтобы Бен увидел ее с Тобиасом и пришел к выводу, что несколько часов, проведенные в его постели, стали древней историей и что теперь все ее внимание сосредоточено на другом мужчине.

– Может, позже. – Софи ободряюще улыбнулась Тобиасу.

Взяв его под руку, она повела его к бару, попросила принести ей стакан минералки и отпила глоток. Ее нервы были натянуты до предела, и это говорило о том, что излечиться от привязанности к Бену ей так и не удалось.

– Топишь свои печали?

Софи едва не поперхнулась от неожиданности и едва узнала свою сестру-близняшку, которая указывала на Тобиаса, беседовавшего неподалеку с какой-то пожилой парой.

– Ты покрасилась в блондинку! – воскликнула Софи, глядя на сестру.

Франческа знаком велела бармену налить ей шампанского.

– «Сногсшибательная блондинка Бритни». Нравится?

Софи пригляделась. Результат ей нравился, однако сама она никогда не согласилась бы покраситься в такой цвет, так как на всех фотографиях Бена, появлявшихся в соцсетях, он стоял в обнимку с блондинкой.

– Ты… другая.

Франческа пожала плечами. Хотя внешне они были одинаковыми, по характеру являлись полными противоположностями.

– Ты же знаешь, что я люблю перемены.

Она отпила шампанского и внимательно оглядела танцпол, как будто искала кого-то.

– Сейчас мне хочется чего-нибудь такого, что более конкретно отразило бы мою индивидуальность. Кстати, мне нравится твое платье. В белом ты всегда такая холодная и сдержанная. – Франческа оглядела собственное платье – из красного шелка с запахом и вышивкой в виде звездной пыли под грудью – и нахмурилась. – Может, мне тоже стоит носить белое?

Софи поставила свой стакан.

– Ты не будешь носить белое.

Белый цвет был привилегией Софи. В шесть лет, когда сестры стали достаточно взрослыми и поняли, что родители ради забавы делают из них клонов, они взбунтовались. Осознав многие аспекты своей одинаковой внешности, они пришли к выводу, что им нужно одеваться по-разному. Софи выбрала белый и нейтральные цвета, повзрослев, она стала носить пастельные или темно-синий. Франческа без колебаний выбрала яркие цвета. Сестры придерживались этого разделения долгие годы, в результате чего их не путали.

Франческа упрямо вздернула подбородок.

– Если я решу выйти замуж, я все равно надену белый.

– Замуж? – удивилась Софи. – Ты вроде бы ни с кем не встречаешься.

И тут она сообразила, что это очень странно. У Франчески, вольной духом по сравнению с помешанной на порядке и педантичной Софи, всегда был какой-нибудь поклонник. Они быстро сменяли друг друга и задерживались рядом с ней только в том случае, если она оставляла их в качестве друзей, как это произошло с Тобиасом. А так как она отличалась мягкосердечием и всепрощением и всячески отказывалась причинять кому-то боль, список этих друзей мужского пола был длиннющим.

Различия в характерах сестер на этом не заканчивались. Софи была исполнительным директором собственной компании по розничной торговле модной одеждой, а Франческа предпочитала трудиться над собственной торговой маркой в качестве главного дизайнера.

– Что происходит? Ты с кем-то познакомилась? – спросила Софи.

Франческа провела пальцем по краю фужера с шампанским.

– Еще не знаю. Может быть. В общем… у меня одно из моих предчувствий.

Софи сразу забеспокоилась. Излишне общительная и сострадательная, Франческа еще и обладала сильной интуицией. Софи, как и остальные родственники, давно поняла, что нельзя игнорировать предчувствия Франчески, даже если та не знает, что стало толчком для их появления.

Именно так все произошло, когда их отец погиб в автокатастрофе. Франческа ночью разбудила маму и подняла тревогу, утверждая, что случилось нечто ужасное. Час спустя нашли разбитую машину, однако отца было уже не спасти. С того дня все семейство стало прислушиваться к предчувствиям Франчески.

Она снова пригубила шампанское и снова устремила взгляд на пеструю толпу танцующих.

– У меня ощущение, что сегодня вечером я встречу кого-то особенного. – Она улыбнулась, но улыбка получилась чуть-чуть натянутой. – Пожелай мне удачи. В последнее время в Майами с мужчинами стало бедновато. – Она с усмешкой перевела взгляд на Тобиаса, который стоял, привалившись к барной стойке и сложив руки на груди. Выражение на его лице было печальным. – Тобиас не в счет! Ты не против, если я одолжу у тебя кавалера на один танец?

– Всегда пожалуйста, – ответила Софи и тут увидела в толпе высокую, широкоплечую фигуру.

Мужчина повернулся, и у нее по спине пробежали мурашки. Это был Бен.

Он сразу же поймал ее взгляд. Сердце Софи учащенно забилось. Ей вдруг стало не хватать воздуха. В голову закралась предательская мысль: а вдруг он здесь не ради бизнеса с братом, а ради нее? А вдруг после года разлуки он наконец-то понял, что в ту ночь оба испытали нечто особенное?

Софи напомнила себе, что после психотерапии у нее должна бы быть совсем другая реакция, и напряглась. Ее взгляд переместился на девушку, тянувшую Бена на танцпол. Девушка была юной, со светлыми волосами, собранными в небрежный узел. Короткое бирюзовое платье и туфли на высоченных каблуках подчеркивали ее изящную фигуру, на обнаженном плече выделялась татуировка.

Софи резко выдохнула. Ей было всего двадцать семь, но при виде юной оживленной девицы в объятиях Бена она вдруг почувствовала себя старой, как Мафусаил, а в белом платье и в туфлях на низких каблуках – скучной.

Хотя, сказала себе Софи, если она «старая», то Бен, которому тридцать, вообще древний старик. Она понимала, что не надо смотреть на Бена с красивой блондинкой, но сознание, что он нашел себе другую, причиняло боль. Почему-то это обесценивало то, что было между ними в ту ночь. А для Софи та наполненная страстью ночь стала ознаменованием чего-то нового в ее жизни. Правда, закончилась та ночь его уходом.

Софи повернулась к бару и обнаружила, что бармен ее о чем-то спрашивает. Шампанского? Она растянула губы в ослепительной улыбке:

– Да.

Первый глоток помог расслабиться и избавиться от комка в горле, после второго она почувствовала себя почти нормально. Все дело в том, попыталась уверить себя Софи, что она придумала Бена, а на самом деле у него нет никаких достоинств, он мелок и труслив. Она поверила ему, а он ее просто предал. Хорошо еще, что она тогда не сказала ему о своей девственности. С ее стороны это был дар доверия ему, а он ничего не заметил.

---